Раньше, до войны, здесь оставались спокойные земли. Граница Дикой Ничейной Земли, где следовало опасаться магии страха и острых зубов детей тьмы, проходила гораздо южнее, за озером Тай. Но Эльм Нарсул плевал на устоявшиеся границы. Он пришел и поднял спящие воинства. Древних, забытых миром темных существ. А затем подчинил их и бросил на Омнис…

Шесть лет прошло после войны — и до сих пор на каждых воротах, в каждом городе сидит Марнс. А для забытых мест, вроде этой дороги, война и не кончалась.

Дети тьмы умеют ждать. И у них чуткий сон…

Кангасск спал неспокойно, то проваливаясь в небытие, то поднимаясь в реальность, где его трясло от ночного холода и промозглой сырости. Но все же это был сон, и он давал возможность отдохнуть от трудного дня.

И тут в этот сон ворвалось нечто непонятное, жуткое и дикое. И сердце дрогнуло, отозвавшись болью… Кангасск проснулся, как от удара, и, приподнявшись на локте, завертел головой, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в ночном тумане.

Совершенно бесполезное занятие: он даже Немаана, который сидел совсем рядом, разглядел не сразу, а только когда тот обернулся к нему: глаза мага светились первым обликом Лихта. Дозорному положено…

Маг лениво потянулся — и чудесная броня Двэма замерцала в скупом свете ущербной луны, проглядывавшей сквозь туманную пелену неба.

— Сон приснился? — усмехнувшись, шепотом спросил Немаан.

— Мне показалось, я крик слышал, — озадаченно произнес Кангасск.

— Показалось, — утвердительно сказал маг и велел: — Спи.

— Уснешь тут… — пробурчал Кан; сердце его бешено колотилось, как у всякого, кто проснулся от ночного кошмара. — Давай сменю тебя…

— Нет, — мотнул головой Немаан и демонстративно отвернулся. Похоже, спорить с ним было бессмысленно.

Кангасск вновь лег и, сделав глубокий вдох, опустил капюшон на глаза. Как ни странно, он уснул. Довольно быстро вернулся в свое полузабытье — сразу, как только удалось восстановить спокойное дыхание. Кажется, Немаан подсобил чем-то заклинательно-успокаивающим… ну да с этим у Кана не было сил разбираться…

Шел дождь. Капли звонко шлепали по широким ладоням донгоровых листьев и стекали ручьями с древесных крон. В такую пору каждое дерево становится для путника эдаким милым сердцу старым домом с протекающей крышей; последним бастионом тепла и уюта среди непогоды…

В это утро Кангасск впервые за все путешествие проснулся сам: никто его не будил. Более того, и весь караван не спешил отправляться, как обычно, с рассветом. Это могло означать лишь одно: что-то непредвиденное случилось сегодня ночью…

Торговцы и наемники — все, кроме Кангасска, — были уже на ногах и о чем-то хмуро совещались, кутаясь в тяжелые, набравшие воды плащи.

Поднявшись, Кан решил присоединиться к совещанию, хотя прекрасно знал, что его там уж точно никто не ждет.

Так и есть… Стоило Ученику миродержцев приблизиться, как наемники, миг назад жарко спорившие о чем-то, тут же затихли. На Кангасска обратились выжидающие и недоверчивые взгляды.

— Что случилось? — требовательно спросил он, без всяких предисловий.

— Кхм… — Кирн, торговец, возглавлявший караван, многозначительно кашлянул. Ситуацию он объяснил без всякой охоты: — Произошло два события. Первое: Тимай сегодня утром перестала чувствовать детей тьмы, — Кирн кивнул в сторону девушки. — Но мы пришли к выводу, что это, скорее всего, недобрый знак. Это может быть один из охотничьих маневров, какие используют веталы. И второе — пропал Тартен…

…Тартен Кейдалл Эол… Под этим именем знают Немаана в караване.

— …И то, что эти события произошли одновременно, мне совершенно не нравится, — угрюмо заключил торговец.

— Я знаю эту тактику! — не выдержав, горячо заявил кто-то из ветеранов войны. — Эльм научил тварей этому: выманивать одного с тем, чтобы в его обличье вернулся морок!

— Его бесполезно искать, — закивала Бивверре, маг. — Мы только зря распылим силы. Скорее всего, Тартен уже мертв. Нужно двигаться дальше.

— …Он жив, — уверенно сказал Кангасск.

Наемники все как один обернулись к нему, ожидая объяснений.

— Я слышал крик ночью, — припомнил Кан, — и сказал Тартену об этом. Не удивлюсь, если он пошел проверить…

— Врешь… — презрительно бросил Шонн, отставной Алый Стражник. — Я был дозорным этой ночью, и я ничего не слышал. Другие — тоже.

— Он гадальщик… — вдруг тихо произнесла Тимай. Голос ее по-прежнему был чист, а дыхание ровно. — Он слышит то, чего нам слышать не дано.

И никто не осмелился возразить.

— Сумеешь его найти? — сухо осведомился Кирн у Кангасска.

— Думаю, да, — утвердительно кивнул Ученик. — Дай мне пару человек в сопровождение.

Принуждать приказом никого не пришлось: Бивверре и Шонн вызвались идти сами, несмотря на свое отношение к подозрительной личности Ученика миродержцев. Видимо, война приучила этих людей забывать о личном ради общего дела.

…Кангасск и понятия не имел, как выбирать дорогу в болотах. Он просто шел на зов своего сердца; так в темной ночи летят на свет мохнатые совки и мошкара.

Не задумываясь, не глядя по сторонам, Ученик шел мимо топких мест… и вскоре его спутники уже благоразумно начали следовать за ним шаг в шаг, потому что, стоило отклониться от пути Кана в сторону, как кто-нибудь обязательно проваливался в жижу по колено.

Цель приближалась. Странный зов звучал в душе все яснее. И настал момент, когда Кангасск еле удержался от того, чтобы в отчаянье не хлопнуть себя по лбу: это не Немаан… точно не он.

Дэлэмэр шел спасать попавшего в беду друга. А теперь, когда до зовущего маячка осталось лишь несколько десятков шагов, выясняется, что это кто-то другой… Если бы предчувствия могли звучать, то это отозвалось бы детским плачем.

Сердце болезненно сжалось… Чужая боль… такая искренняя, такая настоящая… Это могла быть ловушка. Харуспекс легко определяет ложь, исходящую от человека; но определит ли он притворство детей тьмы, иных по природе, чем люди? Кирн говорил о веталах… со слов Немаана, эти твари — мастера внушения на расстоянии…

Кангасск остановился. Закрыл глаза.

Надо было решать.

Развернуться спиной к подозрительному зову и уйти, не подвергая риску жизни своих спутников? Или рискнуть… тогда в случае неудачи два человека могут погибнуть по его вине.

— Что стряслось, Дэлэмэр? — окликнула его Бивверре.

— Почувствовал что? — буркнул Шонн.

Кангасск обернулся. Его спутники стояли поодаль, опираясь на посохи, и ждали ответа. Дождь равнодушно напитывал влагой их плащи и стекал с поникших седых волос…

Решать нужно было здесь и сейчас. И, каким бы ни оказалось решение, отвечать перед совестью придется в любом случае.

— Просто будьте начеку… — сказал Кангасск и двинулся дальше.

Маги переглянулись и, не сговариваясь, прямо на ходу задействовали над всей группой магический щит и принялись готовить боевые заклинания. Что готовил Шонн, Кангасск, по незнанию, не разобрал, а вот у Бивверре был Зирорн… Ого!.. что ж, эти двое прекрасно знают свое дело. С такой поддержкой Ученик почувствовал себя гораздо спокойнее.

…А загадочный зов, меж тем, стал понемногу утихать, словно зовущий терял надежду… и силы…

Одолев небольшой подъем, густо облепленный молодой донгоровой порослью, группа поднялась на сухой островок, из тех, что изредка встречаются на болотах. С его склона сбегал чистый ручеек, а земля тут не прогибалась под ногами и была твердой, как на дороге. Первую мысль любого путника, ступившего на этот сухой остров, можно предугадать сразу: прекрасное место для ночлега!