— И все же, — продолжала девушка, — неужели у тебя никогда не появлялось желания жить как все, вновь стать смертным?

— Ты хочешь знать, не возникало ли у меня желания стать кучкой праха? — насмешливо переспросил Александр.

— Нет, просто жить и стариться как все. Отметить свой двадцать второй день рождения, зная, что ты действительно постарел на год.

— Нет, — ответ был дан без колебаний. — Я много раз думал, но всякий раз приходил к тому, что слишком люблю жизнь, чтобы отказаться от дарованной мне вечности.

— Что ж, — продолжала Мира очень холодно, — позволь задать тебе один вопрос…

— Я же говорил тебе…

— Что говорил?

— Что я никогда тебя не обижу.

Мира недоуменно посмотрела на него.

— Ты говоришь обо всем этом так, будто тебе все равно. Но ведь тебе не все равно, иначе бы все бросила и ушла. Просто не хочешь показывать мне свою слабость, боясь, что я воспользуюсь ей. Но я не причиню тебе зла, правда.

— Ну, репутацию свою я подмочила еще когда пустилась наутек, бросив тебя. А вообще нехорошо самоутверждаться за счет знаний психологии, полученных благодаря богатому жизненному опыту. Это нечестно!

Александр засмеялся, но потом опять посерьезнел:

— Ты очень дорога мне, Мира.

— Дорога насколько? — взгляд девушки стал испытующим.

— Настолько, насколько дорога была моя сестра, мой лучший друг.

— Ты так это оцениваешь? — Мира задумчиво накручивала локон на палец.

— А в чем можно измерить близость, как, по — твоему?

— Я знаю, как много ты вкладываешь в это признание и ценю это, правда, — произнесла Мира, впрочем, без особого энтузиазма. — И я начинаю понимать… наверное. Поцелуй или рукопожатие — неважно. Так ты говорил?

— Мне очень хорошо с тобой, и одно твое присутствие вносит в мою жизнь такую гармонию, о которой я раньше и не помышлял. Мне интересно разговаривать с тобой и бесконечно приятно твое внимание. Я доверяю тебе как лучшему другу…

— Правда? Ты врал мне, — перебила его Мира.

— Ты — единственная, кому я поведал о своей уязвимости. Моя жизнь в твоих руках. Разве этого мало?

Александр умолк на минуту, а затем продолжил:

— Я уважаю тебя за то, что ты обо всем имеешь свое мнение; ты привлекаешь меня как женщина. Если это не любовь, то годы моей жизни меня ничему не научили.

Мира встала, и Александр подумал было, что она собирается уходить. Но девушка лишь взяла обе его руки в свои, от чего по всему его телу разлилось приятное тепло, и сказала очень серьезно:

— Я никогда не выдам твоей тайны. Я клянусь тебе в этом.

А потом она притянула его к себе, и Александр ощутил нежность ее поцелуя.

Сосед снизу уже видел сладкие сны, а в холодном ночном небе две упавшие одновременно звезды на короткий миг образовали знак бесконечности.

Даже когда Мира отстранилась, Александр не перестал ощущать ее сердцебиения. Глаза девушки блестели, будто от слез, но в улыбке было что‑то такое, что, наверное, называют счастьем.

— Согласись, это лучше рукопожатия, — сказала она и звонко рассмеялась.

— Так что за вопрос? — вдруг спросил Александр.

— Ты уже дал на него ответ. Наверное, ты для меня навсегда останешься загадкой, но сегодня и я смогу тебя удивить. Ты спрашивал у меня, кем был человек, с которым я разговаривала в кафе. Все еще хочешь знать?

— Не дразни тигра в клетке! Этому типу повезло, что мы не встретились с ним после этого в темном переулке!

— Нам всем повезло. Этот тип, — Мира сделала ударение на последнем слове, — мой отец.

— Смеешься?! Ему от силы слегка за тридцать.

— Ему сорок один год, Саша, и ты не первый, кому кажется, что он очень молодо выглядит. Вот такой парадокс! Могу показать семейные фото в подтверждение.

Александр на минуту задумался, а затем спросил:

— Так это он тебе звонил? — и назвал одиннадцатизначный номер, который запомнил наизусть.

Мира лишь кивнула.

— Что ж, тогда я не отказался бы узнать ответ на вопрос, почему твой отец пытался шантажировать меня и как именно он связан с людьми, которые трижды покушались на мою свободу и жизнь?

Александр ожидал поспешных возражений, даже вспышки гнева, но не получил ни того, ни другого. Подумав, Мира сказала:

— Я думаю, все не совсем так, как кажется.

— Ты думаешь?! — вскричал Александр.

В ответ на это девушка лишь вздохнула:

— Если бы я знала это наверняка…

— Расскажи, что знаешь.

— Не будь слишком строг к нему, ладно?

— Попытаюсь. Но это не так просто — я всегда представлял твоих родителей воплощением добродетели.

— Думаю, тебе как никому другому должно быть известно, что зачастую все не так, как кажется.

— Верно. Продолжай.

— Когда я перешла в девятый класс, — начала рассказывать девушка, — моя мама тяжело заболела. Нужны были деньги на операцию, много денег. Мой папа тогда работал следователем — в общем‑то, он все жизнь работал следователем. Чтобы заработать денег, он ушел из правоохранительных органов и… устроился на другую работу. Не знаю, в чем она состояла, но необходимая сумма была собрана в рекордно короткий срок… и это наводило на размышления. Мама поправилась, но папа так и не вернулся к работе в милиции. Он всегда был прекрасным мужем и лучшим на свете отцом. Поддерживал меня во всех моих начинаниях, когда я училась в младших классах, проверял мои уроки. Летом мы собирали всех моих друзей и все вместе ходили в походы. Все подружки мне завидовали! Но после того как он… сменил работу, все изменилось. Его часто не бывало дома даже по вечерам и в выходные, иногда не приходил ночевать. Говорил, что ездит в командировки, но никогда не посвящал нас в детали того, чем занимается. Это не могло продолжаться вечно. Мои родители развелись, когда я училась в одиннадцатом классе. С тех пор папу я больше не видела. Он звонил раз в несколько месяцев, регулярно высылал деньги, но сам не показывался. О том, чем он все это время занимался, мне до сих пор не хочется думать. И вот, несколько недель назад он звонит и говорит, что скоро будет в Воронеже и мы сможем увидеться. Можешь себе представить, как я была рада, когда при встрече он сказал, что собирается помириться с мамой, — Александру вспомнился тот момент, когда Мира бросилась в объятия к своему собеседнику, — но, как известно, в каждой бочке меда есть ложка дегтя. Он сказал, что я должна бросить парня, с которым встречаюсь.

— И чем он это мотивировал?

— Он рассказал мне то, о чем я и так знала: о твоих фальшивых документах, о том, что ты скрываешься от закона. Еще рассказал о той аварии, полгода назад.

— И откуда ему все это известно?

— Он сказал, что занимается сбором информации для какой‑то фирмы.

— А он случайно не упоминал, что заодно подрабатывает шантажом, похищением людей и убийством?

— Он, конечно, совершал в своей жизни ошибки, но до такого бы никогда не опустился.

— Он пытался шантажировать меня — это факт. Ты сама узнала номер. После этого на мою жизнь покушались дважды, — Александр в подробностях рассказал ей о своем похищении. — И теперь он следит за мной: я видел его не далее, как сегодня… Да, и кстати говоря, о тех «двоих взломщиках»…

Мира, ничего не скрывая, рассказала ему о двоих незнакомцах, вломившихся в квартиру, и о том, что происходило до их прихода и после ухода.

— Итак, их послал твой отец?

— Нет… То есть он говорит, что нет, и я стараюсь ему верить, хотя и не могу требовать того же от тебя.

— Что же я, по — твоему, должен делать?

— Пожалуйста, не трогай его, — попросила Мира. В глазах девушки стояли слезы, и Александр без труда узнал в ее чертах боль: крушение иллюзий и потерю веры.

— Даже если он «тронет» меня? — голос Александра, однако, смягчился.