Мира в недоумении уставилась на стопку документов, накручивая светло — каштановый локон на палец. Зачем ему понадобилось столько поддельных дипломов? Все из разных вузов разных городов, по разным, совершенно не связанным специальностям. Кому это нужно? Вдруг она заметила еще одну деталь, удивившую ее не меньше, чем все предыдущее. Даты выпуска на дипломах разнились, причем не на годы, а на десятилетия. Мира задумчиво разложила их по хронологии. Первый был выдан почти век назад, последний — не далее, как семь лет. Может быть, вовсе и не подделка. Вдруг дипломы принадлежали его предкам, а Александр, по какой‑то своей причуде, хранит их. Может быть, в его роду всех мальчиков по традиции называли одинаково? Мира безумно хотела поверить в эту версию, но — увы — не могла. Слишком много странного, и слишком многое не состыкуется.

Вновь перевязав дипломы ленточкой, Мира сложила их в тайник наряду с другими ценностями и сделала все для того, чтобы воспроизвести прежнее положение вещей друг относительно друга. Пистолеты она по — прежнему брала не иначе, как платком, и даже протерла дверь сейфа. Мало ли что может случиться?

К счастью, больше возиться со сложным механизмом Мире не пришлось. Анкх с легкостью вышел из замочной скважины, и, как оказалось, чтобы закрыть дверь сейфа, ее достаточно было захлопнуть.

Мысль о том, что Александру станет известно о ее похождениях, пугала девушку настолько, что она решила полностью скрыть следы своего присутствия, оставив даже анкх лежать на том же месте. Правда, предстояло еще решить проблему со злополучным кактусом. Размышляя над тем, что будет эффективнее в деле иссушения маленького болота: газовая плита, фен, микроволновая печь или, может быть, просто стоит выйти из подъезда и набрать сухой земли, Мира вдруг поняла, что не имеет права так поступать. Бросив на самом видном месте ключ от тайника, она поставит Александра под удар: что, если двое взломщиков вернутся?

Положив «ключ к тайному знанию» назад в сумочку, Мира вышла из квартиры. На душе было тяжело: сегодня она стала хранительницей тайны, которую не поверила бы никому, даже лучшей подруге. Не потому, что не доверяла, а потому что не хотела втягивать ее в это более чем рискованное дело.

Придя домой с работы, Александр поужинал и сел за компьютер. Ему необходимо было перевести из печатной в электронную версию чертеж и отредактировать его. Запустив программу для сканирования, молодой человек вздрогнул. В окне предварительного просмотра высветилась знакомая ему фотография. Метнувшись к чаше, Александр убедился в том, что снимок все еще находится внутри. Успокоившись, он неспешно вернулся к компьютеру и тяжело вздохнул:

— Ты ступила на тонкий лед, Мира. Очень тонкий лед!

«Да, гордиться тут явно нечем!» — Вера вздохнула, поправив воротничок своего белого халата. Она, конечно, могла похвастаться перед своими знакомыми, что занимается теперь научной работой с одним из профессоров медицинской академии, но сама большой радости по этому поводу не испытывала. Вера до сих пор не понимала, почему Сукровцев выбрал именно ее, ведь вокруг было столько прилежных отличниц. Но нет, он отдал предпочтение ей, никогда не выделявшейся особыми академическими успехами; ей, нередко прогуливающей его лекции, а если и появляющейся на них, то только для того, чтобы пообщаться с подругами и передать по рядам пару — тройку записок, высмеивающих самого же профессора. Впрочем, о последнем факте Сукровцев вряд ли знал — мог лишь предполагать. Тем не менее, это не объясняло, почему он отдал предпочтение ей. От остальных претенденток ее выгодно отличала разве что глубина декольте, но Вера готова была дать голову на отсечение, что это последнее, на что престарелый профессор обратил внимание.

При иных обстоятельствах Вера, не раздумывая ни минуты, отказалась бы, несмотря даже на то, что ей предстояло летом сдать экзамен Игорю Николаевичу. Но Сукровцев пообещал ей не только проявить снисхождение к ней в рамках своего предмета, но и замолвить за девушку словечко перед другими преподавателями. А учитывая то, что, благодаря весьма сомнительной прилежности Веры, два лектора уже посулили ей крупные неприятности на экзаменах, а остальные, вероятно, подумали то же самое, но промолчали, помощь профессора ей была действительно необходима.

С самого начала все пошло как‑то не так. Сукровцев неожиданно объявил Вере, что опыты будут проходить не в стенах медицинской академии, а в какой‑то частной клинике на окраине Воронежа. Игорь Николаевич объяснил это недостатком площадей и оборудования в родном вузе, сама же Вера больше склонялась к тому, что полоумный профессор просто — напросто не получил разрешения от руководства академии на продолжение своих чудачеств.

Научно — исследовательский центр, как предпочитал называть это место Игорь Николаевич, произвел на нее очень странное впечатление. Уединенное расположение, мало сотрудников и очень — очень тихо… Временами Вере казалось даже, что кроме профессора Сукровцева здесь больше никто и не занимается никакими исследованиями — вообще ничем не занимается, остальные сотрудники клиники лишь помогают ему.

Профессор по — прежнему витал в облаках, веря в возможность создания панацеи, но на этот раз своей верой он сумел вдохновить и других. Не только своих многочисленных ассистентов, но и тех, кому эта вера была жизненно необходима. Подопытными кроликами в сомнительных экспериментах согласились быть двое; оба неизлечимо больны. У девушки — Вера никогда бы не дала ей ее двадцати двух — была опухоль мозга: два месяца, от силы. Мужчина средних лет — страх неминуемой смерти, напротив, вмиг состарил его — был заражен СПИДом: полгода при самом благоприятном стечении обстоятельств. Эти двое появлялись здесь каждый день и проводили по несколько часов. Вера сама брала у них кровь на анализы, измеряла давление и прослушивала сердцебиение. Ничего особенного: стандартные процедуры, обязательные для тех, кому предстоит быть прооперированным. Впрочем, относительно последнего девушка была не уверена: она до сих пор имела весьма смутное представление о том, на чем основано действие чудесного эликсира профессора Сукровцева. Не могла она взять в толк и то, почему он выбрал именно ее и зачем было вообще кого‑то выбирать, если вполне можно было обойтись услугами персонала клиники. Из знакомых лиц, кроме самого Игоря Николаевича, она видела здесь лишь Антона — его аспиранта, но и тот не проявлял особого интереса к изобретению чудо — лекарства и лишь советовался со своим наставником относительно написания собственной диссертации.

Впрочем, ее научный руководитель, несмотря на все его чудачества, внушал Вере безотчетное доверие. И эта была единственная причина, по которой она по — прежнему находила в себе силы ответить «нет» на вопрос, беспрестанно всплывающий у нее в сознании. Стоит ли бить тревогу?

Александр открыл окно машины, и внутрь салона ворвался уличный шум. Это было, конечно, совсем не то, что он жаждал услышать. Однако различить звуки голосов, и тем более понять смысл разговора, происходящего всего лишь в нескольких метрах от него, определенно не представлялось возможным. Еще четверть часа назад Александр остановил белую иномарку у самого знака «Стоянка запрещена», едва не сбив его при этом. С тех пор нарушение правил дорожного движения было последним, что его заботило.

Он возвращался с работы домой, когда в поле его зрения оказалось кафе — то самое, где он неоднократно бывал. За столиком у окна сидела пара. Девушка в облегающем коротком платье была на редкость привлекательна. Она держалась очень непринужденно: сидела, положив ногу на ногу и, улыбаясь своему другу, размешивала сахар в чашке с кофе с присущей ей одной почти аристократичной элегантностью — Александр узнал бы Миру среди тысячи.

Спутник девушки казался явно старше ее, впрочем, не настолько старше, чтобы не давать Александру повода для ревности. Он был достаточно привлекателен и однозначно уверен в себе.