Он пока что не видел Миру, увлекшись игрой с детьми, и девушка замедлила шаг, следя за происходящим и пытаясь найти в этом хоть какой‑то смысл.

Тем временем воспитательница, заслышав знакомую мелодию, полезла в сумку за сотовым. Начав разговор, она жестом попросила Александра перевести детей через дорогу. Странное дело: ему не понадобилось много времени, чтобы угомонить малышей и построить их попарно.

«Ну и авторитет!» — подумала Мира. Из рассказов Веры она знала, как сложно управиться даже с одним ребенком. — «Будь его «паства» чуточку постарше, он смог бы стать видным политиком».

Миру отделяло каких‑то несколько метров от пешеходного перехода, тогда как дети во главе с Александром достигли противоположной стороны дороги. Только теперь Мира заметила Олю. Девочка шла в конце строя, в предпоследней паре. Она тоже заметила Миру и… бросив свою маленькую подружку, стремглав помчалась к девушке, что‑то радостно крича.

Олечка была безумно рада видеть подругу сестры, которая была частой гостьей в их доме. Мира тоже любила девчушку, обожала слушать ее веселый смех и видеть блестящие глаза. Прошло целое мгновение — слишком долгий, просто непозволительно долгий срок — прежде чем девушка осознала, что происходит непоправимое. Оля пересекала проезжую часть по диагонали, не обращая ни малейшего внимания на гудки проезжающих мимо машин. Мира никогда не отличалась хорошим глазомером, но в эту минуту с абсолютной ясностью осознала, что траектории движения девочки и черной иномарки пересекаются, и пересекаются в один и тот же момент времени.

— Назад, Оля, назад! — крик Миры послужил запоздалым предупреждением.

Причем предупреждением не для самой Оли — девочка не обратила на него ни малейшего внимания — а для Александра, который только теперь заметил пропажу девочки и бросился вслед за ней. Какая реакция, какая быстрота! Только все напрасно. Сознание этого вонзилось острым кинжалом в сердце девушки.

Догнав Олю, Александр подхватил девочку на руки, но так и не успел сделать ни шага в сторону. А потом — жуткий визг тормозов и… Мира зажмурилась. Когда она открыла глаза, то увидела, что автомобиль остановился, а Александр застыл на месте, прижимая к себе плачущего ребенка. Край капота почти касался тела мужчины.

Даже не взглянув в сторону незадачливого водителя, Александр повернул назад и опустил девочку на землю только тогда, когда достиг тротуара.

Водитель черной иномарки, не желая, по — видимому, испытывать более судьбу, поспешно тронулся с места, развив за считанные секунды скорость, однозначно превышающую допустимую. Мира, с трудом переводя дыхание, смотрела вслед машине. Черная блестящая иномарка, наверное, новая. И номер такой запоминающийся: три четверки.

Воспитательница, все это время беспечно болтавшая по сотовому, обернулась, лишь услышав жуткий визг тормозов. Совершенно забыв о собеседнике, она стремглав бросилась через дорогу, не обращая внимания на транспортный поток. К счастью, все обошлось, и необдуманное поведение женщины стало лишь причиной нескольких гудков и обращенных к ней не слишком вежливых высказываний водителей. Достигнув тротуара, она принялась отчитывать Олю, тогда как Александр пытался защитить девочку от ее нападок.

Однако вскоре воспитательнице пришлось переключить внимание на остальных детей. Оставшись без присмотра, они рассеялись по парку, причем большая часть, особенно мальчишки, бросились покорять танки и катюши — памятники Великой отечественной войне, а внимание некоторых привлек Вечный огонь.

Олечка, обрадованная появлению Миры, перестала плакать и вскоре присоединилась к остальным детям.

— Здравствуй, Мира! Я так рад тебя видеть вновь.

Девушке показалось, что Александр говорит это так, будто они заранее договорились о встрече.

— Здравствуй… — Мира изо всех сил пыталась сосредоточиться на разговоре, но не могла. Перед глазами стоял другой образ: Александр, подхвативший на руки испуганную девочку, и черный корпус Фольксвагена в неумолимой близости от них обоих. Что, если бы трагедия все‑таки произошла? Как смогла бы она жить с этим, что сказала бы Вере?

— Это было жутко, — прошептала девушка, непроизвольно ища взглядом Олю среди играющих детей.

— Все хорошо, — голос Александра звучал почти завораживающе, и в этот момент Мира видела лишь его карие глаза, в которых отражались последние отблески заходящего солнца. Он положил руки ей на плечи, и она не сделала попытки освободиться, ощущая через одежду тепло прикосновения.

— В мире происходит не так много непоправимого. А все остальное не заслуживает того, чтобы об этом беспокоиться.

— Как вы здесь оказались? — Мира не смогла удержаться от вопроса, который занимал ее с того самого момента, когда увидела его сегодня.

— Я возвращался с работы, — он говорил таким спокойным мягким тоном, что собственные слова показались Мире слишком резкими. — Я почти каждый день прохожу мимо — живу неподалеку — и дети меня запомнили.

— Они тебя очень любят.

— Это взаимно. Ты пришла за Олей? — поинтересовался Александр.

— А ты знаешь имена всех детей в группе? — вопросом на вопрос ответила Мира. Подарив Александру очаровательную лукавую улыбку, девушка осторожно убрала его руки со своих плеч.

— Только некоторых.

— Да, я пришла за Олей, — призналась Мира.

— Она твоя сестра?.. — продолжал расспрашивать Александр с таким невинным любопытством, что не ответить на вопрос было бы по меньшей мере грубо.

— Сестра или… Какие еще есть варианты? Может быть, дочь? Сам знаешь, девушки разные бывают… — Александр не поддавался на провокации, а потому подразнить его было для Миры делом чести. Впрочем, свои слова она скрашивала милой улыбкой: меньше всего на свете ей хотелось обидеть его.

— Сестра или племянница — я хотел спросить, — пояснил Александр и добавил:

— Ты не мать Оли и вообще не мать, хотя, конечно, когда‑нибудь обязательно ей станешь.

«Интересно, у меня на лбу это написано?» — подумала Мира, прежде чем сказать:

— Вообще‑то я не родственница Оли. Ее сестра — моя подруга — попросила меня забрать ее сегодня.

— И ты согласилась?

— Как видишь. Не бог весть какое невыполнимое задание!

— Ты хорошая девушка, Мира.

Вот это да! Он сказал это так просто и естественно, как другие говорят «Сегодня солнечный день».

— Ух ты! Спасибо! Самый оригинальный комплимент с тех пор, как один мой однокурсник сказал мне: «Ты так соблазнительно зеваешь на лекциях!».

Переговорив с воспитательницей, Мира позвала Олю и, взяв девочку за руку, обратилась к Александру:

— Нам пора идти. И я хотела сказать тебе: то, что ты бросился за Олей… было…

— Бессмысленно? — подсказал Александр. — Я бы все равно не успел, не остановись автомобиль.

— В общем, да. Но я хочу сказать, что восхищаюсь тобой. Спасибо.

— Пойдем с нами, пойдем! — позвала Оля, уцепившись крошечной ладошкой за указательный палец на руке Александра.

— Не приставай к нему, Оля, — попросила Мира. — Нам пора. Скажи «до свиданья».

— Я провожу вас, — предложил Александр.

— До остановки, — согласилась Мира. — Мне надо отвезти Олю к сестре.

Поначалу они шли молча. То есть молчали Мира и Александр, а говорила Оля, которая шла между ними, держа обоих за руки. Смотря на них троих, прохожие доброжелательно улыбались, принимая за молодую семью.

Девочка с увлечением рассказывала о событиях прошедшего дня, но оба спутника слушали ее вполуха. Мира раздумывала о том, знает ли Александр, какое сильное впечатление производит на окружающих. А Александр… Александр хотел бы знать, почему от Миры так приятно пахнет чем‑то вишневым.

В полуденный час просторный офис опустел. Александр остался один. Он задержался, чтобы доделать последний чертеж. Еще несколько движений мышью — и эскиз будет завершен. Специализированная компьютерная программа сама соединит несколько проекций и создаст трехмерное изображение двухэтажного коттеджа. Во всяком случае, это произойдет, если не было допущено никаких ошибок в построении. Если же они все‑таки имели место, то здание получится не таким, как он планировал. Или это будет вообще не здание…