Гости послушно захихикали. Петер не знал, следует ли волноваться или втайне радоваться, что Эстарра пропала. Он надеялся, что ее задержало что-то любопытное и приятное. Где бы девушка ни оказалась, королю следовало быть рядом с ней, а не здесь.

– Предлагаю начать с первой перемены, – предложил Петер. – В любом случае, повара, без сомнения, удержат нас здесь до полуночи, так что мы сможем оценить каждый деликатес, плод их необузданной фантазии.

Еще не покончили с салатом, как в банкетный зал торопливо вошли два гвардейца и с ними – взволнованная Эстарра. Петер немедленно встал, остальные с живостью последовали за королем. Хотя гардероб невесты был, по терокскому обычаю, очаровательным и экзотичным, сейчас она предстала перед людьми одетой наспех.

– Я просто исследовала дворец. – Загорелое лицо Эстарры было по-детски испуганным. – Я заблудилась… Я не собиралась опаздывать, но Дворец Шепота такой… огромный!

Бэзил взял молодую женщину за руку:

– Позвольте предложить вам присесть, моя дорогая! – и тут же нахмурился, выражая явное недовольство.

Несомненно получив выговор, Эстарра заняла свое место, и ОКС встал между ними. Петер наклонился над столом, говоря так тихо, чтобы суметь огорчить любого, кто захочет подслушать:

– Не беспокойтесь об этом, Эстарра! У Бэзила столь навязчивая идея регламентации всего, что он даже потеет в предписанное время.

Сначала она не смотрела на него, но потом ответила – в темных глазах сквозило облегчение.

– Спасибо! – шепнула девушка.

Слуги с опозданием доставляли каждую перемену, Петер ощущал напряженное молчание Эстарры. Что она думала о нем? Король принял как факт, что собирается на ней жениться, но вообще-то не прочь был узнать, какая она, его невеста. Он поглядывал на нее, пытаясь определить это. Была ли Эстарра смешливой или была угрюмой? Общительной или замкнутой? Боялась ли она его? Негодовала? Хотела ли власти над королем?

Петера не занимала пустая болтовня или показной смех. Эстарра все еще была расстроена по поводу недовольства на ее восхищение Дворцом. На Тероке она привыкла гулять, где хотела, и неожиданно повседневная свобода так резко сократилась. Девушка механически что-то жевала, кратко отвечая на обращенные к ней вопросы.

Петер покорно поднял бокал, когда один из гостей предложил еще один тост за короля и его грандиозные труды – это был четвертый такой тост с начала приема, а ведь еще не подали главного блюда. Он попытался поймать взгляд Эстарры. Петер хотел дать ей понять, что ему не нравится их положение гораздо больше, чем ей.

У Бэзила была железная хватка, когда он хотел чего-то добиться, над Петером он уже установил тотальный контроль, а сейчас принялся за Эстарру. Если она научится делать послушный вид, они оба смогут сохранить некоторую независимость, несмотря на многочисленные компромиссы. Но Бэзил не позволит Петеру открыто объявить, что эта женщина должна стать его женой. Президенту не нравились незапланированные встречи, даже его личные.

– Как тогда я могу увериться, что знаю ее? – однажды спросил Петер, когда они были один на один с Венсесласом. – Если мы собираемся составить в глазах всего общества совершенную пару, должен я, по крайней мере, узнать свою невесту поближе?

– В этом нет необходимости, Петер, – сердито посмотрел на него президент. – Ты осложняешь ситуацию, которую я уже крепко держу в руках. Потом у тебя будет довольно времени, чтобы насладиться обществом Эстарры.

Однако сейчас, когда Эстарра была от него так близко, Петер улыбнулся – на этот раз неподдельно – и повернулся в своей невесте:

– Вы, должно быть, очень скучаете по родным лесам?

Она посмотрела на короля недоуменно и с опаской ответила:

– Это ненадолго, я могу с этим справиться.

– Во Дворце Шепота есть чудесный лесопитомник; сады такие ухоженные и экзотичные, есть даже несколько вселенских деревьев. Я думаю, вам доставит удовольствие посмотреть наш маленький рукотворный уголок дикой природы.

– Думаю, это получше, чем гулять по комнатам, полным реликвий, которым место в музее, – Эстарра возмущенно фыркнула и покосилась на охранников, стоявших у стены с каменными лицами. – Особенно после того, как я заблудилась в моих собственных, верным народом созданных покоях! – Она шмыгнула носом. – Получается, что я никогда больше не буду гулять сама по себе! На Тероке я могла бродить часами, забираться на самую верхушку вселенского дерева, откуда можно увидеть весь мир.

– Вы не боялись там потеряться? – спросил Петер.

– Тяжело потеряться в собственном доме, – пожала плечами Эстарра.

Петер поднял глаза к высокому сводчатому потолку:

– Дворец Шепота уже давно стал моим домом, но порой я все еще теряюсь здесь.

– Мудрено это сделать, когда толпа охранников дышит вам в шею! – засмеялась Эстарра.

– Если мы вместе с вами пойдем посмотреть сады, я попытаюсь убедить охрану держаться, по крайней мере, в двадцати шагах позади. Если вы пообещаете, конечно, не залезать ни на какие деревья, – заверил невесту король.

Бэзил поднялся и призвал всех к вниманию. Это было проделано очень внушительно и все немедля замолчали. Даже слуги задержали дыхание.

– Эстарра, дочь Терока, мы рады приветствовать вас здесь и выразить вам нашу признательность. Вскоре Ганзейская Лига официально объявит о вашей помолвке с нашим обожаемым монархом, – он повернулся к компи-учителю. – ОКС будет помогать вам знакомиться с нашими правилами. Он обучит вас этикету и манерам, точно так же, как юного принца когда-то.

Петер улыбнулся Эстарре. Девушка смутилась от столь пристального общественного внимания, внезапно обратившегося на нее.

– Спасибо! – вымолвила Эстарра.

Под сдержанные аплодисменты Бэзил опустился в кресло. Слуги начали главную перемену, предлагая паровые котлеты из сочного мяса под густым соусом. Петер сообразил, что на Тероке Эстарра привыкла лишь к одному виду мяса – мясу гигантских насекомых. Здешняя пища должна быть внове для нее.

Король вновь улыбнулся ей, испытывая странное теплое отношение к девушке. Может, они постепенно начнут друг другу нравиться… если им дадут шанс на это.

Джора’х обнаружил загадочные документы в охраняемых личных покоях. Кто-то подбросил записи туда, где никто, кроме Первого Наследника, не мог их увидеть. Он почувствовал тревогу, бросив взгляд на сваленные в кучу листы алмазной пленки, очевидно древние.

В последнее время Джора’ху перестали нравиться неожиданности.

Юный Тхор’х уже отбыл в Сектор Горизонт с разнообразным снаряжением и командой инженеров, реставраторов, строителей и архитекторов. Пострадавший наместник Руса’х все еще был в глубокой суб-тизменном коме, без перемен за долгие месяцы. Мудрец-Император сказал, что он смог ненадолго почувствовать своего умирающего сына через тизм, но не прошел в план Светлого Источника. Только медики могли определить, жив ли еще наместник Хириллки…

Нахмурившись, с дергающимися в крайнем возбуждении золотыми локонами, Джора’х подобрал тонкие блестящие листы, густо исписанные буквами, похожими на руны. Начертания и язык выглядели архаическими, кайма текста была слишком витиеватой для современной полиграфии. Он моментально узнал ритм и размер слов, строфы, разбитые в определенном порядке. Каждый илдиранин узнал бы это.

Это была часть «Саги Семи Солнц». Именно ее Джора’х никогда не видел прежде.

Еще рассказы? Древняя история? Почему осмелились побеспокоить Первого Наследника такими вещами и в такое время? Гидроги вышли на тропу воины, нападая на поселения людей и илдиран. Хириллка разорена, и несколько других внешних колоний эвакуировано и закрыто. Его собственный брат лежит без сознания и близок к смерти. И Мудрец-Император умирает от ужасной болезни.

Разъяренный, Джора’х отбросил посылку прочь и вдруг ему бросилось в глаза поразительно неуместное в этом тексте слово: