«Канака» был последним переселенческим кораблем, найденным поисковой командой илдиранцев сто восемьдесят лет назад. Вместо того чтобы оставаться на одном и том же векторе направления, как это делали остальные корабли, «Канака» блуждал по пространству, делая остановки в разных местах, и далеко отклонился от первоначального курса.

Благосклонные илдиранцы помогли «Канаке» добраться до гостеприимной планеты по имени Ява, созревшей для возможной колонизации и не нужной Илдиранской империи. Поселение на планете, напоминающей Землю, внесло в жизнь колонистов «Канаки» большие изменения. Открытое небо Явы и ее широкие континенты после жизни в тесном ограниченном пространстве звездного корабля показались новым поселенцам раем, о котором нельзя было и мечтать.

Сначала жизнь на мягкой и покорной планете казалась очень простой, и некоторые колонисты начали беспокоиться, что все их нововведения и умение выживать в любых условиях будут утеряны за ближайшие пять лет. Ява внесла в их жизнь такие крупные перемены, что они посчитали – не лучше ли было оставаться самообеспеченными Скитальцами среди звезд?

Однако через пять лет, когда на Яве уже начало развиваться сельское хозяйство, когда были построены города, когда в расчищенную землю упали первые семена, планета взбунтовалась. Всего за один сезон на планете разразилась эпидемия ужасной местной болезни растений, которая обрушилась на земные биологические организмы, стерев с лица земли все зерновые, овощи и деревья, посаженные колонистами. Начав с земных растений, этот явайский бич вошел во вкус и перекинулся на местные. Совершенно внезапно изолированные колонисты оказались с весьма небольшим запасом продуктов и почти без надежды на то, что ситуация повернется к лучшему, так как болезнь уже хорошо приспособилась к местным условиям.

Нависла угроза голода, но люди вспомнили суровые меры, которые они принимали на переполненном переселенческом корабле и, обратившись к ним снова, выжили. В конце концов явайские поселенцы вернулись на «Канаку», огромный старый переселенческий корабль, оставленный ими на орбите. Они отдали якорь и вернулись к образу жизни, который был для них привычен – блужданию среди звезд в поисках своей ниши и нового дома. Появился лозунг: «Мы – люди, которые не привязаны к планете».

Приняв гордое имя «Скитальцы», они начали переговоры с илдиранцами, желая получить от них технологию изготовления звездных двигателей, а в обмен согласились управлять тремя большими илдиранскими экти-генераторами, расположенными на газовом гиганте Дайн. Илдиранцы ненавидели работу на небесных шахтах и были рады найти для этого подходящих работников. Скитальцы с большим рвением взялись за выполнение этой задачи и вскоре начали создавать для себя нишу и расширять свои возможности.

Никто, ни Земная Ганзейская Лига, ни Терок, ни Илдиранская Империя, не имели ни малейшего представления о том, какую выгоду получают Скитальцы от своих нововведений. Она, Ческа Перони, следующий избранный Рупор, пообещала самой себе продолжать эту же стратегию…

После долгого путешествия яхта начала приближаться к окрашенному в красноватые тона Мейеру. Видимый издалека красный карлик не представлял собой ничего примечательного, не заметен он был и на звездных картах. Но когда они с Юхай Окнах приблизились к расположенному в стороне поселению Центрального Приемного Комплекса, Ческа с радостью почувствовала, что вернулась домой.

Даже по ночам терокские леса оставались таинственными и привлекательными. Без всякого страха Эстарра вылезла на изогнутый подоконник и выглянула наружу, уловив сквозь нависший покров листвы проблески звезд.

Рассвет уже согрел вершины деревьев, разлившись, как теплый покров, по связанному со многими мирами вселенскому лесу. Этого света вполне хватало для того, чтобы она могла разглядеть все, что хотела. Покрытые кальцием наросты и ямки позволяли ей зацепиться руками и ногами, чтобы спуститься на несколько уровней и добраться до лестницы и блочных подъемников. На мягкой почве леса суетливые жуки размером с хомячков копались в сухих листьях. Она почувствовала терпкий прохладный запах компоста и сладковатый привкус плодородного перегноя.

Девочка нырнула в полумрак.

Ее родители не заметят, что Эстарра ушла, никого не предупредив. Поскольку троих старших детей Мать Алекса и Отец Идрисс готовили к важным постам, эту дочку они баловали, словно у них уже не хватало энергии для того, чтобы заставить ее упорно учиться.

– Не надо об этом беспокоиться, дочь моя, – часто говорила ее мать.

Эстарра могла бы купаться в этой беззаботности, но она пообещала себе, что достигнет многого. Когда она попыталась поговорить о своем будущем с отцом, тот просто скрыл улыбку в черной бороде.

– Ты можешь заниматься всем, чем пожелаешь, дорогая.

Он пообещал ей свою полную поддержку, но не выдвинул никаких предложений и не дал никакого практического совета.

Только у ее брата Бенето находилось время, чтобы поговорить с ней. Девочка завидовала той страсти, с которой зеленые священники служат вселенскому лесу, но идти по этому пути не хотела. Молиться деревьям – это было не для нее.

Свет играл на соседних жилищах, небольших грибковых слоях, растущих на отдельных деревьях. Зеленые священники – большинство из них были семейными парами – выходили рано и забирались на деревья, чтобы поприветствовать рассвет. Весь долгий день они будут читать полусонному разуму вселенского леса. Однако сегодня священники, казалось, слишком суетились и были озабочены чем-то таким, что узнали от вселенских деревьев. Может быть, Бенето расскажет ей об этом позже…

Горя любопытством, она рыскала по лесу более часа. В конце концов, когда поток дневного света проник в лес, и покрывавший лесную почву туман поднялся вверх, как воздетые в молитве руки, Эстарра подошла к зарослям высоких деревьев. На ближайшем стволе висел огромный ком, пульсирующий от переполнявших его насекомых, напоминающий сделанный из папье-маше фонарик в виде луковицы.

Роящиеся черви строили свои запечатанные жилища из пережеванной растительной массы, глины, смолы и ниточек паутины. Огромные колонии представляли собой одновременно и гнездо и кокон, достигавший сотни метров в диаметре. В самой его сердцевине матка порождала личинки, которые превращались в огромных червей, образующих колонию. Черви высовывали наружу сегментированные тела, заканчивающиеся головой, похожей на бутон с лепестками, окружающими прожорливую пасть.

Обычно черви высовывались наружу для того, чтобы ухватить любую добычу, которая окажется в пределах досягаемости. Захватив жертву, они тащили пищу в центр гнезда, к матке. Ночью черви спали.

Когда эта фаза роста заканчивалась, черви забирались обратно в свое жилище и запечатывали все входы и выходы, превращая гнездо в неприступную крепость. Матка, выполнив свою работу, умирала, а спящие черви, продолжая созревать, пожирали ее тело. Колонию, которая готовилась к тому, чтобы закрыться, найти было не так-то просто…

Ей надо отыскать Бенето. Эстарра поспешила обратно, зная, что ее брат должен сажать молодые деревца на одной из солнечных полянок. Она обнаружила его работающим в тени, в окружении горшков с удобренной землей.

Бенето взглянул на свою сестренку с улыбкой, которая всегда согревала ей сердце. Отметки о достижениях, татуировки и рисунки, свойственные зеленым священникам, заставляли, глядя на черты его лица, вспомнить древние тотемы. Она считала своего брата очень красивым и подозревала, что он скоро женится, возможно, на одной из зеленых священниц, хотя брак был совсем не обязательным.

Бенето стоял на коленях, поглощенный уходом за маленьким деревом. Он нежно поглаживал маленькие отростки, словно извинялся за то, что их пришлось отрезать от материнского дерева.

– Эти четыре дерева предназначены для отправки на Дреман, где холодно и сыро, а солнечного света мало, – пояснил он Эстарре. – Хотя на этой планете и нет зеленых священников, мы все равно посадим там эти деревья, чтобы расширить сеть вселенского леса.