СМЕРТЬ 1. «Я онемел и не дерзаю…» Я онемел и не дерзаю, Лесной сосной заворожен, Из хвой мелькающих слагаю В сетях и арках замок-сон. Зелено зелен цвет темницы, Лишь черен шпиль-громоотвод. Глядит в отверстие бойницы Всё тот же синий небосвод. Всё тот же синий и безглазый, И в синеве своей пустой Струящий мелкие алмазы На иглы башни кружевной. Всё тот же синий и смешливый, Но чем смеется — не узнать. Торопит в сонные заливы Души разлившуюся гладь. Проходит год или мгновенье, Не различить, не уловить. Истлела в мертвом цепененье Возврата порванная нить. Всё зеленей, всё гуще хвои, Лишь черен шпиль-громоотвод. И ниже сонные покои, И вот он, синий небосвод. Всё тот же синий и смешливый, И чем смеется — не узнать. О, череп белый, прозорливый, Умей же смеху отвечать! 14 мая 1906 2. «Пришла и постучалась…»
Пришла и постучалась. Не я ее впустил. На двери тень осталась, Печать нездешних сил. Поднявши покрывало, Лицо мне показала. Ужасен был изгиб Одной брови над глазом. Зрачок горел алмазом, И пук волос прилип К сырому лбу. В гробу Кто лето пролежал, Тот волосы так носит. «Оставь меня! — сказал я. — Оставь меня, не твой». Но все же руку дал я Руке ее немой. Кто знает, тот не спросит, Зачем я руку дал. Руки не отымая, Тревогу убивая, Спросил ее: «Куда?» И, странно отвечая, Не мне — я это знаю, — Она сказала: «Да». И, медленная, села И в сердце мне глядела, И сердце холодело, И сердце замерло. 1 сентября 1905 3. «Похорони меня на воле…» Похорони меня на воле, Насыпь курган и возлети Огнем прощальным в небо-поле И над могилою свети. Пройдут века, курган разроют, Я улыбнуся ртом немым, И очи тьму свою раскроют Лучам сияющим твоим. 24 октября 1906 4. «Я оплакал себя, схоронил…» Я оплакал себя, схоронил, Отходную себе произнес. Новый крест в куче старых могил Бугорок надо мною вознес. И не знаю, что делать теперь, Что мне делать теперь без меня. Обметая могильную дверь, Поживу до девятого дня. 5 мая 1906 5. «Я в гробу лежу и слышу…» Я в гробу лежу и слышу: Ветер дышит надо мной. Я локтем приподнял крышу, Стонет гроб мой парчевой. Щель темна, узка и скрыта. Кровь сочится из плеча. Упаду опять в корыто, Задуши меня, парча! Апрель 1906 ОТЕЦ И СЫН 1. «Над провалами, за увалами…» Над провалами, за увалами, Над скалами немалыми, В облачных обрывах, На закатных нивах, Где миру конец — Моя обитель. От века я властвую, Отец и губитель; Ныне я властвую, Сын и зиждитель; Навеки я властвую, Дух и творец. 1907 2. «Я захотел — и мир сияет…» Я захотел — и мир сияет: Планеты, солнце и земля. Но день седьмой пустой зияет, — Так воля волила моя. Послушен воле исполнитель: Он до предела сотворял, Чтобы потомок-отомститель Оков отцовых не сорвал; Чтоб, изнывая в заточенье И задыхаясь в красоте, Свои творил бы сотворенья На пресыщенье пустоте. Я неподвижность не нарушу И с высоты не снизойду, Храня незыблемую душу В моем невиданном аду. Мелькнут века. Озера станут, Где воздымалися хребты. Погаснет солнце — не престанут Служить мне ангелы мечты. И заменю миры иными, И снова им небытие, Зане над долами земными Пребудет царствие мое. <1907> 3. «И в день седьмой почил навек…»
И в день седьмой почил навек. А мир себе довлеет. А в темных кущах человек Потомство сеет. И крохи чувств, сознаний, дел Сплетаются в громады. Всему готов один удел, И нет пощады. Упало семя — будет плод. Закат сменен восходом. Родился сын — рожден народ. Миг спеет годом. Куда течет, куда стремит С шестого дня отплытий, В какое море нас вомчит Река событий? Небытия иль бытия — Ты всё неправ, почивший. Да изнеможет мощь твоя, Из тьмы творивший! И если скудость воззовет, Взалкав, миры иные, Пусть тьма уродством изойдет В просторы злые. Без звуков, светов и цветов Отцу да будет чадо: Горелых кубов и шаров Шальное стадо. 23 сентября 1906 |
