…пока получил только сто тысяч с лишним марок, между тем в перспективе около 400. — Берлинские РУИ и издательство З. И. Гржебина, а также НРК приняли к изданию произведения Есенина («Пугачев», «Собрание стихов и поэм», автобиографию «Сергей Есенин») и должны были заплатить ему гонорары, о которых он, видимо, и пишет. В конце июня вышла автобиография (НРК), «Пугачев» — в июле-авг., а «Собрание» — в сент. — нояб. 28 мая в «Литературном приложении» к Нак. напечатано сообщение (в разделе «Хроника») о том, что Есенин продал РУИ антологию своих стихов 1918–1922 гг., в том числе и трагедию «Пугачев». Г. Б. Забежинский, работавший в этом издательстве, вспоминал: «Для редакторов РУИ, только за год до того приехавших из Москвы, имя Есенина звучало не менее громко, чем имя Р. М. Рильке, Стефана Георге и Гофмансталя, которых они издавали в серии „Всемирный пантеон“, тиражом в 5000 экземпляров. Естественно, что они читали „Пугачева“ только для очистки совести; никому из них и в голову не могло прийти возражать против издания этой поэмы. В спешном порядке ее набрали и напечатали отдельным изданием (вне серий)» (РЗЕ, 1, 76).

У Изадоры дела ужасны. — Н. В. Крандиевская-Толстая, встречавшаяся с поэтом в то время, вспоминала: «Дункан только что заложила свой дом в окрестностях Лондона и вела переговоры о продаже дома в Париже. Путешествие по Европе в пятиместном „бьюике“, задуманное еще в Москве, совместно с Есениным, требовало денег…» (Восп.-95, с. 335).

…отказался дать подпись для визы в Париж. — Из газетной хроники: «Айседора Дункан вместе с Сергеем Есениным собирается в непродолжительном времени на гастроли во Францию, Англию и Америку и ждет в Берлине необходимых виз. Сочетавшись браком с советским подданным, Айседора сама сейчас вынуждена испытать на себе все прелести „визного вопроса“» (ПН, 1922, 16 июня, № 663).

Здесь действительно медленный грустный закат, о котором говорит Шпенглер. — Речь идет о книге О. Шпенглера «Закат Европы» (1921; рус. пер. 1923).

Нужен поход на Европу. — Далее следуют полторы строки тире, проставленных Есениным. Они безусловно носят знаковый характер и, по-видимому, имеют ту же природу, что и тире, вплоть до недавнего времени заменявшие буквы «нецензурных» слов в изданиях сочинений и писем русских классиков.

…через магазин…— О магазине имажинистов см. коммент. к пп. 100 и 105.

«Ара» — об «ARA» см. коммент. к п. 118. Соглашение о помощи через эту организацию между представителями США В.-Л. Брауном и России М. М. Литвиновым было заключено в авг. 1921 г. в Риге (см.: ПН, 1922, 3 нояб., № 780): продовольственные посылки — на сумму 10 долл., а вещевые — 20 долл. Есенин и А. Дункан оплачивали посылки и отправляли чеки Е. А. Есениной и И. Дункан в Россию. О других сторонах деятельности ARA в России см. наст. изд., т. 4, с. 508–509.

…когда Вы поедете в Лондон…— А. Дункан с самого начала планировала отправиться в зарубежное турне вместе с Есениным, И. Дункан, И. И. Шнейдером и двадцатью ученицами ее школы.

20 апр. 1922 г. А. Дункан послала телеграмму своему менеджеру Оттуа в Париж: «Harle <доверенное лицо А. Дункан> мне телеграфирует, что вы можете устроить специально утреннее выступление для меня Ирмы и двадцати учениц мае или июне. Телеграфируйте…» 26 апр. Оттуа ответил: «Буду телеграфировать результаты относительно Лондона Парижа…» (Письма, 325–326).

Из Висбадена А. Дункан писала Ирме: «Дорогая Ирма, со дня на день я ожидаю поездки в Лондон, задержка только в паспортах. Поэтому я трижды телеграфировала тебе, чтобы написать уже из Лондона <…>. О выступлениях в Лондоне договорились <…> задержка только из-за формальностей…» (цит. по IE, р. 79, пер. комментаторов).

Поездка И. И. Шнейдера в Лондон вместе со школой А. Дункан не состоялась (см. коммент. к п. 124). «Однако через несколько месяцев после их <Есенина и А. Дункан> возвращения я, — вспоминал И. И. Шнейдер, — проехал по свежим следам их путешествия, многое узнал от брата Айседоры Раймонда Дункана в Париже и ее сестры Елизаветы Дункан в Берлине» (Шнейдер, с. 91).

Япослал ему два письма…— Письма неизвестны. См. также коммент. к п. 125.

О берлинских друзьях я мог бы сообщить очень замечательное (особенно о некоторых доносах во французск<ую> полиц<ию>, чтоб я не попалв Париж). — Своими «берлинскими друзьями» Есенин мог считать А. Кусикова, А. Ветлугина и И. М. Василевского. Перед приездом поэта в Берлин там разразился скандал, о котором писали многие эмигрантские газеты. Председатель «Правления парижского Союза русских литераторов и журналистов» П. Н. Милюков писал А. Ветлугину, И. М. Василевскому и А. Н. Толстому о том, что «к нему поступило заявление одного из членов союза о несовместимости (!) Вашего дальнейшего пребывания в составе Союза с участием Вашим в органе печати „Накануне“» (Парижская контрразведка. — Нак., 1922, 27 апр., № 27). Правые эмигранты считали Нак. просоветской, а ее авторов — сотрудниками ВЧК, особенно А. Кусикова, который вначале дружил с Есениным, а в 1923–1925 гг. в письмах М. Д. Ройзману и С. Ф. Буданцеву чернил поэта (Ройзман, с. 172–173). М. Д. Ройзман в своих воспоминаниях, цитируя письмо А. Кусикова к нему («Если вздумаешь на месяц-другой прикатить в рыжий Париж и если тебе нужно будет помочь <с> визовыми затруднениями, напиши! Использую все мои знакомства и сделаю все, что смогу!»; выделено А. Кусиковым), — делает такой вывод: «Ясно, что у Кусикова были такие крупные связи, что он мог содействовать въезду в Париж. Стало быть, мог сделать и так, чтобы человека туда не пустили» (с. 173). Ср. также: «Кусиков — певец чека» (Сентиментальные убийцы. — Газ. «Голос России», Берлин, 1922, 4 мая, № 956).

Изадора вышла за меня замуж второй раз…— Первый раз брак Есенина и А. Дункан был зарегистрирован 2 мая 1922 г. в Москве. Готовясь к поездке за океан и зная об отношении американской общественности к браку (на примере М. Горького и М. Ф. Андреевой), Есенин и А. Дункан еще раз зарегистрировали свой брак в Берлине.

121. М. М. Литвинову. 29 июня 1922 г. (с. 139). — Есенин 5 (1968), с. 109–110 (с ошибочной датой и с неточностями в тексте); факсимиле — IE, семнадцатый вкл. л. между с. 252 и 253.

Печатается по фотокопии автографа (ГЛМ). Местонахождение подлинника неизвестно. Написано на бланке: «Park Hötel / Düsseldorf / Corneliusplatz». Рукой А. Дункан — только подпись. На письме помета: «Получено 3/VII». Первоначально вместо слов «Уважающие Вас» было: «Уважающий Вас»

Письмо отправлено в Гаагу (Нидерланды), где в то время находился заместитель народного комиссара по иностранным делам М. М. Литвинов как глава делегации РСФСР на международной финансово-экономической конференции, проходившей 15 июня — 19 июля 1922 г. (Т. наз. Гаагская конференция 1922 г. — см.: Есенин 6 (1980), с. 315).

…сделайте так, чтоб мы выбрались изГермании и попали в Гаагу…— Поездка в Гаагу не состоялась, но не позднее 4 июля бельгийское консульство в Кельне выдало Есенину и Дункан пропуск для проезда в Брюссель сроком на 15 дней, начиная с 5 июля 1922 г. (русский текст — Хроника, 2, 57; факсимиле — там же, первый вкл. л. между с. 64 и 65).

…обещаю держать себя корректно и в публичных местах «Интернационал» не петь. — Речь идет о вечере 12 мая 1922 г. в берлинском Доме искусств, о котором сообщали многие эмигрантские газеты Европы. Так, например, Нак. писала 14 мая: «Вечер отходил. Ал. Толстой дочитывал превосходные свои воспоминания о Гумилеве… И вдруг аплодисменты. Минский — восставший против самого себя — радостно возвестил: пришел Есенин. <…>

И еще раз кинулся к дверям Минский — вошла Айседора Дункан, вошла, улыбнулась и села. <…>

— Интернационал, — крикнул кто-то.

— Интернационал, — сгрудились около Дункан белокурый Есенин, черный и худой издатели, перечно-ароматный Кусиков и группа сочувственников.