Конечно, Сайто был далек от мысли, что убийство стюардессы может иметь какое-либо отношение к стародавним сахарным спекуляциям, но для выяснения деятельности церкви святого Гильома стоило детально ознакомиться и с этим старым делом.

Вечером через два дня машина «Новостей» случайно проезжала мимо полицейского участка М. В машине были репортеры из отдела происшествий Само и Ямагути. Вдруг Сано толкнул под локоть товарища.

— Смотри, никак Хисагаки? Чего он здесь околачивается?

Ямагути оглянулся.

— Конечно, он. Наверно, только что побывал в управлении.

— Ведь он занимается китайскими консервированными грибами. Что ему тут надо? Может, стоит спросить?

— Не надо, — остановил коллегу Сано. — Здесь он ничего не скажет. Сейчас не будем его трогать. Я сегодня вечером попытаюсь попасть к нему домой.

После убийства прошел месяц. Все уже решили, что розыски убийцы зашли в тупик. Однако наиболее пронырливые репортеры продолжали неустанно следить за ходом дела — загадочная смерть стюардессы продолжала привлекать внимание общественности. И газетчики не теряли надежды: а вдруг запутанный клубок начнет разматываться?

Сано заявился в такакурское управление полиции к вечеру. Тут ему встретился коллега из отдела происшествий.

— Послушай, Сано, — зашептал он, — понимаешь, Фудзи ведет себя очень странно…

Фудзи — так репортеры называли между собой старшего сыщика Фудзисава. Они прекрасно знали: если хочешь что-либо узнать, надо следить именно за ним.

Совещания оперативной группы, как правило, происходили ежедневно в пять часов, когда все сыщики отчитывались о проделанной за день работе. Однако для Фудзисава делалось исключение. Он редко являлся к этому времени.

— Так что же Фудзи опять выкинул? — спросил Сано.

— Он что-то затевает. В последнее время ни разу не пришел к пяти часам.

— А что он может затевать?

— В том-то и дело, что никто ничего не знает. Вчера репортеры из «Нового слова» устроили за ним слежку. Фудзи был на «джипе», заметил, что за ним следят, и вмиг скрылся. А у тех была большая машина, и, пока они развернулись, его и след простыл. Но ясно одно: если Фудзи убегает, значит дело нечисто.

— Ну, знаешь, он за нос водить умеет, — сказал Сано. — Может быть, ничем особенным и не был занят, а взял да и подшутил над нашим братом. И вообще, если даже он и убежал, это еще ничего не значит… Хотя эта старая лиса, может, что-нибудь и знает…

— Что будем делать?

— Ты-то можешь ничего не делать. Я все равно сегодня вечером собирался нагрянуть к нему домой. Правда, я на это свидание особенных надежд не возлагаю.

Когда Сано подкатил к дому Фудзисава, в переулке уже стояли две машины из других газет. Сано даже не остановился — там, где уже есть двое, третьему делать нечего.

— Теперь куда? — спросил шофер.

— Пожалуй, на Дзосикая.

На Фудзи он, честно говоря, и не надеялся. Ему казалось, что у Хисагаки ему повезет больше. Днем Сано видел, как этот Хисагаки вертелся возле полицейского участка в М.

Дом Хисагаки находился в лабиринте улочек района Дзосикая. Где-то тут должен был находиться храм богини Кисибодзин, покровительницы детей. Это был единственный ориентир. От него надо было идти пешком по кривым переулкам.

Сано глянул на часы — одиннадцатый час! Дома сыщик или нет? — думал он, осматриваясь по сторонам. Кажется, репортеров из других газет тут не было.

— Добрый вечер! — крикнул Сано сквозь деревянное плетение узкой раздвижной двери.

В маленькую переднюю вышел сам Хисагаки. Он был в домашнем кимоно.

— Ах, это ты! — Он сделал кислую мину.

— Да вот проходил мимо и решил заглянуть. Можно войти?

— Что ж с тобой поделаешь? Хоть и незваный, все равно гость.

Сано снял в передней туфли и поставил их рядом с обувью хозяина.

— Добро пожаловать, — приветствовала Сано жена Хисагаки.

— Простите, пожалуйста, я вам не помешал?

В комнате на столе стояли две бутылочки сакэ и закуска.

— Вот выпей-ка, — сказал Хисагаки, протягивая Сано рюмку.

— Как видно, сегодня рано вернулись?

— Да. Когда быстро управишься, что же еще остается? Тогда можно и выпить. — Хисагаки потер ладонями покрасневшие щеки. — Да и тебе бы лучше идти домой, чем шататься по ночам.

— Настроение паршивое, пока никакой ясности.

— На следствие намекаешь? — усмехнулся Хисагаки. — Согласен. У меня тоже настроение неважное.

— Однако сегодня вы в довольно-таки странных местах разгуливали.

— В странных?.. Да ведь, знаешь, нам везде приходится бывать… А где же это я сегодня был? — притворился удивленным Хисагаки.

— Везде-то везде, а если конкретнее? — ответил Сано вопросом на вопрос.

— Да так, нигде особенно. С вами, репортерами, держи ухо востро. Ведь иной раз вы первые нападаете на след. А мы уже за вами…

— И так, конечно, бывает. Но в данном случае мы поднимаем руки вверх.

— Неужели? А я слышал, вы взялись за китайские грибы?

— Видимо, кто-нибудь из наших и этим занимается.

— Ты мне очки не втирай — ведь тоже этими грибами интересуешься?

— А я не говорю «нет». Только пустой это номер, хотя кое-кто еще идет по этому следу.

— Что же вы выяснили? — спросил Хисагаки и улыбнулся.

— Абсолютно ничего. Был и на базаре и в магазинах. Хотел узнать, кто покупает такие дорогие продукты. Да так ничего и не узнал. — Объясняя свою неудачу, Сано все время следил за выражением лица Хисагаки.

— Да ты не разглядывай мою рожу, она тебе ничего не скажет. Кстати, тебе, пожалуй, лучше дать чашку, а не эту рюмочку.

— Что вы, зачем! — замахал руками Сано. — Я и так вам, наверное, мешаю, а тут еще сакэ распивать. Не надо, я просто посижу и уйду.

— Стесняться нечего, а просто сидеть — и вовсе бесполезно. Из меня ничего не вытянешь, ведь я тоже пустой! — И Хисагаки развел руками, как бы показывая, что у него действительно ничего нет.

— Не совсем. Я уверен, что вы ухватились за какую-то ниточку.

— Я?

— Конечно, вы. Скажите, зачем вы сегодня наведывались в полицейский участок М.? — выпалил вдруг Сано.

— А ты все-таки подглядел? — усмехнулся Хисагаки, решив, что этого посещения скрыть не удастся.

— Разумеется, ведь я тоже на службе, мне ваш каждый шаг известен.

— Ну, ну, не преувеличивай. В участке я был совсем по другому делу.

— Как же это так? Специально занимаетесь убийством стюардессы и вдруг — другое дело? Ай-ай, нехорошо обманывать! Уж лучше скажите, выяснили что-нибудь?

— Да нет же… Понимаешь, получилась тут одна история… Мой знакомый попал в автомобильную аварию. У него отобрали права. Вот он и попросил меня замолвить словечко. Ясно?

Сано некоторое время не отрываясь смотрел в лицо Хисагаки, потом рассмеялся.

— Ловко придумано! Ну уж ладно, сегодня я сдаюсь.

— Что, уходишь?

— Да вот вспомнил, что мой знакомый тоже по пал в аварию. Друг он мой, понимаете? Случайно дело его попало в тот же участок. Завтра схожу туда и похлопочу за него. Спасибо, что надоумили, как поступить.

Три дня шел дождь.

После дождя вокруг церкви святого Гильома непролазная грязь.

Асфальтированная дорога здесь всего одна. Но водой грязь с поля наносит и на эту дорогу.

Фудзисава, осторожно шагавший, чтобы не забрызгать брюки, вдруг остановился, скрестил на груди руки и поднял глаза на острый шпиль церкви.

— Странно, — пробормотал он про себя.

Странным ему казалось то, что последние четыре-пять дней отца Торбэка нигде не было видно.

Каждый день в церковь на утреннюю мессу при ходило много верующих. С одним из них Фудзисава установил контакт.

— Отца Торбэка в последнее время что-то не видно, — подтвердил ему тот.

Фудзисава сейчас занимался только церковью Правда, в храм он не входил. И не только потому, что боялся, как бы священники не догадались о слежке, но и потому, что дело было связано с иностранцами.