— Все тот же знак. Конец близок...

— Что же дальше?

Прорицатель послушно склонился над кристаллом, хотя знал ответ.

Постепенно кристалл сделался спокойным и светлым, как летнее озеро.

— Мир,— сказал Прорицатель,— но Мать не говорит нам, когда этот мир наступит.

Глаз накрыли, лампа погасла. Келл а Марг стояла в полутемном зале, и ее огромные глаза блестели в полумраке.

— Если мы убежим отсюда...— сказала она, как бы размышляя вслух.— Если мы убежим отсюда, что мы найдем в этом горьком мире? Мы преданы Матери. Мы не можем вернуться во внешний мир. И нигде мы больше не построим то, что было построено здесь, под Ведьмиными Огнями. Мы сами умираем, и лучше умереть здесь, в объятиях Матери, чем снаружи, под жестокими ударами ветра...

Прорицатели с бесконечным облегчением улыбнулись.

— Но,— продолжала Келл а Марг,— если кто-нибудь захочет уйти, то я не стану препятствовать.

Вернувшись к своему трону на коленях Матери, она созвала советников, Матерей кланов, глав всех гильдий, ученых. Дом Матери содержал всю историю планеты, где целые поколения исследователей изучали, систематизировали, воссоздавали и расшифровывали литературу древних, восстанавливали античную музыку, наслаждаясь знанием.

«Где найти для них лучшее место?» — подумала Келл а Марг.

Собрав своих людей, она объявила свой выбор.

— Я,— сказала она,— останусь с теми, кто будет защищать Дом Матери от инопланетян. Те же, кто захочет встретиться с будущим в другом месте, могут уйти через западную дверь и проход, ведущий к Тире.

Желающих уйти не нашлось.

Келл а Марг встала.

— Хорошо. Мы примем смерть с честью либо сейчас, от рук захватчиков, либо позднее, от руки времени. Во всяком случае, мы останемся верны выбору, который сделали много лет назад. Непристойно было бы пережить Мать Скэйта.— Она повернулась к своему камергеру.— По-моему, у нас есть оружие. Пусть его приготовят.

Но нападения не произошло.

«Стрекозы» летали вдоль скалистого обрыва и искали вход. Не так просто было различить бойницы Дома Матери среди миллионов трещин в скале. «Стрекозы» встречались с жестокими ветрами и шквалами, которые гуляли в Ведьминых Огнях, и можно было надеяться, что они улетят.

Но они остались.

Дважды «стрекозы» врывались в проход и обстреливали горную скалу над Молящимся человеком. Дети поставили гигантские каменные блоки на месте входов в свои внутренние бастионы. Со второго раза выстрелы сорвали внешнюю дверь. Молящийся человек обрушился и закрыл отверстие многотонной массой битого камня. Инопланетяне не смогли справиться с завалом, вернулись на равнину и снова принялись за поиски.

Детей выдала неосторожность или избыток рвения одной из наблюдательниц: ее увидели на одном из сторожевых пунктов, и вторжение началось...

Ветра в этот день почти не было, Старое солнце тускло мигало над пиками, и «стрекозы» смогли подобраться почти к самым стенам. Лазерные пушки начали бить по отверстию в скале. По сигналу тревоги Дети ушли глубже. Пока никто не пострадал.

После обстрела в стены Дома ворвались люди.

Войдя, они оказались в кромешной тьме: Дети погасили все лампы. Но у инопланетян были фонари. Люди обосновались в проходе, сжимая в руках оружие и прикрывая высадку других.

Коридоры и темные залы были пусты. В воздухе пахло пылью, душистым маслом и чем-то еще, чего инопланетяне не могли определить,— может быть, древностью или неуловимым духом, исходившим от миллионов предметов, собранных в бесчисленных коридорах. Вторгшиеся слышали шум, легкие поспешные шаги. Но скалистые своды искажали звуки, и люди спрашивали себя, не эхо ли это их собственных звуков. Но угроза явно чувствовалась в атмосфере подземных лабиринтов.

С оружием люди чувствовали себя спокойно, будучи уверены, что в катакомбах ничто не может ему противостоять.

Дети тоже знали это.

— Подождем,— сказала Келл а Марг. На ней были великолепные доспехи.— Если они сочтут, что нападения ждать неоткуда, то, может быть, станут менее осторожными.

— Но они уже добрались до наших сокровищ,— сказал один из молодых капитанов.

— Разве наш долг не заключается в том, чтобы умереть с честью, защищая их? — спросил другой капитан.

— Умереть никогда не поздно,— ответила Келл а Марг.— И в возможностях умереть не будет недостатка. А пока приготовьте отравленные стрелы для луков...

Дети не сражались с далеких и тревожных дней Великого Переселения, а с тех пор прошли века. Они отвыкли от оружия, и их шпаги имели скорее декоративное значение. Их маленькие легкие луки стреляли только на близком расстоянии, потому что в катакомбах все расстояния были короткими. Но стрелам, смазанным пастой из особого гриба, выращиваемого на нижних уровнях, не было необходимости глубоко входить в тело — достаточно было одной царапины.

Дети старались не попадаться на глаза захватчикам. Люди, окончательно осмелевшие, потому что никто не оказывал им сопротивления, рассеялись по залам, вырытым в горе. Дети незаметно следили за ними.

Захватчики были в затруднении. Они хотели взять предметы, удобные для транспортировки: статуэтки, драгоценности, картины, книги, оружие, украшенное драгоценными камнями... любые предметы, которые могли бы понравиться любителям экзотического искусства. И теперь они рылись среди больших и тяжелых вещей, отыскивая сокровища меньших размеров. Свертки передавались на «стрекозы». Ничто не мешало грабежу, комнат было много, сокровищам не было числа.

Один из часовых Детей Матери Скэйта, стоящий у бойницы, вдруг увидел черные тучи, покрывающие Черные горы длинными снежными одеяниями. Он послал сообщение Келл а Марг.

Захватчики, тоже предупрежденные, повернули обратно к «стрекозам», которым пришлось приземлиться и ждать, пока окончится снежная буря.

И в этот момент Дети напали.

Стоя за темными дверями, они стреляли из луков. Вторгшиеся сражались и отступали в полном порядке. Но Дети были везде — впереди них, позади, вокруг. Иноземцы видели тела с белой шерстью, одетые в сверкающие доспехи. Они видели глаза, быстро исчезающие в лабиринтах. Они слышали щелканье и свист маленьких луков — смехотворное оружие против автоматов, выстрелы из которых громом разносились по пещерам. Автоматическое оружие убивало, и оно убило уже не один десяток Детей, но их по-прежнему было много.

Капитаны кораблей и оставшиеся в живых люди вскарабкались в свои «стрекозы».

Когда жужжание моторов затихло вдалеке, Келл а Марг вошла в главный коридор. Она посмотрела на разбросанную добычу, на валяющиеся повсюду трупы.

— Тела инопланетян выбросить с балкона. Наши сокровища разложить по местам. Затем дать распоряжение гильдии каменщиков: каждое окно, выходящее в мир, должно быть немедленно замуровано. Двери уже замурованы. Оставшееся нам время употребим на увеличение наших знаний и оставим здесь, в Железном Доме, записи обо всем, что мы знаем о жизни Матери Скэйта.

Келл а Марг не беспокоило, что эти записи никто не прочтет. Те, кому надлежало это сделать, взяли мертвых Детей и отнесли их по лабиринту в Зал Счастливого Отдыха, где они должны были соединиться с Матерью.

Дочь Скэйта заняла место на коленях Матери, откинув голову в удобную впадину на ее груди. Она думала об инопланетянах, о кораблях, об уничтожении Цитадели. Она сожалела, что видела это, что позволила чужим войти в Дом. Она жалела, что ей не удалось убить человека по имени Старк. Она надеялась, что он умер или скоро умрет...

Служанки сняли с нее доспехи и расчесали ее шерсть золотыми гребнями. Она не слышала, как работают кирки и молоты каменщиков, но знала, что очень скоро Дом будет полностью замурован и отделен от ненавистного внешнего мира. Она чувствовала себя запеленутой в это жилище — огромное, теплое, защищающее, дающее вечный покой.

Келл а Марг положила свои руки на руки Матери и улыбнулась...

При жестоких ветрах в проходе, где возвышался гигантский курган тиранских развалин, очаги были потушены, и ни одного дымка не было видно. Мастер Железа и его люди шли со своими животными и багажом. Они шли на юг под знаменем бога Кузницы.