— Может быть, да, а может быть, и нет! — крикнул вождь коричневых плащей.— Если мы возьмем Юронну, Пришедшие Первыми станут последними...

В его словах слышалась ненависть, старая и непримиримая. Ромек услышал ее. Он посмотрел на собак, на Старка и склонил голову в капюшоне.

— Это произойдет только в том случае, если фалларины освятят его кровью. Очень хорошо. Пусть он идет к фалларинам и просит дать ему милость ветров. Когда они его выслушают, посмотрим, где он очутится, в Юронне или на Весеннем Костре...

— Он не пойдет к фалларинам, пока его не пригласят,— сказал Илдан.

— Нет, я пойду сейчас,— сказал Старк.

— Ты не можешь этого сделать,— сказал Илдан, и храбрости больше не было в его голосе.— Туда никто не входит без разрешения.

— А я войду...

Не сходя с седла, Старк двинулся вперед, сопровождаемый собаками. Их ворчание походило на глухие раскаты грома. Люди в капюшонах расступились, давая им проход. Старк не оглядывался и не знал, следует ли за ним Илдан. Он не торопясь проехал мимо платформы и клеток, где ждали своей участи жертвы без плащей и повязок. Он видел их отчаявшиеся лица: белые как снег, если не считать коричневой ленты вокруг глаз.

Он подъехал к узкой двери в скале. Илдан не последовал за ним в эту продуваемую ветрами темноту.

Скалистая тропинка позволяла ехать только одному всаднику. Мягкие лапы животного и собак почти не производили шума на голой скале. Тут царил холод, могильный холод, и не было солнца. Старку показалось, что он понимает речь ветра.

Иногда ветер смеялся очень недружелюбно...

Существа, — сказал Джерд.

Я знаю.

На самом верху были галереи. Старк чувствовал, что там кто-то шевелится, бегает. Он знал, хотя и не мог видеть их. Он знал, что оттуда, сверху, обломки скал могут свалиться ему на голову.

Следите за окружающим!

Н’Чака, нельзя следить. Мозг ничего не говорит. Ничего не слышим...

А ветер по-прежнему говорил.

 Ущелье закончилось перед скалистой стеной. Одно-единственное отверстие, через которое мог пройти только один человек, вело через нее. За отверстием спиральная лестница круто поднималась в темноту.

Старк шел первым. Собаки шли позади и беспокойно ворчали. Они шумно дышали в этом тесном пространстве. Наконец Старк увидел конец лестницы. Узкая и высокая дверь была открыта, и за ней был свет.

На пороге сидело существо, смотревшее на него из-под длинных век... 

Оно было лысым и рогатым. Четыре его руки казались очень гибкими и сильными, каждая из них заканчивалась тремя щупальцеобразными пальцами. Существо открыло рот и сказало:

— Я — Клетекг. Я страж двери. Кто пришел в Место Ветров?

— Старк. Я — чужак. Я прошу фалларинов выслушать меня.

— Тебя не вызывали.

— Но я пришел.

— С тобой существа на четырех ногах, мозги их черные и пылающие.

Н’Чака, это существо ничего не боится! До его мозга невозможно добраться!

— Они не причинят никакого вреда,— сказал Старк.— Во всяком случае, если нам не причинят зла.

— Они не могут принести никакого зла,— сказал Клетект.— Они беззащитны.

Н’Чака, мы не встречались с таким!

Собаки заскулили. Старк поднялся еще на одну ступеньку.

— Не обращай внимания на собак, твои хозяева хотят меня видеть. В противном случае мы не дошли бы до этой двери.

— Будь что будет,— сказал страж.— Войди.

И он встал, освобождая дорогу.

Старк вошел в узкую дверь. Собаки неохотно пошли за ним.

Он оказался в огромном амфитеатре, окруженном утесами, такими высокими, что лучи Старого солнца никогда не доставали до дна этого гигантского цирка. Пол покрывал мох, казавшийся скорее зернистым, чем мягким.

По всей окружности цирка в скалах были вырезаны фигуры, взгляд которых был устремлен к небу. Старк почувствовал головокружение. Казалось, все ветры пустыни, всевозможные течения воздуха были стянуты сюда и застыли каменными смерчами, вихрями, волнами, которые в этом рассеянном свете поднимались и разбивались в прибое. Но это была только иллюзия: фигуры были крепко вделаны в скалы, а воздух был абсолютно спокоен. Здесь не было никого, кроме Старка, собак и существа по имени Клетект.

Однако вокруг них были живые существа. Старк это чувствовал.

Существа следят за нами, Н’Чака.

Позади скульптур ветров в скалах были проделаны многочисленные потайные отверстия. Ворча и вздрагивая, собаки прижимались к Старку. Первый раз в жизни они были напуганы: их демоническая сила не действовала в этой среде.

Три тонких пальца Клетекта указали в центр, где находилась каменная платформа. В середине было сиденье — огромный трон в виде вихря.

— Иди туда.

Старк и собаки поднялись по широким ступеням.

Наверху есть мозг, которого мы можем коснуться. Убить?

Нет.

Страж исчез. Старк стоял и слушал тишину, которая не была полной, и от этого ощущения у него шевелились волосы на затылке.

Поднялся ветерок. Он гладил волосы Старка, пробегал по телу сверху вниз, вдоль и поперек. Затем холодно коснулся его лица. Старку почудилось, что ветер вошел в его глаза и быстро обшарил все уголки мозга. Потом ветер оставил его и занялся собаками. Они жалобно скулили, вздыбив шерсть.

Н’Чака!

Спокойно, спокойно.

Но ему самому нелегко давалось это спокойствие. Он ждал, слушая едва различимые звуки.

Внезапно несколько сот пар крыльев забились в воздухе. Это фалларины, покинув свои укрытия, устраивались на галереях цирка.

Старк ждал.

Между двумя каменными лентами, окружавшими аркой самое широкое отверстие, возникло существо. На нем была короткая юбка из алой кожи. Талию обнимал золотой пояс, на шее висело королевское ожерелье. От холода его защищала темная короткая шерсть. Тело было маленькое, щуплое, легкое. Из плеч выходили сильные, покрытые темной кожей крылья. Он приземлился на платформу уверенным, но не слишком изящным движением. Теперь Старк понял, почему их называли «фалларины» — «скованные». Генетическая мутация, которой подверглись их предки в надежде дать своим потомкам новую жизнь в умирающем мире, жестоко их обманула: крылья не достигали достаточного размаха.

— Да,— сказал фалларин,— мы птицы с обрезанными крыльями. Насмешка над высотой и над нами.

Он стоял перед троном. Его взгляд глубоко погрузился в сознание Старка. Глаза были золотистыми, как у сокола, но наполненными бездонной, как показалось Старку, мудростью. Узкое твердое лицо выражало слишком много силы, чтобы быть красивым. Нос и подбородок были резко очерчены. Но когда он улыбался, то становился красивым, как бывает красивой опасная шпага.

— Я — Элдерик, король моего племени.

Вокруг цирка на низких галереях появилось множество существ с четырьмя руками. Они спокойно, без всякой угрозы наблюдали за происходящим.

— Тарфы,— сказал Элдерик,— наши замечательные слуги, сотворенные теми же руками, что и мы, только из неорганического материала. Они сотворены более удачно, поэтому безупречны,— Его взгляд упал вниз,— У тебя тоже есть слуги...

Собаки ощутили его внутреннюю силу и заворчали, чувствуя себя не в своей тарелке. Элдерик засмеялся немного нервным смехом.

— Я знаю вас, Северные Псы, вас тоже переделали, как и нас, у вас тоже не было выбора. Вы родились на Скэйте, как и мы, и я вас понимаю лучше, чем вашего хозяина.— Золотистые сверкающие глаза снова обратились к Старку.— Ты стоишь передо мной, как будущее, странное, полное пропастей, которые я не могу перешагнуть. Ты словно черный вихрь, не оставляющий позади себя ничего, даже фалларинов.

Его крылья распахнулись во всю ширь и сомкнулись с глухим треском. Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра хлестнул по лицу Старка как пощечина.

— Ты не нравишься мне.

— Это не так уж важно,— тихо сказал Старк.— Похоже, что ты меня знаешь...