Только по радио «стрекозы» Старк мог обмениваться сообщениями между кораблем и Временным советом Ирнана. Большую часть времени заложники находились в воздухе, хорошо видимые из города. Они все время были под угрозой смерти. Пенквар оставил с ними и Антона, чтобы добиться сотрудничества со Старком. Капитан знал, какие чувства связывают этих двух людей.

Он знал также и точную сумму денег, оставшихся в сундуках Ирнана.

Ирнан заплатил. И Старк стал частью требуемого выкупа. Он сделал невозможное, чтобы освободить Антона, но все было безуспешно. Ирнанцы, объятые яростью и отчаянием, ничем ему не помогли.

Он не осуждал ирнанцев. Их ожесточили месяцы осады, которую вели наемники Бендсменов. Они были изнурены голодом и эпидемиями, гибелью их плодородной долины. И хуже всего было то, что они потеряли надежду — надежду на то, что все их страдания приведут к лучшей жизни в новом мире, где не будет давящего ярма Бендсменов и многочисленных бродяг, которые с каждым поколением становились все наглее. Эта надежда исчезла, ушла в небытие из-за одного инопланетянина. И может быть, никогда не возродится...

Миглайн, глава Временного совета, заменяющий Джерана, бросил холодный взгляд на Старка и сказал:

— Теперь вернутся Бендсмены и бродяги. Мы будем наказаны. Было ли это преступлением или нет, но мы совершили глупость, доверившись людям из другого мира. Хватит с нас! — Он показал на корабль,— Эти люди — твои братья. Иди...

Он повиновался. Больше ему ничего не оставалось. Пенквар дал ясно понять, что произойдет, если он вздумает бежать. А поскольку дело было не только в Антоне, но и в других заложниках, то ирнанцы постарались бы, чтобы он не убежал.

Он шел один к звездному кораблю. Северные Псы не могли оказать ему никакой помощи. Его товарищи тоже. И он оставил за собой всех тех, кто пришел с юга вместе с ним, чтобы снять осаду с Ирнана и Трегада: ученика с собаками, людей в капюшонах из пустынь, фалларинов, повелителей ветра, которые отдали свои ожерелья и пояса из золота, чтобы заплатить выкуп.

Он оставил позади себя Ирнан.

Он оставил также и Геррит, Мудрую женщину Ирнана, которая была частью его самого. У них почти не было времени проститься.

— Когда придут Бендсмены, тебя не должно быть здесь,— сказал он. Это его волновало больше всего.— Они убьют тебя, как убили твою мать...

Халк, высокий воин, прошедший вместе с ним половину планеты и сражавшийся с ним бок о бок, жестко сказал:

— Мы найдем убежище, Темный Человек, не беспокойся о нас, подумай о своей собственной судьбе. Ты знаешь своих лучше, чем я, но мне кажется, что Пенквар не желает тебе добра...

Геррит прикоснулась к его руке.

— Мне очень жаль, Старк. Я ничего этого не могла предвидеть. Если бы я могла предупредить...

— Это ничего не изменило бы,— ответил Старк.— Там Антон...

Они расстались, не имея возможности проститься наедине.

Старк прошел мимо заложников-старейшин, смотревших на него с ледяной ненавистью и удивлением не потому, что он совершил ошибку, а потому, что они вложили в него столько надежд как в Темного Человека пророчества, который должен был привести их к свободе. Заговорил с ним только старый Джеран.

— Мы вместе прошли эту дорогу,— сказал он,— и она привела нас обоих к несчастью.

Старк не ответил. Он спешил к тому месту, где стоял между стражниками Антон. Они вместе взошли на корабль.

Когда это было? Он не мог вспомнить. Он снова посмотрел на Антона.

— Когда...

— Тебя взяли вчера.

— Где мы? Далеко от Ирнана?

— Слишком далеко, чтобы вернуться, даже если бы мы были свободны. Твои друзья должны покинуть Ирнан до следующего утра.

— Да,— сказал Старк.

Он спрашивал себя, представится ли ему когда-нибудь случай убить Пенквара...

Клетка была не так высока, чтобы он мог стоять в ней. Он мог передвигаться только на четвереньках. Он был так же гол, как и Антон, и ничто не могло послужить ему оружием. Не было даже камня.

У клетки не было двери, его сунули туда, когда он потерял сознание от наркотиков, а затем приварили стальные прутья. Он пробовал отогнуть один прут, но все они были слишком прочны.

Старк превозмог приступ бешенства и снова обратился к Антону:

— Я помню, что Пенквар меня допрашивал, и помню уколы. Сказал ли я ему то, что он хотел знать?

— Сказал, но говорил на родном языке, и он заставил меня переводить. Но у аборигенов не было слов для обозначения того, что он хотел знать. Он решил, что накачивать тебя наркотиками не имеет смысла — это только пустая трата времени.

— Понятно... он собирается воспользоваться мною. Он пытал тебя?

— Нет еще...

На полной скорости прилетели еще две «стрекозы». Они приземлились около корабля, рядом с двумя другими «стрекозами», которые прилетели раньше. Появились люди и стали выгружать цилиндрические баллоны, набитые грубыми волокнами растения тлун, наркотика, действующего на разум. На иноземных рынках за него платили золотом.

— Они начали грабить джунгли,— сказал Антон.— День, кажется, был удачным...

Старк подумал о другом.

— По крайней мере, у нас еще есть какой-то шанс.

Металлическая рама Антона повернулась на конце веревки.

— В любом случае, я думаю, он не оставит нас в живых. Ведь если кто-нибудь из нас когда-нибудь выберется отсюда, то это будет концом Пенквара.

— Я знаю,— сказал Старк.— Я молчал не ради Детей Матери Скэйта.— И он снова попробовал прутья.

Появилась желтая птица. Она шла по желтой траве, и глаза цветов наблюдали за ней. Птица остановилась под деревом Антона и подняла глаза, наблюдая за движением рамы. Птица была сантиметров шестьдесят высотой, с очень сильными ногами, но летать она, как видно, не могла. Она полезла на дерево, с громким щелканьем погружая свои сильные, короткие когти в сухое дерево.

Оба мужчины смотрели на нее. Птица добралась до ветки, на которой висел Антон, прошла по ней, остановилась над головой Антона и внимательно уставилась на него. Ее клюв был черным, гладким, блестящим, сильно изогнутым и острым.

Откинув голову назад и прищурившись, Антон посмотрел на птицу. В ответ та весело закричала и запрыгала к нему по ветке, нацеливаясь клювом.

Старк и Антон закричали одновременно.

Антон сделал конвульсивное движение, рама повернулась. Птица хотела схватить Антона, но промахнулась. Затем она тяжело рухнула на землю и осталась там сидеть.

Антон смотрел на красные полосы, оставленные на его теле птичьими когтями. Старк вновь сосредоточил усилия на прутьях, стараясь сломать их.

Птица встала, тщательно почистила свои желтые перья и снова полезла на дерево. Кто-то из экипажа корабля бросил в нее камень. Она хрипло закричала в ответ, соскочила на траву и помчалась прочь с поразительной скоростью.

Пенквар шагнул вперед и с улыбкой на золотом лице встал между Антоном и клеткой Старка...

Антариец был высок и двигался с грациозностью и ловкостью льва. Светло-золотистая кожа была натянута на крепкий и сильный костяк. У золотых, более темных, чем кожа, глаз были вытянутые зрачки. Волосы в тугих завитках лежали каской на широком черепе. На нем была очень красивая туника из шелковистой дымчатой ткани и узкие черные брюки. В правой руке он держал длинный тонкий хлыст. На конце хлыста было множество металлических предметов, напоминающих клешни скорпионов.

— Несмотря на свой неприглядный вид,— сказал Пенквар,— эта высокогорная местность населена. Стойкость жизни поисти-не удивительна. Задумаешься, чем живет эта желтая птица, если не считать такой редкой находки, как Антон? И чем вообще можно жить в подобных условиях? Не могу утверждать, но птица наверняка вернется с самкой. А пока что у вас обоих есть другие заботы.— Он посмотрел на Старка.— На этот раз ты ответишь на мои вопросы, по крайней мере, если ты привязан к этому человеку, твоему приемному отцу...

Почти не глядя, он хлестнул Антона хлыстом со скорпионами. Раздался резкий вскрик.