— Упрямишься? — спросил Старк.
Джерд повернул свою массивную голову и пристально посмотрел на Халка. Тот пожал плечами и отошел. Джерд последовал за ним, Халк даже не оглянулся.
— Чего ты добиваешься? — спросил Антон.
— Несколько парней вроде Себека, у которых глаза наполнены звездами, нам не помешают.— Старк коротко рассмеялся.— Я счастлив, что с нами Элдерик, несмотря на все его колкости.
Он пожелал всем спокойной ночи, пошел в свою комнату и там некоторое время размышлял. Геррит ждала его, но он взял лампу и пошел с собаками по холодным коридорам, спускаясь по многим лестницам, и наконец дошел до погребов, глубоко вгрызшихся в скалу. Бендсмены не нуждались в тюрьмах, так что тюрем там не было. Несколько самых маленьких погребов были оборудованы для горсточки Бендсменов, переживших падение Юронны.
Полдюжины желтых плащей расселись на мешках с зерном, неся сторожевую службу. Двое играли в камешки разных цветов, бросая их на сложный рисунок, начерченный на пыльном полу. Другие держали пари.
Один из них поднял глаза.
— Эй! — сказал он.— Глядите, кто пожаловал! Мастер Собак!
Все бросили игру и встали. Старк неприветливо оглядел их.
— Давно ли вы называете меня так?
— Мы услышали это имя от хоннов, они впервые увидели тебя с Северными Псами и дали тебе это имя,— сказал один из воинов.— Ты не знал этого?
— Нет. Какие имена мне еще дали?
— Пастух Бегунов, Темный Человек. Некоторые называют тебя Рожденный на звездах, но большинство из нас этому не верит.
— Ах вот как! — сказал Старк.— Вы этому не верите?
Человек пожал плечами.
— Все может быть, но легче поверить, что ты пришел с юга.
— Что ты знаешь о юге?
— Там есть большие города, высокие, как горы. Между ними леса, где водятся всевозможные чудовища, а деревья пожирают людей. Старое солнце греет там очень сильно, и это неестественно. Так что, я думаю, с юга может прийти кто угодно.
— Ну что ж, в какой-то мере я пришел с юга. Что вы будете делать теперь, когда мы взяли Юронну?
— Мы построим деревню.
Город был слишком велик, слишком темен и слишком печален для людей племени. Они будут строить привычные им деревни рядом со своими полями, с пастбищами для скота.
— Мы приведем сюда наших жен, чтобы они занимались полями и урожаем. Мужчины, как тебе известно, не могут этого делать — земля приносит плоды только для женщин. На юге тоже так?
— Я бы мог назвать тебе десяток мест, где все происходит так же, и десяток других, где все наоборот.
«Не только на юге,— подумал про себя Старк,— но и во всей Галактике...»
Человек покачал головой.
— Ты и твои друзья — единственные чужеземцы, которых я видел. В твоих глазах совершенно другие мысли. Я никогда не задумывался о том, есть ли люди, которые живут и думают не так, как мы. Наш образ жизни — единственно правильный.
Другой человек наклонился вперед и сказал:
— Скажи правду, Темный Человек. Ты пришел с юга или из другого мира?
— Из другого мира. Посмотрите на ночное небо — и вы увидите звезды. Подумайте, что между ними путешествуют корабли. Может быть, когда-нибудь, когда вы устанете сражаться с Бегунами и холодом, вы отправитесь туда.
Люди обменялись взглядами и что-то забормотали.
— Мы — корды,— сказал один.— Наше место вместе с племенем, у нас свои законы. Если бы мы переехали туда, в другое место...
— Нас формирует земля,— сказал Старк.— Если мы переезжаем в другое место, мы становимся другими.— Он вспомнил извандинцев с волчьими глазами, капитана наемников в Ирнане. Это сказал Кадзимни.— И это правда,— продолжал он,— однако в течение веков некоторые люди жили с надеждой, что когда-нибудь звездная дорога будет открыта...
И он вспомнил развалины башен в Темных землях и безумие Харгота, короля Корна, который видел в своем зимнем сне сверкающие суда у моря. Харгот и его народ были готовы мигрировать на юг, в Скэг, распевая Гимн Освобождения. Они приветствовали Старка как спасителя, пришедшего вести их... до черного дня в Тире и жестокой лжи Гильмара. Король Корн и его жрецы практически погибли, покинув Тиру и поверив, что корабли улетели и бесконечное ожидание должно продолжаться.
— Во всяком случае,— сказал корд,— даже если корабли существуют, они далеко. За время моей жизни выбор еще не будет сделан.
«Может быть, и за время моей жизни»,— подумал Старк, но вслух сказал:
— Я хочу говорить с Красным Бендсменом.
Между выжившими был только один такого ранга. Он назвался Клейном и был одним из администраторов города. Он был умен и умел владеть собой, был человеком хладнокровным и слишком гордым, чтобы выдать свою ярость и отчаяние. И это отличало его от Бендсменов низшего ранга. Все они должны были хорошо охраняться, чтобы потом принести выкуп и послужить обменным товаром в будущей торговле.
Клейн сидел один, по его собственной просьбе, и в его тюрьме не было недостатка в комфорте. При входе Старка он встал. Держался он напряженно и с упреком смотрел на собаку. Старк оставил трех собак снаружи и вошел только с Грит, закрыв за собой тяжелую дверь.
— Неужели ты не можешь оставить меня в покое? — спросил Бевдсмен.
Старку в какой-то степени было жаль его. Побежденный, измученный усталостью, грязный, Клейн был символом скорбного падения Юронны.
— Я тебе уже сказал, что Ирнан все еще сопротивляется. Я сказал тебе все, что знал о силах, посланных против него. Я тебе рассказал, что говорили Лорды Защитники во время их краткого пребывания здесь насчет звездного порта Скэг...
— Они говорили о том, что закроют космопорт, если осада Ирнана будет снята и восстание распространится...
— Я тебе об этом сказал...
— А пока они охраняют космопорт в надежде, что я и мои друзья вернемся туда.
— И об этом я тебе говорил.
Старк пожал плечами.
— Мы это, в сущности, и сами знаем. А теперь расскажи мне о Педралоне.
— Я тебе сказал, что не знаю Педралона.
— Это Красный Бевдсмен в Джер Дароде. Вас, Бендсменов этого ранга, не так уж много. Ты ведь слышал о нем?
— Мое место здесь, а не в Джер Дароде...
— Один из твоих коллег сказал мне, что ездил в Джер Дарод восемь месяцев назад, как раз тогда, когда Лорды Защитники наказали Педралона.
— Правильно. Но они не делились со мной сведениями.
— Да? Однако ученики Бендсменов в курсе событий...
Клейн холодно улыбнулся.
— Тогда я советую тебе вернуться на псарню и там узнать все интересующие тебя подробности.
Старк нахмурился.
— Так ты не имеешь представления о том, в чем вина Педралона?
— Я не занимаюсь подобными вопросами. Я ездил в Джер Дарод, чтобы увеличить запас продовольствия, который мы посылали, вернее, должны были послать очарам. Их урожай пострадал.
— Ты не знаешь, почему Педралона осудили так строго?
— Я слышал только, что он болен.
— И ты не знаешь, какое он получил наказание?
— Я тебе сказал...
— Да, ты мне сказал. Грит...
Клейн все время избегал смотреть на собаку, как будто знал, что должно было случиться благодаря ей. Цвет его лица стал еще более восковым.
— Я тебя умоляю...
— Я верю тебе,— сказал Старк,— и, поверь мне, жалею. Грит, коснись. Но не убивай. Только коснись.
Массивная голова поднялась. Старк готов был поклясться, что Грит улыбалась, сморщив черные ноздри над сверкающими клыками. Блестящие глаза под тяжелым лбом засверкали еще ярче.
Клейн упал на колени и заплакал.
— И это были наши слуги...— с трудом проговорил он дрожащими губами.— Наши! Это скверно, несправедливо!
— Коснись его, Грит!
Через пять минут Старк добился того, чего хотел. Он оставил Клейна на его кровати, скрюченного и дрожащего. Кивнув стражам, он поднялся по лестнице и постучался к Антону.
Сквозь закрытые ставни с улицы доносился шум. Воины все еще праздновали победу. Антон взглянул на Старка и вздохнул.
— Что ты узнал?
— Педралон был осужден на год рабской работы в Убежище и лишен своего ранга. Они даже думали казнить его, но Бендсменов никогда не осуждали на смерть. Некоторые Бендсмены, открыто поддерживавшие его, тоже были наказаны, но менее сурово. Может быть, они были более осторожны.
