«Шляпа фокусника оказалась пуста». Экономическая депрессия 1929 года ввергла Фицджеральда в другую, нервную. «Крушение» — повесть о его личном крахе. Ее автор словно смоделировал собственное будущее. В юности он потешался над разорившимися людьми, а теперь сам попал в их число. Тот факт, что несчастье прогнозируемо, не отменяет его неизбежности. Вспомним знаменитое начало текста: «Of course all life is a process of breaking down» («Конечно, любая жизнь есть процесс разрушения»). «Крушение» рассказывает о том, как и почему великий нью-йоркский писатель 1920-х годов через два десятка лет оказался в Голливуде, больной и без гроша в кармане: «В один миг мне неожиданно стало лучше. — Но, едва прослышав про это, я треснул, как старая тарелка». Разрушение осуществлялось в четыре этапа. Позвольте предложить вам соответствующую ИНСТРУКЦИЮ.

1. Живите на широкую ногу, даже если это вам не по средствам (транжирьте деньги, не думая о завтрашнем дне);

2. Каждый вечер напивайтесь до потери сознания («все житейские действия, от утренней чистки зубов до приглашения друзей к ужину, теперь требовали от меня усилий»);

3. Используйте в качестве источника вдохновения свои юношеские разочарования (исключение из принстонского клуба «Треугольник», облом с Джиневрой Кинг, трудное завоевание Зельды Сейр): вот увидите, через 20 лет все они проявятся на вашем лице, причем в самой грубой форме;

4. Работайте для кино: «Уже в 1930 году я интуитивно понял, что даже звуковое кино превратит самого коммерчески успешного писателя в такую же архаику, как кино немое».

Фицджеральда считают то милым и поэтичным, то изысканно классическим автором, тогда как на самом деле он, как и любой другой гений, только тем и занимался, что рушил устои и вводил всякие новшества. И Фицджеральд, и Джойс сражались в рядах одной и той же армии! Кстати, оба эти любителя заложить за воротник в начале 1920-х годов встречались в Париже. Великие писатели всегда авангардисты. Но за свой беспокойный характер приходится платить высокую цену. Тот, кто отказывается следовать общепринятым правилам, ставит себя в уязвимое положение: одна из глав «Крушения» называется «Handle with care». Это типовое предупреждение, которое во время переезда пишут на коробках с посудой (как треснутой, так и целой) и которое означает: «Осторожно! Стекло!» Фицджеральд хотел озаглавить свои записки «Diary of a literary failure» («Дневник литературного провала»). И этот пункт остается единственным, в котором проницательность ему изменила. Его личный крах лишь способствовал тому, что его творение пережило автора.

//- Биография Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — //

Фрэнсис Скотт Фицджеральд родился 24 сентября 1896 года в Сент-Поле, штат Миннесота, и умер 21 декабря 1940-го в Голливуде, штат Калифорния. В промежутке между этими двумя датами он познал славу и крушение. Славу ему принесли: «По эту сторону рая» («This Side of Paradise»), опубликованный 26 марта 1920 года в издательстве «Scribner», и брак с Зельдой Сейр, заключенный восемью днями позже, 3 апреля, в Нью-Йоркском соборе. Он был счастлив. Его рассказы печатались повсеместно, он путешествовал по Европе. 26 октября 1921 года у него родилась дочь. 10 апреля 1925 года случилось еще одно радостное событие: вышел «Великий Гэтсби».

После этого жизнь покатилась под откос. Пристрастие к алкоголю, безумие Зельды, лечение в Швейцарии, отвергнутые сценарии. «Ночь нежна» («Tender is the Night»), появившаяся в печати 12 апреля 1934 года, явилась откликом на уже развивающуюся трагедию. Роман лжив. Фицджеральд все глубже погружается в депрессию. Начинает «Последнего магната», который так и останется незаконченным. «Крушение» — это его «De profundis». В чем секрет его искристой прозы? Наверное, в том, что он начал с созерцания американской мечты, а затем познал ее осуществление, утрату, сожаление о ней, ненависть к ней и, наконец, отказ от нее.

После появления «Вещей» прошло 50 лет, и выясняется, что подзаголовок романа вводит нас в заблуждение. Этот вовсе не «история 1960-х». Это история 60–70–80–90–00–10-х. Грустно сознавать, но самая продвинутая книга 2011 года была написана в 1965-м. В те времена Жорж Перек еще не носил ни стрижку в стиле афро а-ля Джексон Файв, ни козлиную бородку а-ля Джордж Майкл. Он еще не пронумеровал свои воспоминания, не попытался выжать досуха тему площади Сен-Сюльпис и не написал роман без единой буквы «е». Это был никому не известный молодой человек 29 лет, прославившийся благодаря премии Ренодо (в те годы премия Ренодо еще открывала новые таланты).

В «Вещах» описывается блеклая жизнь одной супружеской пары, помешанной на барахле. Жером и Сильвия мечтают о красивой квартире, опрашивают покупательниц (сегодня именуемых «домохозяйками в возрасте до 50 лет»), маются от скуки в своем стерильном мирке, сами не понимая почему. Они хотят не быть, а иметь: «Они жили в странном, неустойчивом мире, бывшем отражением меркантильной цивилизации, повсюду расставившей тюрьмы изобилия и заманчивые ловушки счастья» [108 —  Пер. Т. Ивановой.]. «Вещи» — это просто романная версия уморительно смешной песни Бориса Виана «Жалобы на прогресс»:

Ах обнимите меня мадам…

И я тогда вам дам

Электровилку

Бельесушилку

Сокодавилку

Сервиз и поднос

Кухню духовку

Ванну кладовку

Всю меблировку

И к ней пылесос

И чашки и ложки

И ящик для картошки

Вентилятор ковер

Электрополотер

Ткань с подогревом

Что дарят королевам

И в любом краю

Будем мы в раю [109 —  Пер. М. Яснова.].

Изменилось ли с тех пор общество? Нет. Только «вещи» стали хуже. Миром правят несколько брендов. «Вещи» — провидческая книга, вышедшая за три года до мая 68-го. Перек полагал, что рисует портрет своей эпохи, тогда как на самом деле описал наш образ жизни до скончания мира. Все мы подобие Жерома и Сильвии. Мы хотим иметь крутую тачку, которая громко рычит «рр-рр», уютный домик за городом, над которым птички поют «чик-чирик», супер-пуперский музыкальный центр, который делает «тынц-тынц», и мобильник, который заливается «дзынь-дзынь».

Способны ли мы освободиться от засилья вещей? Мне уже случалось упоминать о битве между письменным словом и картинкой, но не менее очевидно, что аналогичная война разразилась между человеком и машинами. В первом «Терминаторе» (1984) — великом фильме Джеймса Кэмерона с Арнольдом Шварценеггером в главной роли — власть над людьми захватили машины. Помните? Гигантский компьютер по имени Скайнет поработил человечество, а на недобитых напускает своих кошмарных Терминаторов. Но известно ли вам, когда именно в фильме произошла победа машин? 29 августа 1997 года. То есть 14 лет назад. Не слишком весело, правда? Сегодня Фейсбук делает публичной нашу частную жизнь, электронная читалка вытесняет бумажную книгу, ядерные электростанции грозят взрывами, а Гугл приватизировал мировую память. Перек был прав, когда не доверял вещам: они стремились занять наше место и добились своего.

//- Биография Жоржа Перека — //

Этот бородач с неуемной фантазией родился в Париже в 1936 году и умер в Иври в 1982-м, в возрасте 45 лет. Напечатав первый роман («Вещи», «Les Choses», 1965), значение которого на протяжении последних 45 лет увеличивается с каждым днем, Жорж Перек увлекся формалистическими изысками (вступив в 1967 году в УЛИПО [110 —  УЛИПО — «Цех потенциальной литературы», объединение писателей и математиков с целью научного исследования потенциальных возможностей языка.]). Поочередно вышли в свет «Исчезание» («La Disparition», 1969, — роман без единой буквы «е»), «Преведенее» («Les Revenentes», 1972, — текст, в котором единственной гласной буквой была «е»), «Попытка исчерпания темы уголка Парижа» («Tentative d’épuisement d’un lieu parisien», 1975, — список всего, что открывается взору из кафе «Мэрия» на площади Сен-Сюльпис), «Жизнь способ употребления» («La Vie mode d’emploi», 1978, премия Медичи; подзаголовок «романы», хотя с тем же успехом можно было назвать книгу «Попытка исчерпания темы воображаемого дома в Семнадцатом округе Парижа»). Еще один роман Перека, который я люблю, — это «Дубль-вэ, или Воспоминание детства» («W ou le Souvenir d’enfance»). В нем перекрещиваются две линии: поиск утраченных воспоминаний (о сиротском детстве) и нечто вроде фашистского спортивного состязания. Перек — самый эклектичный писатель своего века. Он никогда не повторяется.