Насчет жертв среди крестьян сведения оказались не вполне точными (за мертвеца приняли местного пастуха, употребившего чрезмерное количество дурного самогона), и, дождавшись прибытия представителя королевства Иберра, я отправился в Казга-Рабо.
Еще на берегу я приметил, что крыша башни частично обвалена, а стены покрыты густой копотью. Мэтр Аэллиас и его кузина, госпожа Аниэль, с огорчением предположили, что хозяева башни мертвы.
Так и оказалось.
Первую жертву мы обнаружили в саду. Садик вокруг Казга-Рабо крошечный, скорее, это маленькая вымощенная камнем площадка, переходящая в рассчитанный на небольшую лодчонку причал и украшенная многочисленными растениями. Молодой человек, хорошо физически развитый, лежал у кадушки с апельсиновым деревцем. Я перевернул тело; мэтр Аэллиас проверил своим, магическим методом: молодой человек был мертв по крайней мере с полуночи, то есть скончался за полчаса или даже меньше времени до того момента, как начался пожар.
Причина смерти была ясна и не вызывала сомнений: удар кинжалом в сердце. Мэтр Аэллиас развернул мантию и рубашку жертвы и показал мне рану. Она была небольшой, как будто нападавший действовал стилетом, мизерикордией или другим оружием с прямым узким клинком не менее ладони в длину.
Мэтресса Аниэль опознала жертву. По словам госпожи Аниэль это был мэтр Бруно, родившийся в провинции Луаз. Мэтр Бруно специализировался в Магии Смерти, прошел обучение под руководством мэтра Мориарти в Восьмом Позвонке. Работать в Казга-Рабо мэтр Бруно вызвался сам; причиной тому были (опять-таки, если судить со слов госпожи Аниэль) романтические чувства, которые он питал к сеньорите Лаэнмифь.
Сеньорита Лаэнмифь, эльфийка, приходилась сводной сестрой мэтрессе Ранцуэльмарэ, представлявшую в Казга-Рабо Министерство Чудес Иберры.
Обеих сестер и возлюбленного мэтрессы Ранцуэльмарэ, господина Ондари-Из-Далека, мы нашли внутри башни.
Судя по расположению тел погибших, произошло следующее.
Убийца вошел через парадную дверь башни, не пользуясь телепортирующим заклятием. (Так как мэтр Бруно убит рядом с причалом, я делаю вывод, что убийца прибыл на лодке и, вероятнее всего, на ней же и покинул островок.) Затем он применил артефакт с заклинанием „Ледяные иглы“, в результате чего сеньорита Лаэнмифь получила смертельное ранение. Непосредственной причиной ее смерти стала обильная кровопотеря — несколько ледяных кристаллов пронзили грудную клетку, живот, руки и ноги девушки.
Тело господина Ондари мы обнаружили на лестнице, ведущей на второй этаж здания. Многочисленные порезы на его руках, груди, животе свидетельствуют, что он вступил в сражение с убийцей. Как минимум три раны были смертельные; причем, как я заметил, один из ударов был нанесен в сердце, как и рана, ставшая смертельной для мэтра Бруно.
Госпожу Ранцуэльмарэ мы нашли на верхнем, четвертом этаже башни. Мэтр Аэллиас и мэтресса Аниэль внимательно изучили останки волшебницы; по их словам, она была ранена „ледяной иглой“, но не смертельно; потом подверглась воздействию ядовитого газа, нескольких легкий молний и оглушающего „удара кулаком“. Затем в волшебницу бросили нож с нюртанговым лезвием — небольшой листовидный клинок нашелся на полу, под остатками рухнувшей крыши. Увидев нож, мэтр Аэллиас вышел из себя; мэтресса Аниэль тоже была глубоко возмущена и изрядно опечалена: по ее мнению, убийца воспользовался нюртанговым оружием, чтобы нейтрализовать магические способности Ранцуэльмарэ. Затем убийца с помощью ремня подвесил волшебницу к потолочной балке. Под воздействием пытки мэтресса Ранцуэльмарэ потеряла контроль над магическими способностями; как-то сумев избавиться от нюртангового ножа, она бросила в убийцу файербол, но не сумела рассчитать силу заклинания. „Огненный шар“ и послужил причиной пожара, уничтожившего крышу башни. Мэтресса Ранцуэльмарэ погибла в огне — по мнению мэтра Аэллиса, причиной тому были и полученные ранее ранения, и горе, разбившее сердце волшебницы.
И господин Аэллиас, и госпожа Аниэль утверждают, что нападавший не был магом, хотя, бесспорно, неплохо разбирался в особенностях применения артефактов и заклинаний. Мне были предъявлены серебряное кольцо и бронзовый браслет, которые были использованы убийцей, чтоб активизировать атакующие заклинания. По словам господина эльфа, такие артефакты можно купить где угодно, от Нан-Пина до Шуттбери; иначе говоря, только по ним одним определить, из каких земель происходит убийца, невозможно. Некоторую надежду дает обнаруженный на месте преступления нюртанговый нож — на нем стоит клеймо мастерской одного из орберийских кланов, возможно, гномы смогут вспомнить, кто заказывал или покупал столь нестандартную вещь.
Мои выводы относительно произошедшего в Казго-Рабо заключаются в следующем:
1. Все четверо обитателей башни прекрасно знали своего убийцу. Скорее всего, он бывал в Казго-Рабо. Доказательством тому и тот факт, что мэтр Бруно спустился к реке один, без сопровождения господина Ондари или мэтрессы Ранцуэльмарэ, и то, что убийце удалось активизировать первый из артефактов. Мэтресса Аниэль, которая знала Ранцуэльмарэ с детства, говорит, что волшебница не была ни доверчивой, ни легковерной; приди к ним в дом незнакомый или потенциально опасный человек, против него были бы применены оборонительные чары, которые не позволили бы использование боевых артефактов.
2. Убийцей является мужчина. Возможно, он худощав и выше среднего роста. Я делаю этот вывод, исходя из характера причиненных им ран. По моей просьбе мэтр Аэллиас выяснил, что удар, которым был убит мэтр Бруно, человек достаточно рослый, был расположен почти параллельно земле; значит, его убийца был на дюйм или полтора выше своей жертвы. Сухопарое сложение я подозреваю по причине, что протиснуться через нагромождение мебели, или скрываться от атакующих заклинаний мэтрессы Р. за книжным стеллажом, у толстяка или хотя бы крепко сбитого человека не получилось бы.
Физическую силу, нехарактерную для представительниц слабого пола, подтверждает и глубина ран обоих мужчин, и то, что убийца смог поднять Ранцуэльмарэ на достаточную высоту.
3. Убийца принадлежит к человеческой расе. В Ла-Фризе я повидал достаточно эльфов, и кавладорских, и из Брабанса, чтобы утверждать это со всей определенностью. Ни один представитель эльфийской расы, будь то мужчина или женщина, не допустит, чтоб его жертвы умерли некрасиво. Тем не менее, есть вероятность, что смерть Лаэнмифь и Ранцуэльмарэ связана с существующими внутри эльфийских кланов конфликтов. Мэтр Аэллиас пообещал, что сосредоточит свое внимание на разработке этой версии и сообщит мне о полученных результатах.
Насколько мне известно, сестры не очень хорошо ладили со своим кланом. Ранцуэльмарэ происходила из связи эльфа с человеческой женщиной; позднее ее отец сочетался браком с эльфийкой. Демонстративное, несколько экзальтированное поведение Ранцуэльмарэ прощалось, так как девушка обладала незаурядным магическим талантом; однако клан осуждал Ранцуэльмарэ за то, какой пример несдержанного, неэстетического поведения и человечески непоследовательной морали она подает своей младшей сестре. Когда сеньорита Лаэнмифь познакомилась с мэтром Бруно, практиковавшим Магию Смерти, которую эльфы ценят весьма невысоко, вышел громкий скандал. В результате девушки и вынуждены были переселиться на „нейтральную территорию“, в Казго-Рабо.
Однако в то, что родичи эльфиек наняли брави, чтобы покончить с непокорными дочерями, я верю с трудом. И мэтр Бруно, и господин Ондари были людьми; при эльфийской продолжительности жизни родственникам достаточно было подождать пятьдесят лет — и обе девушки вернулись бы в родные пенаты.
4. Непосредственным мотивом преступления стало что-то, что хранилось в Казго-Рабо. Возможно, это некий артефакт, или другая вещь магического происхождение. Убийца допрашивал мэтрессу Ранцуэльмарэ; возможно, имел место торг — ведь госпожа Лаэнмифь умерла далеко не сразу, и у нее был шанс на спасение. Третий и второй этаж башни носят следы торопливого обыска; на первом этаже также всё перевернуто, что с равной вероятностью может быть и последствием бушевавшей драки, и поисков некоей вещицы.
