Стараясь выглядеть естественно и непринужденно, она раскрыла перед собой веер, вчиталась в прикрепленный листок, пошевелила губами для лучшего понимания, и, наконец, поймала упущенную нить разговора. (Далия тайком умилилась — как, оказывается, она соскучилась по шпаргалкам, списыванию и прочим школярским шалостям!)

— Ваши деяния сопоставимы с деяниями воительниц древности, — продолжила маркиза. — Как королева Фаня[20] разгромила сонмы пелаверинских кредиторов, взявших в тиски экономической блокады вольницу риттландских викингов, так вы, вооружившись пером и чернилами, попираете врагов текстами монографий…

— Так вот что про меня говорит Ниона! — ужаснулась Далия.

— Нет, сию «речь для переубеждения» мне сочинил ее племянник, Фриолар де Дьюр. Лично мы с ним, к сожалению не знакомы, но судя по письмам — весьма вежливый и образованный молодой человек.

— О, да, — с чувством подтвердила Далия. Про себя она добавила: «Погоди, Фри-Фри! Доберусь я до тебя — узнаешь, как попираются чернила!» — Так о чем вы хотели поговорить, ваша светлость?

— Погодите, ваша учёность, я еще должна сравнить ваши деяния с реформами своей кузины, ее величества наследной королевы Брабанса Сиропии Первой и Несравненной, — строго потребовала Сюзетт.

— Позвольте с вами не согласиться — ее величество Сиропия делает гораздо больше, — так же строго возразила Далия. — Уж вы-то, как ее кузина, должны это знать!

Сюзетт попыталась найти подобающий ответ в шпаргалке, но Далия по старой преподавательской привычке помогла девушке закрыть веер и обрести веру в собственное красноречие.

— Так что вы хотели со мной обсудить?

— Ну, как бы… понимаете, королевство Брабанс уже находится под властью женского равноправия. Хотя для нас недостижимым идеалом является опыт наших сестёр с Риттландских островов, ни в чем не уступающим мужчинам. Мы должны идти вперёд! Вооружиться и сразиться с многоголовой гидрой мужского шовинизма!

— Вооружиться — значит, почитать соответствующую литературу и всё подробно законспектировать? — уточнила Далия.

— Нет, вооружиться — значит уподобиться Зингским Валькириям[21], взять у мужа топор и вколотить ему немножко почтения к слабой женщине!

Алхимичка покачала головой — прежде, чем браться за топор, Сюзетт было бы неплохо порепетировать действия с ложкой. Высокая, белокурая маркиза была настолько худа, что могла спрятаться за собственной тенью.

— Так вы мне поможете? — с милой улыбкой спросила Сюзетт.

— Принести вам топор? С удовольствием, — согласилась Далия. «И обязательно позову Напу — пусть посмеется.»

— Нет, выйти замуж за принца Роскара. Вы ж понимаете — мы должны действовать наверняка. Сиропия занята в Брабансе, а потом, если Небеса пошлют им с Генрихом младенца, она породнится с Фноссом и переделает базилевса на свой лад. В Ллойярде нам удалось заручиться поддержкой королевы Пруденсии, да и некоторые волшебницы Восьмого Позвонка, открою вам секрет, целиком и полностью разделяют наши идеи. С Роберто Пелаверинским работает его аманта…

— Настоящий заговор! — изумилась алхимичка.

— Это больше, чем заговор, — величественно произнесла Сюзетт. — Таково наше будущее! Скоро весь мир признает, что нет силы более могущественной, чем красота!

— Лозунг в стиле Фелиции Белль, — недоверчиво протянула мэтресса Далия. Судя по слезливым мелодрамам, изобилующим экзотическими подробностями, эротическими фантазиями и совершенно немыслимой глупостью, сочинительница из Брабанса была именно тем «гением», который мог придумать «вселенский заговор женского равноправия». Надо, что ли, купить ее последний роман — узнать, до чего этот заговор доведёт…

— Открою вам секрет — мадам Белль активно сотрудничает с нашим союзом. Полагаю, мы можем на вас рассчитывать?

— Меня всегда привлекала вариативность интеллектуальных реакций… — неопределенно кивнула алхимичка.

— Так, значит, вы поможете мне обработать Роскара?

— «Обработать» — то есть…?

— Убедить его предложить мне руку, сердце и корону. А потом, когда мы поженимся и будем править Кавладором, я уж покажу всему миру, на какие подвиги способна слабая женщина!

Сюзетт выпрямилась и приняла позу, которая, должно быть, соответствовала ее представлениям о величественной женской слабости.

— Э-э… Ваша светлость, простите, что вмешиваюсь, но, понимаете ли, Роскар — младший сын короля Лорада.

— И что?

— Правит не он, а его старший брат, — осторожно напомнила Далия.

— Как? — изумилась маркиза. — Почему меня никто не предупредил?!

Действительно… С момента коронации Гудерана прошло тринадцать лет — как это никто не заметил?

— Вам нужно срочно посоветоваться с вашей кузиной, — посоветовала алхимичка.

— Займусь этим немедленно, — торжественно провозгласила Сюзетт. После чего протянула алхимичке солидного вида кошелек. — Повелеваю вам принять сей дар и употребить его с пользой для благого дела.

— Нет-нет, ваше светлячество, я уже на жалованье, — поспешно отказалась Далия. — Оставьте себе. Вдруг вам захочется подарить себе платье, или новые сережки…

— Униформа! — осенило маркизу. — Как же мы раньше не подумали? Конечно, нам нужна униформа, чтоб сделать нашу тайную организацию более выделяющейся на фоне беспросветной серости! Мне нужно срочно посоветоваться с Сиропией. И услышать, что думает госпожа Ниона! О, мэтресса, как вам удалось так быстро и так масштабно воздействовать на мое внутреннее око?! Ах, мэтресса, вы просто святая!

«Святая Далия,» — посмеиваясь, алхимичка продолжила подъем по лестнице. — «Промывка мозгов и покровительство заблудшим душам…»

Наверху ее поджидал Ньюфун.

— Принимай работу! И, если ты не заметила — я уложился точно в срок, так что с тебя один проспоренный золотой, — заявил он.

— Всегда пожалуйста, — ответила Далия. — Только сначала я всё оценю и проверю.

— Оценивай, проверяй, — самодовольно проворчал Ньюфун. Он с ухмылкой проследил, как Далия прошлась по приемной, оглядела камин, проследовала в лабораторию, к шкафу, открыла дверцу…

— Осторожнее! — предупредил он, правда, не слишком поспешно. В результате на Далию высыпалась пара фунтов муки. — Старая добрая гномья система против ограблений. В шкафу — мука, в книжных полках — капканы, лезвия и склянки с жидкостями, в стол я вмонтировал тебе несколько пружин — здесь и здесь, так что не пугайся, если вдруг почувствуешь легкий укол. Жаль, что отравы не успел раздобыть — ну, ты уж сама как-нибудь…

Далия сплюнула остатки «противограбительского средства», отряхнула платье и перешла к книжному шкафу.

— Что ты сделал с книгами, Ньюф? Они же не вынимаются!

— Это фальшивая полка, настоящая — за ней, — гном продемонстрировал, как под действием скрытого механизма стеллаж медленно отъезжает в сторону, открывая второй — точно такой же. — Здесь ловушки, здесь выскакивающий топорик, и прочее по мелочи… В склянки кислоту лучше не лей — попадет на кольчугу, потом не отчистишь. Хотя какая у тебя кольчуга, — проворчал Ньюфун. — Вы ж, долговязые, чуть ли не голышом ходите. Лучше какой-нибудь краской обойдись, а то обожжешься, я ж и виноват буду.

— Потрясающе, — признала Далия. Она принесла из спальни кошелек с деньгами и протянула его честно потрудившемуся мастеру.

— С тебя всего одна монета, — заухмылялся Ньюфун. — Я ж пари-то выиграл!

— Потому что вчера вечером я перевела часы на час назад, — возразила Далия.

— То-то я думаю, часы у тебя сломались! Ничего, я их отремонтировал, значит, пари я все-таки выиграл честно.

Посмотрев на хронометр, стоявший на каминной полке, Далия обнаружила, что сейчас всего-навсего половина третьего. Это было странно, так как во Дворце шли приготовления к ужину, а за окнами царила глухая зимняя ночь.

— Ты переставил стрелки вперед, жулик. Иначе бы тебе ни за что не управиться вовремя.