— Как вы так ловко срезали замки, что никто не заметил? — спросил Холлис.

— Все просто — кроме нас, сюда никто не лазит. Здесь темно и страшно, ведь это — altes Deutschland.[23] Прошлое.

Один за другим они прошли в коридор с бетонным полом и оказались в бункере, прямо под мемориалом (здесь во время бомбежек укрывался Йозеф Геббельс). Холлис ожидал чего-то внушительнее: покрытых пылью рабочих столов, нацистских штандартов… Но фонарики высветили стены из бетонных блоков, выкрашенных грязно-белой краской, и надписи: «Rauchen verboten». «Не курить».

— Надписи — флуоресцентные. Столько лет прошло, а они светятся.

Крете медленно прошел до конца коридора, светя лампой на стену.

— Licht,[24] — еле слышно произнес он.

Тристан пояснил Холлису и матушке Блэссинг, чтобы те выключили фонарики. В темноте стало видно, что там, где прошел Крете, на стене на две-три секунды держится ярко светящаяся зеленая полоса.

Включив фонарики, пошли дальше. В одной комнате обнаружилась старая кроватная рама без матраца. Другая комната походила на больничный кабинет с белым операционным столом и пустым стеклянным шкафом.

— Русские насиловали женщин, почти все разграбили. В бункере осталось только одно место, куда они не сунулись — то ли им лень было, то ли испугались.

— Ты о чем? — спросила матушка Блэссинг.

— Когда пришли русские, тысячи немцев покончили с собой. И как вы думаете где? В туалете — в последнем месте, где можно остаться наедине с собой.

Крете остановился у стены с надписью «Waschraum»[25] — у открытого прохода. Отсюда в двух направлениях расходились стрелки, подписанные «Mannern»[26] и «Frauen».[27]

— В кабинках лежат кости, — сказал Тристан. — Хотите, можете взглянуть… если не боитесь, конечно.

— Не стану я тратить времени, — покачала головой матушка Блэссинг.

Однако Холлис не мог не последовать за Крете вверх по трем ступенькам и дальше — в дверь, ведущую в дамскую комнату. Два фонаря высветили ряд деревянных кабинок — дверцы были заперты, и Холлис догадался, что немцы закрывались и убивали себя далеко не поодиночке. Мальчик прошел чуть вперед и указал на кабинку в конце. Дверца была чуть приоткрыта; в щель, будто черный коготь, выглядывала мумифицированная рука.

Будто страна мертвых.

Холлис задрожал всем телом и поспешил назад в коридор.

— Видели руку? — спросил Тристан.

— А… да, видел.

— И на этом построен новый Берлин. На костях.

— Да начхать мне, — отрезала матушка Блэссинг. — Идемте.

В конце коридора оказался еще один люк, но крышка была не заперта. Присев, Тристан поднял ее за ручки.

— Это старая канализационная система, — предупредил он. — Она проходила рядом со Стеной; и Восточный, и Западный Берлин забросили ее.

Спустились в дренажную трубу около восьми футов в диаметре. Под ногами текла вода, и лучи фонариков бликами отражались на ее поверхности. Здесь успели нарасти соляные сталактиты, грибы, а еще странные грибки, похожие на шарики желтоватого жира. Крете шел впереди, указывая путь. Достигнув шва, он остановился, чтобы подождать остальных. Свет его фонарика подрагивал, напоминая светляка.

Наконец по узкой трубе вышли в систему побольше. Встав, Крете затрещал по-немецки с кузеном, указывая рукой на трубу и жестикулируя:

— Здесь. Проползете метров десять по трубе, потом втискивайтесь внутрь.

— Что такое?! — возмутилась матушка Блэссинг. — Ты обещал провести до конца, «от и до».

— Но не в компьютерный центр Табулы! — поразился Тристан. — Это опасно.

— Настоящая опасность прямо перед тобой, юноша. Я, знаешь ли, терпеть не могу, когда не держат слово…

— Мы и так сделали вам одолжение!

— А я вижу ситуацию иначе: вы взяли на себя обязательство — теперь выполняйте.

Холодный блеск в глазах Арлекина и прямолинейность в словах звучали угрожающе. Тристан перестал фиглярствовать. Крете, глянув на брата, испугался.

Тогда заговорил Холлис:

— Я пойду первым. Проверю, что к чему.

— Жду десять минут, мистер Уилсон. Если не вернетесь, кое для кого это повлечет за собой определенные последствия.

Холлис полз по узкой горизонтальной трубе. Руки вязли в слизистой жидкости, похожей на разбавленное водой моторное масло. Впереди виднелся свет, и когда Холлис добрался до конца, то увидел над головой дренажную решетку; стальные прутья делили прямоугольник света на маленькие квадратики.

Прижав подбородок к груди, Холлис уперся в решетку плечами. Стальной прямоугольник оказался тяжел, но ноги у Холлиса были сильные. Наконец незакрепленный кусок металла сместился. Холлис руками сдвинул его в сторону; появился зазор в четыре дюйма. Сменив положение, боец убрал решетку совсем и вылез наверх в подземный коридор, вдоль стен которого тянулись силовые кабели и водопроводные трубы.

Он вынул пистолет из кобуры.

Все было тихо.

Вернувшись тем же путем к матушке Блэссинг и Свободным бегунам, Холлис сообщил:

— Труба выводит в подземный коридор для техперсонала. Хорошая точка проникновения, безопасная, никого нет.

— Видите, — облегченно сказал Тристан матушке Блэссинг, — все в ажуре.

— Сомневаюсь, — ответила ирландка, передавая сумку с инструментами Холлису.

— Мы пошли? — спросил Тристан.

— Да, спасибо, ребята, — ответил Холлис. — Будьте осторожны.

К Тристану вернулась былая уверенность, и он низко поклонился. Крете во весь рот улыбнулся Холлису.

— Свободные бегуны Шпандау желают вам удачи.

Холлис полз по трубе, а за ним — матушка Блэссинг. Когда они выбрались в коридор, Арлекин прошептала ему на ухо:

— Говорите как можно тише. Здесь могут быть голосовые сенсоры.

Они прошли по коридору до стальной двери, которая отпиралась магнитной картой. Матушка Блэссинг достала из сумки пистолет-автомат и нечто похожее на кредитную карточку с подсоединенным к ней тонким проводом. Включив ноутбук, ирландка присоединила провод к компьютеру, набила на клавиатуре команду и вставила карточку в паз для магнитного ключа на двери.

Взломщики пристально глядели на монитор — на шесть синих квадратов. Чтобы подобрать трехзначное число к первому квадрату, ушла минута. Потом процесс пошел быстрее. Минуты через четыре были подобраны все шесть чисел, и замок открылся.

— Ну что, входим? — спросил Холлис.

— Не спешите. Внутри — камеры слежения, спрятаться от них не получится. Понадобится прикрытие. — Ирландка достала из сумки предмет, похожий на небольшую видеокамеру. — Приставьте это к плечу. Когда открою дверь, нажмете на серую кнопку.

Пока матушка Блэссинг убирала инструменты назад в сумку, Холлис поместил устройство для прикрытия на правое плечо, нацелив вперед.

— Готовы? — Матушка Блэссинг подняла пистолет-автомат и приоткрыла дверь. Заметив камеру наблюдения, Холлис, будто оператор, прицелился и нажал кнопку. Прибор выстрелил по линзам обратного отражения видеокамеры лучом инфракрасного света — луч вернулся, и автоматически наведенный лазер ослепил устройство слежения.

— Не стойте, не стойте, — поторопила матушка Блэссинг. — Идите.

— Камера точно нас не видит?

— Лазер сработает как нужно. Охрана увидит только вспышку света у себя на мониторе.

Поспешив дальше по коридору, свернули за угол. Там Холлис обезвредил еще одну камеру. В конце коридора была дверь, ведущая на пожарную лестницу — по ней матушка Блэссинг с Холлисом поднялись на площадку первого этажа.

— Готовы? — спросила Арлекин.

— Идем дальше, — кивнул Холлис.

— Долго же я просидела на том дрянном островке. Ведь есть занятия куда веселее.