— Я же сказал, у нас гости.

Кто-то отодвинул брезент, закрывающий мужскую спальню: на раскладушке сидел Оскар Эрнандес, священник-«джонси», арендовавший им чердачный этаж. Рядом — молодой латинос в красной толстовке.

— Майя, ты цела! Как я рад! — Широко улыбаясь, Эрнандес поднялся навстречу. Он работал водителем городского автобуса, а когда водил церковный транспорт, надевал пасторский воротничок. — Наконец-то вернулась. Мы уж начали волноваться.

Из женской спальной донесся голос пожилой женщины. Майя быстрым шагом пересекла комнату и отдернула брезент: на кушетке рядом с Габриелем сидела София Бриггс, Следопыт, жившая в заброшенном ракетном бункере близ Новой Гармонии. Та самая, что учила Габриеля, как перемещаться между мирами.

— Ага, вот и наш Арлекин. — София окинула Майю таким взглядом, будто та — представитель редкого вида рептилий. — Добрый вечер, дорогая. Не думала, что снова свидимся.

В тени у радиатора что-то пошевелилось. Собака? Питомец Софии? Да нет, всего лишь девочка. Она сидела на полу, обхватив руками коленки. Подойдя ближе, Майя увидела ее лицо, начисто лишенное всяких чувств. Эту девочку-азиатку Майя встречала в Новой Гармонии.

Значит, один человек выжил.

Майи посмотрела на девочку, затем повернулась к Софии.

— Я думала, убили всех…

— Всех, кроме Элис Чен, дочери Джоан. Я нашла ее в бункере, который охраняют мои милые королевские змеи. Наемники Табулы приходили искать нас, но осмотрели только главный уровень.

— Как вы добрались до Нью-Йорка?

— Доктор Бриггс доехала до города Остин, — объяснил Эрнандес, — а там связалась с членом нашей церкви. Некоторые из нас еще верят, что «долг не оплачен». Мы будем защищать Странников, Арлекинов и их друзей.

— Но почему они здесь?

— Мы с Элис — свидетели, — сказала София. — Мы перебирались от церкви до церкви, пока не вышли на преподобного Эрнандеса.

— Что ж, вы обратились не по адресу. Я не возьму на себя никаких обязательств перед вами и этим ребенком. — Майя подошла к Элис Чен. — У тебя есть бабушка или дедушка? А дядя, тетя?

— Элис больше не разговаривает, — подсказала София. — Ведь она пережила такой шок.

— Когда я была в Новой Гармонии, то слышала, как она разговаривает. — Стоя над Элис, Майя медленно проговорила: — Назови имя — имя кого-нибудь, кто сможет о тебе позаботиться.

— Оставь ее, Майя. — Встав с кушетки, Габриель подошел и наклонился к девочке. — Элис… — прошептал он и почувствовал темную ауру скорби, столь плотную, что чуть не упал на колени. На миг Габриель пожалел, что он — Странник. Как отец выносил боль окружающих?!

Габриель посмотрел на Майю.

— Она остается с нами.

— Эти двое будут нам мешать. А уходить нужно немедленно.

— Она остается с нами, — повторил Габриель. — Или я никуда отсюда не уйду.

— Они буду с нами совсем недолго, — сказала Вики. — У преподобного Эрнандеса есть друзья, которые живут на ферме в Вермонте.

— Ферма полностью вне Системы, — подтвердил священник. — Ни кредиток, ни телефонов. Мои друзья вообще ни к чему не привязаны. Оставайтесь у них, сколько захотите.

— И как прикажете туда добираться?

— Езжайте на метро до железнодорожного вокзала Гранд-Сентрал. Сегодня ночью в двенадцать двадцать две по Гарлемской линии отправляется поезд. Сойдете на станции Тен-Майл-Ривер и ждите на платформе. Вас подберет член нашей церкви на машине и отвезет на север.

Майя покачала головой.

— Табула знает, что мы в Нью-Йорке. Ситуация изменилась. На улицах опасно. Везде — на станциях метро тоже — установлены камеры. Как только нас засекут, компьютеры вычислят наше точное местоположение.

— Я прекрасно знаю о камерах, — успокоил Эрнандес. — И потому привел помощника.

Он приподнял руку, и паренек-латинос не спеша вышел на середину комнаты. На нем были бейсболка и спортивная одежда свободного покроя с символикой различных команд. Парень пытался выглядеть крутым, но было видно, что он нервничает и полон желания угодить.

— Это мой племянник, Назарин Ромеро. Работает в отделе техобслуживания Управления городского транспорта.

— Все зовут меня Наз, — представился паренек и, будто в неком жесте приветствия, одернул широкие штаны.

— Рад знакомству, Наз. Я Холлис. Ну и как же ты проведешь нас до Гранд-Сентрал?

— Всему свое время, — ответил Наз. — Я не принадлежу к церкви дядюшки. Сечете? Выведу из города, но за это придется платить. Штуку мне, еше одну — моему другу Девону.

— За проход до станции?!

— Вам нужен проводник. — Наз поднял правую руку, будто свидетель на суде, готовый принести клятву. — И этот проводник — я.

— Не пойдет, — возразила Майя.

— Я проведу вас на станцию, где нет камер, и посажу на поезд без пассажиров. Ваше дело — слушать меня и заплатить в конце.

Холлис подошел к Назу (дробовик боец держал левой рукой, но даже так оружие внушало уважение).

— Я давно не ходил в церковь, но помню много проповедей. В Третьем Письме из Миссисипи Исаак Джонс говорит: «Избравший неверный путь пересекает черную реку и входит в град бесконечной ночи». Ты ведь не хочешь провести в таком месте вечность…

— Я ж никого не продаю. Только хочу вывести вас отсюда.

Все посмотрели на Майю, ожидая решения.

— Мы отвезем вас и ребенка на ферму в Вермонте, — пообещала она Софии. — Дальше вы сами по себе.

— Как пожелаете.

— Выходим через пять минут, — сказала Майя. — Каждый берет одну сумку. Вики, раздели деньги.

Сидя на полу, Элис внимательно следила, как распределяют пожитки. Габриель взял две футболки, кое-что из нижнего белья, сунув это вместе с новым паспортом и упаковкой стодолларовых купюр в парусиновую сумку. Он не знал, что делать с японским мечом, который передал его отцу Торн. Тогда Майя забрала клинок и аккуратно поместила в черный металлический футляр вместе с Арлекинским мечом.

Пока остальные продолжали сборы, Габриель налил Софии Бриггс чашку чая. Следопыт была старушка крепкая, но сейчас заметно устала.

— Спасибо. — Она потянулась за чашкой. Их со Странником руки соприкоснулись, и Габриелю показалось, будто он вернулся в заброшенный бункер в Аризоне, где София учила его освобождать Свет.

— Последние несколько месяцев я много о тебе думала, Габриель. Что произошло, пока ты был здесь?

— Ничего. Думаю… — Габриель понизил голос. — Вы научили меня пересекать барьеры, но я не понял, что значит быть Странником. Я вижу мир иначе, но не знаю, как менять его.

— Ты больше не совершал странствий? Не выходил в другие миры?

— Я посетил измерение голодных призраков и встретил там брата.

— Было опасно?

— Расскажу позже. А сейчас я хочу знать об отце. Он ведь прислал письмо в Новую Гармонию?

— Прислал. Я приходила к Мартину на ужин, и он показывал мне то письмо. Твой отец интересовался, как дела в поселке.

— На конверте был обратный адрес? Должен же был Мартин как-то ответить.

— Мартин потом избавился от конверта. Но я прочла на нем: «Тайбернский женский монастырь. Лондон».

Темный чердак будто наполнился светом. Тайбернский женский монастырь. Лондон. Наверное, там и найдется отец. Нужно только отправиться в Англию.

— Эй, все слышали? — позвал Габриель. — Мой отец в Лондоне. Он прислал письмо из Тайбернского женского монастыря.

Передав Страннику автоматический пистолет 45-го калибра, Майя набрала пригоршню патронов для своего револьвера. Легонько покачала головой:

— Сперва доберемся до безопасного места, а уж потом станем думать о будущем. Все собрались?

Было решено, что преподобный Эрнандес задержится на час. Включит плиту и свет, будто кто-то есть дома. Остальные выбрались через окно на пожарную лестницу, по ней — на крышу. Манхэттен лежал у их ног. Над городом проплывали облака, а в небе жирным белым пятном висела луна.

Перелезая через низкие стены, беглецы добрались до крыши здания дальше по Кэтрин-стрит. Дверь на техэтаж оказалась заперта, но Майя не растерялась. Вставила в нижнюю часть замочной скважины «вращатель»; слегка повернув его, воткнула в ключевую прорезь над ним отмычку, которой и опустила штифты один за другим. Распахнув дверь, Майя повела всех за собой.