— Где остальные? — спросил он.

— Обедают в столовой.

— А Нэш и его гости?

— Генерал Нэш, мистер Корриган и миссис Брюстер — все наверху, в утренней комнате.

— Задержите персонал на кухне на двадцать минут. Мне надо передать важную информацию. Нельзя, чтобы нас прервали или подслушали.

— Ясно, сэр.

Поспешили по наклонному тоннелю, через который попали на первый уровень замка. Бун переложил футляр со шприцем и пузырек с ядом в карманы брюк, а наемники сняли промокшие пальто: оба были в черных костюмах с галстуками, будто вернулись к себе в родную деревню на похороны; поднимаясь по лестнице, они шаркали подошвами туфель.

Наверху Бун остановился перед дубовой дверью. Слышно было, как румыны тяжело дышат и почесываются. Не понимают, наверное, чего это Бун встал…

Пригладив мокрые волосы, Бун выпрямился, распахнул дверь и повел наемников в комнату.

Генерал Нэш, Майкл и миссис Брюстер сидели с одного краю длинного стола. Они только что доели томатный суп. Генерал как раз собирался взять с большого плоского блюда сандвич.

— Вы что здесь делаете? — удивился он.

— Получил инструкции от исполнительного комитета.

— Я глава комитета — и я ничего такого не знаю.

Забрав у генерала блюдо с сандвичами, миссис Брюстер поставила его на середину стола.

— Я созвала вторую телеконференцию, Кеннард.

— Когда?! — поразился Нэш.

— Этим утром, пока все спали. Братство не особенно радо, что вы не захотели подать в отставку.

— А почему это, собственно, я должен подавать в отставку?! То, что случилось в Берлине, — не моя вина. Пусть немцы разбираются… Пусть винят в этом Буна. В конце концов за безопасность отвечает он.

— Странно, вы глава организации, но ответственность брать на себя не хотите, — заметил Майкл. — Ведь так было и когда мы потеряли квантовый компьютер.

— Мы?! Что значит «мы»? Ты-то не входишь в исполнительный комитет…

— Теперь входит, — поправила миссис Брюстер.

Генерал посмотрел на Буна.

— Не забывайте, кто вас нанял, мистер Бун. Это я отдаю вам прямые распоряжения и сейчас приказываю немедленно отвести этих двоих в подвал и запереть. Я сейчас же объявлю о собрании Братства.

— Вы не слушаете, Кеннард, — произнесла миссис Брюстер голосом школьного учителя, который потерял всякое терпение, разговаривая с упрямым учеником. — Комитет собирался этим утром и проголосовал единодушно: вы более не наш глава. Решение не обсуждается. В отставку вас отправят как заслуженного работника, с почестями. Примете это — будете получать пособие и, возможно, вам выделят офис где-нибудь.

— Вы хоть понимаете, с кем говорите? — спросил Нэш. — Я могу прямо сейчас позвать к телефону президента Соединенных Штатов! Президента и трех премьер-министров!

— Ну уж нет, — ответила миссис Брюстер. — Это внутренний вопрос, разберемся по-тихому. Ник чему беспокоить наших влиятельных союзников.

Останься Нэш сидеть, Бун позволил бы ему говорить. Но генерал вскочил — никак, собрался бежать в библиотеку и звонить президенту. Майкл бросил взгляд на Буна: пора действовать. Бун кивнул наемникам, и они схватили Нэша за руки, прижав их к столу.

— Вы с ума сошли! Отпустите!

— Хочу кое-что прояснить, — сказала миссис Брюстер. — Я всегда считала вас другом, Кеннард. Однако мы служим целям, которые превыше всего этого.

Зайдя за спину Нэшу, Бун достал ампулу с ядом, через защитную пломбу ввел иглу и наполнил шприц прозрачной жидкостью. Глянув через плечо и догадавшись, что сейчас произойдет, Кеннард Нэш закричал не своим голосом. Попытался вырваться. Посуда попадала на пол; супница раскололась надвое.

— Успокойтесь, — пробормотал Бун. — Имейте хоть каплю достоинства.

Он ввел иглу Нэшу в основание шеи и нажал на поршень, вкачивая яд. Обмякнув, генерал рухнул головой на стол; изо рта потекла слюна.

Бун посмотрел на своих господ.

— Две-три секунды, не больше. Он уже мертв.

— Внезапный сердечный приступ, — прокомментировала миссис Брюстер. — Как жаль. Он был предан своей стране и служил ей. Друзьям будет его не хватать.

Румыны все еще держали Нэша за руки, словно тот мог внезапно воскреснуть и сбежать через окно.

— Возвращайтесь на паром, — велел Бун. — Вы мне больше не нужны.

— Есть, сэр. — Эйбл поправил галстук, слегка поклонился и вместе с Бейкером покинул комнату.

— Когда вы сообщите в полицию? — спросил Майкл.

— Минут через пять — десять.

— Сколько у них уйдет на то, чтобы добраться до острова?

— Часа два. К этому времени следов яда в организме уже не останется.

— Сбросьте генерала на пол и порвите рубашку на груди, — велел Майкл, — будто мы пытались его спасти.

— Да, сэр.

— Думаю, мне не помешает выпить чуточку виски, — сказала миссис Брюстер, и они с Майклом направились к боковой двери в библиотеку. — Да, мистер Бун, еще кое-что…

— Мэм?

— Требуется повысить уровень эффективности во всех наших начинаниях. Генерал Нэш этого не сознавал, однако на вас, полагаю, можно рассчитывать?

— Я все понимаю, — ответил Бун. Оставшись наедине с трупом, он потянул стул на себя и раскачал, чтобы тело генерала свалилось на пол. Потом присел рядом, рванул ворот рубашки. Перламутровая пуговица отлетела в сторону.

Сначала Бун вызовет полицию, потом вымоет руки горячей водой с мылом.

Подойдя к окну, он взглянул поверх деревьев на реку. Из-за дождя и низких туч вода казалась темно-серой. Река несла свои воды на запад, в открытое море, а волны поднимались и падали.

Майя летела сквозь тьму — столь абсолютную, что тело словно растворилось в ней. Сколько времени прошло: минуты, часы?.. Годы? Майя не знала. Она неслась в этой тьме как искра сознания — цепочка мыслей, объединенных стремлением найти Габриеля.

Стоило открыть рот, как он наполнился водой. Майя понятия не имела, где оказалась, но вода была кругом, а поверхность — неизвестно где. Девушка отчаянно замолотила руками-ногами, пока наконец не справилась с паникой. Тело требовало кислорода, и она расслабилась, позволив пузырю воздуха задержаться в легких. Затем, поняв, где верх, где низ, изо всех сил принялась работать ногами и руками.

Вот и поверхность. Майя легла на спину и поплыла, глядя в желтовато-серое небо. Вода вокруг была черная с клочками белой пены, пахла как электролит. Кожа и глаза начали гореть. Течением Майю стало относить в сторону. Сменив позицию, она, качаясь на волнах, разглядела вдали берег, а на нем — здания и оранжевые отсветы, как от костров.

Закрыв глаза, Арлекин поплыла к берегу. Ремень ножен был перекинут через шею; меч плавно ходил за спиной. Майя остановилась, чтобы поправить ножны, и увидела, что берег только отдалился. Течение оказалось слишком сильным — ее сносило, как лодку без гребца.

Посмотрев в направлении течения, она заметила очертания разрушенного моста и, отдавшись реке, стала грести к поднимающимся из воды каменным аркам.

Наконец ее ударило о грубый серый камень. Выждав с минуту, она переплыла к следующей арке. Здесь течение было не таким сильным. По мелководью удалось выйти на берег.

«Тут нельзя оставаться, — сказал себе Майя. — Место слишком открытое». Поднявшись по склону берега, она вошла в рощицу увядших деревьев; под ногами мягко хрустели опавшие листья. Несколько стволов уже повалились, но прочие стояли, опираясь друг на друга, словно немые свидетели какой-то катастрофы.

Ярдов через сто она легла на землю, сливаясь с окружающим пространством. Мертвый лес не был ни сном, ни фантазией; протяни руку и коснешься ломкой сухой травы. В воздухе пахло гарью, вдалеке что-то ревело. Майя кожей ощущала опасность, да что там — воздух пропитался гневом и жаждой разрушения.

Встав на ноги, Майя двинулась к краю рощи и по гравийной тропинке вышла к белой мраморной скамейке и фонтану, наполненному мертвой листвой — их будто поставили здесь в насмешку, вырвав из какого-нибудь европейского парка, где положено сидеть с газетами пожилым джентльменам и нянечкам гулять с детьми в колясках.