— Я должна была увидеть Габриеля.

— Ну и как, довольна? — Широким шагом Линден подошел к единственному в комнате стулу и сел. — Габриель потерялся, как и его отец. Тебе осталась оболочка.

— Я спасу Габриеля. Только найду способ.

— Невозможно. Твой Странник ушел. Исчез.

Следующий ответ Майя серьезно обдумала.

— Я хочу найти кого-нибудь, кто знает о параллельных мирах столько же, сколько и Странники. В Англии такие люди есть?

— Это уже не наша обязанность, Майя. Странников мы охраняем только в этом мире.

— Плевать на правила. Разве Спарроу не писал, что нужно действовать по принципу случайности? Может, привычная стратегия давно не работает, и пришло время действовать иначе?

И тут впервые заговорил Холлис:

— Она права, Линден. В этом мире остался один Странник — Майкл Корриган, да и тот работает на Табулу.

— Линден, прошу, помоги. Назови только имя.

Француз подошел к двери и неуверенно сделал шаг назад, будто заблудился в темноте и не может найти дорогу.

— В Европе есть несколько специалистов по параллельным мирам, но доверять можно одному — Симону Ламброзо, другу твоего отца. Насколько я знаю, он живет в Риме.

— У моего отца не было друзей. Тебе это известно не хуже меня.

— Но другом его называл сам Торн, — ответил Линден. — Отправляйся в Рим — узнаешь сама.

Холлис был на кухне, заваривал кофе. Тут вошел Линден со спутниковым телефоном.

— Только что звонила матушка Блэссинг с острова.

— Ох и злая, наверное, из-за того, что Майи там нет.

— Она много не говорила. Но когда я сказал, что вы в Лондоне, просила вас приехать на остров.

— Хочет, чтобы теперь я стерег тело Мэтью Корригана?

— Логичное предположение, — кивнул Линден.

— А как Вики?

— Про мадемуазель Фрейзер — ни слова.

Налив французу чашку кофе, Холлис поставил ее на столик.

— Расскажите, как добраться до Ирландии и как там раздобыть лодку.

— Мадам просила прибыть как можно скорее, поэтому… я приготовил вам кое-что другое.

«Кое-чем другим» оказался частный вертолет.

Уинстон Абоса отвез Холлиса на Уайт-Уолтем — небольшой аэродром с травяной взлетно-посадочной полосой недалеко от Мейденхед, что в Беркшире. С собой Холлис вез конверт с деньгами. На площадке его встретил пилот, которому на вид было лет шестьдесят; короткая стрижка и строгая осанка выдавали в нем отставного военного.

— Это вы летите в Ирландию? — спросил пилот.

— Верно. Меня зовут…

— Как вас зовут, я знать не желаю. А вот деньги увидеть не помешало бы.

Холлиса не отпускало чувство, что, если бы в конверте оказалась достаточная сумма, пилот и Джека Потрошителя бы отвез в школу для девочек.

Десятью минутами позже вертолет был в воздухе, направляясь на запад. Пилот хранил молчание — только успел обменяться лаконичными фразами с авиадиспетчерами. Однако вскоре раскрылся его истинный характер: он лихо пронесся на бреющем над цепочкой холмов, что сбегала вниз по зеленой долине, где границы угодий отмечались каменными заборами.

— Можете звать меня Ричард, — сказал пилот Холлису, но имени пассажира так и не спросил.

Дул попутный восточный ветер.

Они пролетели над Ирландским морем и дозаправились в маленьком аэропорту неподалеку от Дублина. Когда вертолет пролетал над сельской местностью, Холлис увидел стога сена, скопления домиков и узкие дороги, из которых ни одна, казалось, не шла по прямой. На подлете к западному побережью Ирландии Ричард, сняв солнцезащитные очки, вгляделся в экран устройства GPS на приборной панели. Машину он вел низко, почти вровень с пеликаньим клином — птицы летели над самыми волнами, которые вздымались и опадали, разбиваясь белой пеной.

Наконец впереди возникли два зазубренных пика Скеллиг-Колумба. Облетев остров, Ричард заметил кусок белой материи на шесте, возле которого, на плоской каменистой поверхности, и посадил вертолет. Когда винты перестали вращаться, Холлис расслышал, как свистит в воздухозаборнике ветер.

— Здесь живут монахини, — сказал боец. — Уверен, они будут рады угостить вас чашечкой чая.

— Инструкция не позволяет мне покидать вертолет, — ответил Ричард. — А за то, что я следую инструкциям, мне хорошо платят.

— Ну, как знаете. Не исключено, что вам придется задержаться — на острове есть одна ирландка, вдруг она захочет вернуться в Лондон.

Выбравшись из вертолета, Холлис глянул вниз — на скалистый склон. Где же Вики? Разве ей не сказали, что он прилетит?

Вместо Вики к вертолету бежала Элис, за ней — монахиня и в нескольких футах позади темно-рыжая женщина. Элис добежала первой, встала на камень, чтобы быть вровень с Холлисом. Волосы ее спутались, ботинки запачкались.

— Где Майя? — спросила Элис.

Говорит, подумал Холлис. Она говорит!

— Майя в Лондоне, — ответил он. — С ней все хорошо, не бойся.

Спрыгнув с камня, девочка побежала дальше. Мимо прошла пухлая монахиня, кивнула на ходу, и в глазах у нее Холлис увидел печаль.

Подошла матушка Блэссинг, одетая в черные шерстяные штаны и кожаную куртку. Холлис представлял ее себе крупнее. Ирландка-Арлекин держалась гордо, как всякий человек, привыкший командовать.

— Приветствую вас на Скеллиг-Колумба, мистер Уилсон, — сказала она.

— Спасибо за вертолетную прогулку.

— Сестра Джоан с вами говорила?

— Нет. А должна была? — Холлис посмотрел вниз по склону. — Где Вики? Я, собственно, к ней приехал.

— Ну, идемте.

Холлис пустился за Арлекином на второй уступ, где располагались четыре ульеподобные хижины. Чувство было такое, будто произошла авария, и его ведут опознавать трупы.

— Вас когда-нибудь били, мистер Уилсон? По-настоящему?

— Разумеется. В Бразилии я был профессиональным бойцом.

— И как вы отвечали?

— Не можешь уйти от удара — двигайся вместе с кулаком противника, а будешь стоять как истукан — повалят.

— Хороший совет, — заметила матушка Блэссинг, остановившись у одной из хижин. — Два дня назад на остров прилетели наемники Табулы. Монахини и девочка спрятались в пещере, а мисс Фрейзер осталась защищать Странника.

— Где она? Что-то случилось?

— Будет нелегко, мистер Уилсон. Но вы можете посмотреть… если хотите.

Открыв дверь в хижину, матушка Блэссинг пропустила Холлиса. В прохладном помещении вдоль стены выстроились картонные коробки и пластмассовые короба. Деревянный пол был чем-то забрызган; Холлис не сразу понял, что это засохшая кровь.

Сзади послышался голос матушки Блэссинг — холодный и сухой, будто ирландка читала прогноз погоды:

— Наемники Табулы привезли с собой гибридов, чтобы те могли пробраться внутрь хижин через окна. Уверена, потом они убили тварей, а трупы сбросили в море.

Она указала на предмет, накрытый полиэтиленовой пленкой. Холлис мгновенно догадался, что под ней — Вики. Будто лунатик, он медленно подошел, отдернул пленку. Из-за следов зубов и когтей Вики было почти не узнать.

Глядя на изуродованное тело возлюбленной, Холлис чувствовал, будто убили и его самого. Левая рука Вики превратилась в месиво из мяса и раздробленных костей, но правую гибриды не тронули — в ладони Вики сжимала серебряный медальон в форме сердца (в таких женщины ее церкви носят портрет Исаака Джонса).

— Я сняла это с ее шеи, — сказала матушка Блэссинг. — Подумала, вы захотите увидеть, что внутри.

Взяв медальон, Холлис надавил на крышечку ногтем, и та открылась. Вместо портрета Пророка внутри оказался сложенный кусочек бумаги. Холлис вытряхнул его на ладонь, развернул и увидел, что это записка, написанная старомодной чернильной ручкой. Каждую букву Вики постаралась вывести как можно совершеннее: «Холлис Уилсон — навсегда в моем сердце».

Гнев — столь сильный, что хотелось выть, — оттеснил шок и боль. Не важно, что именно произошло, Холлис найдет убийц Вики — выследит и уничтожит. Всех. Он не успокоится, пока не умрет последний из них.