Что делать? Вернуться в Винный дом? Нет, нельзя, Табула убьет новых друзей Габриеля с той же легкостью, с какой уничтожила семьи в Новой Гармонии.

Дойдя до конца ряда, Габриель свернул за угол. Там его дожидался мотоциклист — широкоплечий, с крепкими руками, бритой головой и морщинами курильщика на лице. В одной руке он держал шлем, в другой — сотовый телефон.

— Не надо бежать, мсье Корриган. Лучше вот возьмите.

Мотоциклист протянул Габриелю мобильник.

— С вами хочет поговорить мой друг. Но помните, говорить следует «мягким» языком — не называя имен.

Приложив телефон к уху, Габриель услышал легкий шум статики.

— Слушаю, — сказал он.

— Я в Лондоне с одним своим другом, — ответила Майя. — А этот человек с телефоном — мой деловой партнер.

Мотоциклист едва заметно улыбнулся, и до Габриеля дошло: выследил и нашел его Линден, Арлекин из Франции.

— Ты слышишь меня? — переспросила Майя. — Все нормально?

— Да, хорошо, — ответил Габриель. — Рад тебя слышать. Я узнал, где мой отец. Надо искать дальше.

Позавтракав, Холлис вышел из кафе и отправился по Коламбус-авеню в Верхний Уэст-Сайд. Прошло четыре дня, как Вики с остальными уехала в Лондон. Холлис успел найти комнату в клоповнике и устроился вышибалой в ночной клуб. В свободное время он скармливал Большому Механизму ложную информацию, убеждая Табулу, будто Габриель по-прежнему в Нью-Йорке. На Арлекинском сленге это называлось «чамминг» — приманка для акул.

Наведываясь в переполненный кафешками, ресторанами и салонами красоты Верхний Уэст-Сайд, Холлис не переставал поражаться, сколько людей просиживает за компьютерами в кофейнях «Старбакс». Для студентов они были староваты, для пенсионеров слишком уж молоды. Однако стоило Холлису заглянуть через плечо одному из завсегдатаев кофейни и увидеть текст на мониторе, как боец тут же понял: все эти люди пишут, словно под копирку, один и тот же сценарий к фильму о романтических проблемах среднего класса в большом городе.

В кофейне на Шестьдесят восьмой улице Холлис нашел Кевина Рыбака. Тот, как обычно, сидел за столиком, уставившись в экран своего ноутбука. В «Старбаксах» Кевин жил, ел, спал, а иногда даже мыл под мышками. И если этот худощавый юноша не дрых и не брел с персональной продовольственной корзиной в другую кофейню, то висел в интернете.

Подвинув стул, Холлис присел рядом за столик. Не отрываясь от монитора, Рыбак помахал левой рукой (правой он продолжал печатать) в знак того, что заметил присутствие другого живого существа. Кевин взламывал базы данных кастинговых агентств, сливал оттуда фотографии привлекательных, но еще не известных молодых актеров, потом вывешивал на сайте знакомств, создавая фальшивые профили ученых, юристов, банкиров, готовых познакомиться, подолгу гулять по пляжу и в конце концов даже жениться. Женщины со всего мира писали им, отчаянно пытаясь привлечь внимание.

— Чем занят, Кевин?

— Богатой дамочкой из Далласа. — Голос у Кевина был высокий, гнусавый. — Хочет, чтобы я прилетел в Париж и там встретился с ней под Эйфелевой башней.

— Романтично.

— Вообще-то это уже восьмая — из тех, которые хотели бы встретиться в Париже или в Тоскане. Наверное, смотрят одни и те же фильмы. — Кевин оторвался от экрана. — Помоги-ка: какой знак зодиака счастливый?

— Стрелец.

— А, да, точно. Спасибо. — Кевин дописал сообщение и нажал кнопку «Отправить». — Есть работа для меня?

Большой Механизм отслеживал все IP-адреса, с которых отправляли или на которые принимали файлы. Каждый раз, когда кто-то выходил в интернет — будь то член правительства, сотрудник корпорации или простой гражданин, — его адрес сохранялся в базе данных Табулы. Так Система приобретала могущественный инструмент контроля за активностью в глобальной Сети.

Арлекины, чтобы сохранить анонимность, пользовались компьютерами в киберкафе или библиотеках. Но Кевин действовал совершенно иначе: каждый из своих трех ноутбуков Рыбак не купил, а выменял. И сообщения отправлял в обход маршрутизаторов. Иногда юного хакера нанимали русские гангстеры, но чаще — женатые люди, у которых имелись интрижки, или те, кто хотел скачать из Сети особую порнушку.

— Как ты смотришь на то, чтобы заработать две сотни долларов?

— Две сотни — это хорошо. Отослать еще инфу о Габриеле?

— Зайди в чат и оставь посты, мол, Габриель выступит с речью против Братства.

— Что еще за Братство?

— Тебе знать не обязательно. — Достав ручку, Холлис написал текст сообщения на бумажной салфетке. — Скажи, что Габриель собирает последователей на встречу. Сегодня ночью в клубе «Маска», в центре города. На втором этаже есть приватная кабинка — там он и будет ждать друзей.

— Махом, сделаю прямо сейчас.

Холлис передал Кевину двести долларов.

— Сделаешь все хорошо — получишь бонус. Кто знает, может, накопишь со временем на билет до Парижа.

— А на кой оно мне?

— Чтобы встретиться с женщиной у Эйфелевой башни.

— Не смешно. — Кевин снова уткнулся в экран ноутбука. — С «мясом» слишком много проблем.

Выйдя из кофейни, Холлис поймал такси. Всю дорогу до Саут-Ферри он читал «Путь меча». Книга делилась на три части: «Подготовка», «Бой», «После боя». В шестой главе Холлис наткнулся на противоречивое рассуждение: Спарроу писал, что перед боем воин тщательно продумывает план атаки, но в пылу сражения поступает совершенно иначе. Мол, план — это хорошо и полезно, однако истинная польза в том, что он готовит воина к битве, дарует спокойствие духа. В конце главы Спарроу наставлял: «Планируя прыгнуть влево, готовься к тому, что прыгать придется вправо».

На пароме, который следовал к статуе Свободы, одному из самых охраняемых мест Нью-Йорка, Холлис чувствовал себя слишком заметным: он черный, с рюкзаком, а вокруг — школьники да старики. Едва паром пристал к острову Эллис, боец постарался затеряться в толпе и направился к большому временному сооружению у подножия статуи.

Холлис простоял в очереди двадцать минут. Потом ему велели пройти в кабинку, похожую на гигантский компьютерный томограф. Механический голос попросил встать на отметку в виде двух зеленых отпечатков ступней. Холлиса резко ударило потоком воздуха — машина «обнюхивала» его, пытаясь учуять взрывчатые вещества и огнестрельное оружие.

Загорелся зеленый свет, и Холлиса провели в большую комнату со множеством камер хранения — на саму статую с сумками не пускали. Холлис опустил в щель автомата доллар, и механический голос потребовал приложить большой палец к панели сканера. Надпись над ячейками камер гласила: «ВАШ ОТПЕЧАТОК ПАЛЬЦА — ЭТО ВАШ КЛЮЧ. ОТКРОЙТЕ ИМ ЯЧЕЙКУ НА ОБРАТНОМ ПУТИ».

В рюкзаке у Холлиса лежала резиновая копия ладони Габриеля. Несколькими неделями раньше Майя развела в кастрюльке моделирующий пластик. Габриель обмакнул руку в коричневую липкую массу, и получилась биообманка — дубликат биометрических данных, который собьет Табулу со следа. Прикрывая муляж рукавом куртки, Холлис прижал резиновый большой палец к окошку сканера. Не прошло и секунды, как снимок, преобразованный в пакет цифровых данных, отправился в компьютер Большого Механизма.

— На статую — сюда, проходите, — монотонно бубнил охранник. — На статую — сюда, проходите…

Заперев рюкзак в камере хранения, Холлис проследовал вместе со всеми к бетонному основанию гигантской статуи. Все, кроме Холлиса, радовались, ведь они приехали в Свободную Страну.

Далеко за поддень Холлис вернулся в отель и проспал несколько часов. Проснувшись, он долго смотрел на полоску из четырех черно-белых моментальных фотографий, на которых был вместе с Вики. К «алтарю», шевеля усами, подполз огромный таракан, но бывший тренер по рукопашному бою смахнул насекомое на пол.

Взяв фотографии в руки, Холлис стал разглядывать их в свете лампы, особенно последнюю: Вики смотрит на него, а во взгляде — любовь и понимание. Девушка прекрасно знала, какой жестокий и эгоистичный был Холлис в прошлом, но приняла его таким, какой он есть. И от этого Холлису хотелось прямо сейчас броситься в битву с каким-нибудь кровожадным монстром, сделать все, чтобы только оправдать чувства Вики.