291. России Тебя, тебя на всем скаку Какой запечатлеет мастер: Слились и всадник и скакун В таком невиданном распласте! И спроектирует ли кто Твоих кипящих сил поток! Но все, кто видел и не видел, В сегодняшнем венчают дне Тебя, тебя в твоем раскиде — В раскиде песен и огней! И пусть звенит твой звонкий день В ушах столиц и деревень! 292. Наскок ливня Еще никто его не ждал. Косого летнего дождя, — Сверкало солнце не листах — И вдруг нахлынул, исхлестав. Пули дождин запели. Пеньем покрыли поле. Почвы их жадно пили. Пыль попримяли пули. И под посвист: жди — не жди, Жди — не жди, насытим вдосталь, — Миллиардами дождин Разлинован разом воздух. И под ливня рев и вой Был он снова, снова, снова, Без линейки по кривой Разом, разом разлинован. Резвый, резкий этот марш Ливня, бешенства, шумихи — Он похож на рейд гусар, Он берет рекорд на лихость. Разве ливень — топ в галоп — Кинув тыщи обещаний, Тучу сдвинувши на лоб, Не форсирует песчаник?.. Веером пуль-дождин, Шлепнув экспресс-красавец, Прихотью влаг рожден, Он ускакал на север. 293. Этот февраль О. Петровской С кашлем в горле, с гулким кашлем, Застегнув себя на вьюгу, Был февраль. За ним ветра шли — Множить вызлобки и ругань. С кашлем в горле — сыр и мглинист — Мглой испробован, изглодан, Каждый вечер бурю вынес И в оправе снега подан. Каждый дом исшарен смерчем — Стенам некуда деваться — Снег, как скрипкин гриф, заверчен Дважды, трижды, трижды двадцать. Город в лоб исхлестан злобой, Взят врасплох в своей постели, Город сжат в тиски сугробов, Снега, ругани, метелей. Но и так, в студеный вечер, Где-нибудь на Забайкальской — Сам с собою плюс диспетчер — Лучше слушать эти вальсы, Лучше этих вьюг оправа — Да, снегов оправа лучше! — Чем огни шанхайских лавок, Йокагам благополучье… С кашлем в горле, с гулким кашлем, Застегнув себя на бурю, Был февраль. За ним снега шли, И фонарь глазок прищурил. 294. «Несется жизнь лавиной…» Несется жизнь лавиной, И о такой поре — Ее попробуй вдвинуть В 5 строк На нонпарель. Она, минуя тропы, Обвалами летит, А ты пойди — попробуй Зажми ее в петит. Она, как вольный ветер, Сегодняшняя жизнь, А ты ее в газете Поймай и удержи. И пусть — обвал обвалом… Но нет причин кричать, Спокойно, как бывало, Обвал отправь в печать. Не куксясь и не горбясь, — Работа весела! — Обвал на узкий корпус Бери и посылай. Чтоб тесно было фразам, Как травам на Дону, Чтоб мысль — большая — Разом взрыхляла целину. И вот тогда, горячий, Касаясь строк едва, Для свежих восприятий Сумей найти слова. Будь ясен до предела и Так их поверни, чтоб Слово стало делом, чтоб Стало — коммунизм! А сам таким будь стойким И целостным еще, Чтоб слово в общей стройке Служило кирпичом. НИКОЛАЙ ОВСЯННИКОВ Николай Овсянников родился в 1918 году. Учился в Институте истории, философии и литературы (ИФЛИ) в Москве вместе с Л. Шершером и Э. Подаревским. Погиб в 1942 году под Сталинградом. 295. «Чуть заметной, заросшей тропой…» Чуть заметной, заросшей тропой Ты идешь, как тогда, как прежде. Искрометной, студеной росой Лес забрызгал твою одежду. Ночь. Туманы. И снова день Надвигается пасмурный, строгий. Ты же ищешь всегда, везде Не пройденной никем дороги. Это юность моя идет По лугам, по лесам дремучим, А над ней набухает, растет Синеватая, грозная туча. А над ней раскололся гром, И, зарывшись в траве прогорклой, Он под сумрачным смолкнул дождем, Занавесившим речку за горкой. Дождь кругом… Ничего не видать… Ветер листья срывает беснуясь… Так куда ж ты пойдешь, куда, Беспокойная, дерзкая юность? |
