Просто чудо, что нас ни разу не застукали. Сраму-то не оберешься, я так и жила, вся издерганная. Я часто ходила собирать зелень с Дросулой, но мы знали, что она никому не скажет.

Мне ужасно нравилось, как Ибрагим меня вечно смешит, и поэтому вовсе не важно, что он всего лишь козопас. А еще я любила слушать, как он играет на кавале.

Так устала за войну, скорей бы любимый вернулся, чтобы я снова услыхала каваль, а Ибрагим выскочил бы из-за камня и замекал, как коза, которой нечего сказать.

Генерал Лиман фон Сандерс однажды заметил: сотрудничество турецких офицеров невозможно из-за их соперничества. Однако в Самсуне Мустафа Кемаль начинает сложный процесс осуществления невозможного. Англичане слишком поздно смекают, что он затевает на самом деле.

Задача Кемаля — воспользоваться опасениями мусульман. На востоке встревожены курды и население оккупированной французами Киликии, куда возвращаются армяне, настроенные отомстить за обиды Великой войны. На западе мусульманские беженцы Балканских войн, поселенные в дома греков, которых изгнали в 1914 году, живут под угрозой возвращения бывших хозяев. Прежние глупости и несправедливости с обеих сторон посеяли столько ветра, что Мустафе Кемалю приходится пожинать не одну бурю. Для контроля за Кемалем приставлен английский капитан Л.X. Хёрст, Мустафа вежлив, но не усыпляет его подозрений. Британец убеждает правительство отозвать Кемаля в Стамбул. Мустафа не уезжает. Он устанавливает необходимые контакты, используя отличный государственный телеграф; деятельность Кемаля носит больше политический, чем военный характер. Он налаживает связь с незаконными формированиями, членов которых, в зависимости от взглядов и предпочтений, можно назвать террористами, бандитами или борцами за свободу. Разумеется, это не те люди, кого приглашают в «Палас-отель» на знакомство с тетушкой своей девицы.

На западе начинается вооруженное сопротивление грекам — ответ на опустошение и разруху, учиненные их оккупационными войсками. Становится все яснее, что правительство в Стамбуле не способно противостоять Антанте и защитить интересы Турции; критическая точка все ближе. Рано или поздно придется сформировать новое националистическое правительство в другом месте. Кемаль игнорирует правительственный запрет на пользование телеграфом и угрожает трибуналом несговорчивым телеграфистам. Поворотный момент наступает, когда Кемаль, его собратья-офицеры и церковные чины созывают съезды в Эрзуруме и Сивасе. Они хотят, оставаясь в стороне, использовать вражду большевистской России и Антанты. Правительство в Стамбуле осознает, что не в силах убрать Кемаля. Мустафа получает письмо Султана: тот понимает, что Кемаль движим исключительно патриотизмом, смещать его не хочет и предлагает взять отпуск на пару месяцев. 5 июля 1919 года Мустафа Кемаль извещает военного министра, что отныне служит не стамбульскому правительству, а народу.

9 июля военный министр долго переговаривается с Мустафой по телеграфу, и Кемаль подает в отставку, а министр одновременно увольняет его за недостойное поведение. Казим Карабекир назначен вместо Мустафы проверяющим 3-й Армии, но остается рядом с товарищем, а собрание авторитетных лидеров решает, что, несмотря на увольнение, все по-прежнему должны исполнять приказы Мустафы Кемаля. Сам Кемаль впадает в отчаяние, ибо понимает, что утратил легитимность, но быстро приходит в себя, когда прибывший Казим Карабекир отдает ему честь и сообщает, что Кемаль — по-прежнему командующий. В доказательство Карабекир передает ему кавалерийский эскорт и автомобиль. «Паша, мы все к вашим услугам», — заявляет он.

На съезд в Эрзуруме Кемаль и Карабекир отправляются вместе. Принесен в жертву баран, прочитаны молитвы, начинается политика демократии. Кемаля избирают председателем, и он, эффектно применяя свою ораторскую мощь, говорит о положении народа и его несправедливой подневольности Антанте. Звучат заверения в преданности Султану, и уже намечается раскол между модернизаторами и традиционалистами. В ответ на недовольство тем, что председатель одет в генеральскую форму, Кемаль одолжается цивильным костюмом губернатора. Съезд завершается принятием хартии, приравненной к декларации независимости.

Кемаля не радует необходимость совместной работы со столь «убогими людьми», как предводитель курдского племени и шейх дервишского ордена «Накшибенди», но он намерен использовать комитет в своих целях, кто бы в нем ни состоял. На Парижской мирной конференции стамбульское правительство слабеет — ему не удается выиграть у Антанты ни очка.

Еще один съезд проходит в Сивасе, и Мустафе Кемалю, чтобы туда поехать, приходится занять сбережения отставного майора. Он отбывает в сопровождении отделения пулеметчиков, один пулемет установлен на головной машине. Кемаль и шейх дервишей вынуждены проезжать по территории, контролируемой дерсимскими курдами, которые руководствуются лишь тремя принципами: первый — жадность, второй — жестокость, третий — не иметь иных принципов, кроме первых двух.

На конференции решено не воскрешать комитет «Единение и Прогресс» и не поддерживать никакую политическую партию. Эра младотурков закончилась. Участники конференции подтверждают, что хотят национальной независимости в пределах, установленных перемирием: другими словами, хотят избавиться от арабских земель. Арабы плохо сражались на Великой войне либо перебегали к англичанам, и турки больше не хотят иметь с ними дело. Кемаль полностью поддерживает выдвинутые президентом Вильсоном принципы национального самоопределения. Идут разговоры об американском мандате на период восстановления страны, но Мустафа Кемаль господству предпочитает помощь. Он примет ее от любого, кто не попытается учить его, что делать.

В Стамбуле новый военный министр решает послать эскадрон курдской кавалерии для ареста Мустафы, а англичане стремятся использовать курдский национализм, дабы сорвать планы Кемаля. Ничего не выходит, потому что Кемаль ухитряется подружиться с курдскими вождями, хотя организовать курдов — все равно что удерживать котят в коробке. Обычно они отправлялись по домам, едва награбив, сколько могут унести. Кемаль подозревает Султана в заговоре против него, но помалкивает. Почти всюду националисты понемногу устанавливают гражданский контроль. Англичане начинают отводить войска, чтобы избежать столкновений, удержать оттоманское правительство от активных действий и предотвратить гражданскую войну. Правительство в безвыходном положении, Великий Визирь подает в отставку. В Сивасе становится предельно ясно, что Мустафа Кемаль накапливает силу, равноценную диктатуре, и многим это не нравится.

Кемаль открывает для себя, что невозможно управлять в хаосе и не запачкать руки. Для финансирования своих операций он увеличивает налоги, а это уже грабеж среди бела дня. Без всяких колебаний он пользуется услугами бандитов. Среди офицеров и в народе идут споры, возникают заговоры и контрзаговоры против закулисной возни перед всеобщими выборами.

Кроме того, необходимо завершить войны. Кемалю не осилить прямой конфронтации с Антантой, и он выставляет против французов бандитский отряд под предводительством господина, взявшего себе боевую кличку «Али-меч». Французам приходится не только противостоять арабским и турецким националистам, но еще управляться со вздорностью армянских легионеров, а также с планами, кознями и амбициями англичан. Клемансо во Франции проигрывает выборы; ясно, что грядут перемены.

Решено переместить штаб националистов из Сиваса в Анкару, и Кемаль «заимствует» бензин и покрышки у директрисы местной американской школы для армян. Его коллеги неделю держат в осаде отделение Османского банка в Сивасе, пока управляющий не перестает прикидываться больным и не выдает ссуду.

Анкара приветствует Кемаля. Город в разрухе после поджогов и взрывов, устроенных армянами, которые когда-то привели его к процветанию. После всеобщих выборов Кемаль становится членом парламента, но остается в Анкаре. Теперь в стамбульском парламенте полно его сторонников. Правительство возвращает Кемалю награды и отменяет его увольнение из армии, но Мустафа по-прежнему несговорчив. Он заявляет, что намерен выдворить греков из района Смирны, вскоре к нему присоединяется полковник Исмет — еще одно дитя Судьбы в новой стране.