Мартинес невольно кивнул.

— После сообщения о пульсаре они, конечно, обесценились.

— Вы сами понимаете, мои клиенты недовольны. А поскольку вы теперь представляете не только военную, но и гражданскую власть, я решил передать их претензии вам. — Он снова погладил усы. — Между прочим, никак не мог к вам пробиться. Извините, что пришлось ловить вас по дороге.

Мартинес обдумал последнее замечание. То, что Хеджепат не мог к нему пробиться, совсем не обязательно было признаком заговора — с ним хотело встретиться множество народу, и приставленный к Мартинесу лордом Ээлом секретарь лай-он вполне мог счесть вопрос местного брокера маловажным.

— Я разберусь, — пообещал Мартинес. — А для начала назову вам несколько имен: Ледо Аллодорм, лорд Па Мак-фан, леди Марселла Зыкова.

Кажется, неожиданным для брокера оказалось только имя Марселлы.

— Могу вас заверить, что мне ничего не известно об акциях, проданных леди Марселлой, — сказал он. — Но распоряжения о продаже поступали от других представителей «Чи Девелопмент Компани» — в том числе от Хейринга и Ремусата.

Этих Мартинес не помнил, хотя скорей всего встречался с ними на том или ином банкете в свою честь.

— Я прошу вас сохранять сведения обо всех операциях, — сказал Мартинес. — Сейчас нет времени, и я смогу этим заняться только после прохождения пульсара. Позаботьтесь сохранить эти сведения не только в компьютере, но и на бумаге.

— Да, милорд.

— Как с вами связаться?

Хеджепат переслал свой номер на нарукавный комм Мартинеса, и тот заверил его, что будет поддерживать связь.

— Кстати, — спросил он, — как идут акции «Чи Девелопмент Компани»?

— За два дня упали на две трети.

За ужином Мартинес рассказал об этой встрече Терце.

— А я было переменила к лучшему мнение о лорде Па и Аллодорме, — вздохнула она. — Они так хорошо держались в кризисной ситуации.

— Можно быть спокойным, заранее позаботившись о своих капиталах. Ну и конечно, они работают ради спасения собственной шкуры и имущества своих компаний.

Дисплей у него на рукаве тихонько загудел. Мартинес сердито фыркнул — он забыл отключить связь на время ужина.

— Извини, — сказал он Терце и включился.

С экрана на него блеснули оранжевые глаза лай-онского секретаря.

— Прошу прощения, милорд. На связь вышел лейтенант Северин. Шифр: «Лично. Совершенно секретно. Срочно».

Мартинес переглянулся с Терцей. Не в обычае Северина было бросаться таким количеством устрашающих ярлыков без оснований.

— Перешлите, — велел Мартинес.

Когда его дисплей показал, что сообщение загружено, он прервал связь с секретарем и вызвал сообщение.

— Дело довольно сложное, — сказал с экрана Северин, — и я хотел бы, чтобы кто-то с вашей стороны проверил мои расчеты.

Северин намеревался не сообщать никому о своем замысле использовать «Титан» для отключения пульсара. Он опасался, что кто-нибудь напуганный мощностью взрывов, которые должны были предшествовать и следовать за перерывом в излучении, запретит ему действовать.

Уж конечно, он не собирался запрашивать свое начальство на Ларедо. Служба Разведки веками сидела на голодном пайке: если правительство и вспоминало о ее существовании, то исключительно для того, чтобы еще урезать и без того скудный бюджет. Основой основ Службы было стремление лишний раз не напоминать о себе, и этот обычай не изменился, когда бюджет начал расти. Выбросить на ветер целый танкер с антиматерией, безусловно, означало привлечь к себе внимание, и притом неблагосклонное. Стоило Северину заикнуться им о своем плане, первой реакцией был бы запрет делать что бы то ни было.

Однако и сохранить полную тайну не представлялось невозможным. «Титан» никак не назовешь мелочью, и когда весь его экипаж перегрузится в спасательные шлюпки, отправив гигантский корабль к пульсару с ускорением, которое убило бы любое живое существо, оставшееся на борту, кто-нибудь обязательно уведомит начальство.

Поэтому Северин решил связаться непосредственно с Мартинесом в надежде, что контакт, установленный между ними во время войны, не прервался в мирное время. Тем временем он приказал команде «Титана» приготовиться покинуть корабль и оставить его на дистанционном управлении, сопроводив приказ указанием никому о нем не сообщать и обмениваться с Чи только рутинными сообщениями.

Он не собирался и «Титану» позволить запросить совета у своего начальства. Когда пришел ответ Мартинеса, Северин спал у себя в каюте, и снились ему боевые корабли, которые втайне были одновременно и подводными лодками и могли вести боевые действия в ледяных морях водянистых планет, подобных Хай-озо. До него не сразу дошло, что назойливые гудки, которые он слышит, — не попискивание сонара, а вызов нарукавного дисплея.

Комм в его каюте еще не наладили, так что приходилось пользоваться нарукавным. Северин вызвал освещение, вспомнил, что предохранитель тоже еще не заменили, и в темноте нашарил свою форменную куртку, брошенную на спинку стула. Включил дисплей, услышал от Чамчи, что лорд инспектор Мартинес прислал ему сообщение под шифром: «Лично. Срочно. Совершенно секретно» и велел Чамче переслать его.

— Дано предварительное согласие действовать соответственно вашему плану, — заговорил Мартинес. Экран оказался перевернутым, так что Северин изогнулся, чтобы лучше разглядеть его лицо — Приказываю считать дело совершенно секретным, — продолжал Мартинес. — Подвергать цензуре все сообщения с «Разведчика» и приказать также ввести цензуру на «Титане». Чтобы ничего не просочилось. Я намерен объяснить передвижение «Титана» маневром, выполняющимся по прямому указанию высшего командования.

Северин молча уставился на экран.

Тон Мартинеса стал менее официальным.

— Будем надеяться, что вы не ошиблись. Я проверю расчеты и рад буду поговорить с вами, когда все кончится.

На рукаве куртки вспыхнул оранжевый огонек, означавший конец связи. Северин рассеянно нащупал дорогу к койке и вручную включил свет.

«Полная секретность, — соображал он, — Вот это уже интересно».

Как видно, не он один предпочитал иметь туза в рукаве.

— Полная секретность, — сказал Мартинес Шон-дан. — Это должно остаться строго между нами.

— Да, милорд. — Астроном задумчиво пощелкала зубами и неуверенно поинтересовалась: — Могу я узнать причины такой секретности?

— Если население усомнится в необходимости убежищ, работы могут застопориться. А план слишком рискованный, и даже если расчеты в порядке, слишком велика вероятность, что укрытия все-таки пригодятся.

Шон-дан снова помолчала.

— Слушаюсь, милорд.

— Я прошу вас проверить все выкладки, — продолжал Мартинес, — и сам тоже проверю. И чтобы больше никто не знал. Это понятно?

— Да, милорд.

— И если информация все-таки просочится, я буду знать, кто проболтался, и тогда собственными руками запихну вас под этот луч.

Выслушав душераздирающе искренние заверения Шон-дан, Мартинес закончил разговор.

Его ужин успел остыть. Терца поставила на стол чашку кофе и сказала:

— Надеюсь, это значит, что мне не придется грузиться на корабль с беженцами?

Мартинес задумался.

— Нет, — решил он, — погрузишься.

Она поджала губы:

— Почему?

— Потому что ты — наследница Чен и мать следующего поколения Чен, — сказал Мартинес, — и поэтому ты войдешь в корабль вместе с простыми беженцами и будешь благородной и великодушной, заботливой и внимательной к другим пассажирам. Именно этого люди ждут от леди Чен.

— Проклятие, — сверкнула глазами Терца.

— Так же как я последним покину станцию, — продолжал Мартинес, — и первым вернусь на нее, потому что именно этого ждут люди от героя войны.

Терца неохотно сменила гнев на милость.

— Что-то я до сих пор не замечала, чтобы тебя слишком тяготила слава героя, — усмехнулась она.

Мартинес допил холодный кофе.

— Пожалуй, — сказал он, — до сих пор не тяготила. Но когда я стану старым дедом и буду сидеть в своем инвалидном кресле, а толпы граждан явятся ко мне умолять спасти их от вселенской угрозы, я, возможно, сочту это не совсем удобным.