Хах! Эта идея ему не понравилась. Акайн обеими ногами стоял на твердой земле Атква. Под слоем почвы лежал прочный гранит, и огромная круглая планета держала Акайна, как мать держит свое дитя. Ему незачем растворяться в небе.

А что до его выбора, так он всегда страстно мечтал о саде, как Тев мечтал о славе. О саде перед домом, о меднолиственном дереве, сиявшем на холме, о насекомых, летающих и ползающих среди цветов. Только глупец жаждет невозможного или просит слишком многого, словно Богиня создала Вселенную исключительно ради его удовольствия.

Если он чего-то и лишился из-за своего выбора, то и приобрел немало. Нет сомнений, что эта долина, ароматы сада, шелестящего листвой под дуновением прохладного вечернего ветерка, намного лучше, чем жизнь в тоскливых металлических коридорах станции. Жить здесь гораздо лучше, чем провалиться в маленькую Вселенную с тусклыми красными звездами. Не стоит тосковать о Теве и его идеях!

Акайн сидел на пороге хижины и наблюдал за угасанием летнего дня. Небо снова стало крышей. Земля под ногами была прочной. Постепенно все сомнения — и чувство потери — растаяли как отблески солнца на меднолиственном дереве. Он ни о чем не жалел. Он должен был жить именно здесь.

Тем же вечером Эттин Гварха и Сандерс Николас остановились на ночлег рядом с тропой. Внизу, в лощине, бежал ручеек и наполнял воздух приятным спокойным журчанием. Эттин Гварха поужинал свежими овощами, его спутник проглотил приготовленный специально для него паек. Затем хвархат из клана Эттинов развернул карту и стал ее изучать.

— Мы выберем другой маршрут, — сказал он.

— Почему? — спросил Сандерс Николас.

— Первоначальный маршрут должен привести нас к одному из главных домов Атква. Мне бы не хотелось встречаться с этим семейством.

— На это есть какие-то причины?

— Если они поймут, что мы подходили близко к жилью того мужчины, то могут встревожиться и мне придется их успокаивать. Мне не хотелось бы вмешиваться в их отношения.

— Ты ведь сказал, что не собираешься его выдавать.

— В каждой семье есть свои секреты, а мы лишь гости на земле Атква. Не подумай, что я одобряю его поступок. Нельзя без особых причин увиливать от исполнения своего долга. — Офицер свернул карту, убрал ее обратно в рюкзак и добавил: — Я не собираюсь осуждать женщин Атква за то, что они позволили своему родственнику жить в этой глуши. Женщин могут судить только женщины.

Сандерс Николас ненадолго задумался над его словами. Неужели Эттин Гварха догадался о его чувствах по выражению лица? Нет, ни один хвархат неспособен прочитать что-либо по его бледной и безволосой физиономии.

— У меня есть еще один вопрос, — наконец сказал он. Офицер взглянул на своего спутника. — Откуда тебе так много известно о Гехази Теве и исчезнувшей станции? Ученые физики и их идеи никогда не входили в сферу твоих интересов.

— Тебе известно, что у меня большой опыт в ведении переговоров. После исчезновения станции у руководства Узла возникло два вопроса. Но по крайней мере один из них следовало задавать очень дипломатично, поскольку это могло вызвать ненужные осложнения, так что за ответом пришлось обратиться — мне пришлось обратиться — в институт Хелига.

Сандерс Николас терпеливо ждал продолжения.

— Во-первых, требовалось выяснить, не было ли исчезновение станции следствием применения какого-то неизвестного оружия. Возможно ли, чтобы люди — или какие-то другие существа — обладали такой мощью? Не забывай, что в то же время оказались выведенными из строя врата Хелигана. Пропало целое звездное скопление! Вот это было событие! Если его организовали разумные существа, следовало признать, что нам угрожает серьезная опасность. Во-вторых, следовало узнать, возможно ли искусственно вызвать подобное явление, если оно природного происхождения? Нельзя ли использовать эти силы в качестве оружия против врагов?

Сандерс Николас наградил своего любовника медленной, недружелюбной на вид человеческой улыбкой.

— Вы надеялись, что сможете заставить провалиться в другую Вселенную Солнечную систему?

— Да, такие соображения высказывались некоторыми мужчинами, — признал Эттин Гварха. — Ники, ты и сам понимаешь, насколько соблазнительной была эта идея. Угроза со стороны человечества могла быть устранена без непосредственного уничтожения людей. Нам не пришлось бы докладывать своим женщинам, что мы перебили всех самок и детенышей другой расы.

Сандерс Николас молча смотрел на небольшой костер, разведенный на полянке. Над головами мерцало звездное небо. Стяг Богини пересекал небосклон, словно широкая река серебристого света.

— У меня имеются два возражения, — заговорил он. — Командование Узла не могло с уверенностью утверждать, что люди не пострадают. Такой процесс, насколько я знаю, никем не исследовался, а мне трудно поверить, что рождение любой Вселенной, даже самой маленькой, может протекать спокойно.

Эттин Гварха наклонил голову, видимо, в знак согласия.

— А второе возражение?

— Даже если допустить, что коллапс произойдет без причинения физического вреда, подумай о последствиях. Вы лишили бы человечество всего этого. — Он указал в небо. — Эттин Гварха, ты бы согласился жить в другой Вселенной?

— Нет.

— Возможно, я не слишком объективен, но мне кажется, что Вселенная многое потеряла бы, лишись она человечества, хотя не могу не признать, что с нами иногда трудно ужиться.

— Да, мы могли бы иметь и лучших соседей, — согласился Эттин Гварха. — Но избавиться от вас тоже было бы неправильно. Ученые из института Хелига сказали, что воспроизвести процесс, затронувший Кушалин, невозможно. Гехази Тев с этим не согласен. Он верит, что можно вызвать нечто подобное, но только в той области, которая уже находится на грани коллапса. Это должен быть участок Вселенной, где много старых звезд и аномальных явлений. А в таких местах трудно рассчитывать на присутствие разумной жизни. Самое большее — там окажется научно-исследовательская станция. — Эттин Гварха коротко улыбнулся, и его зубы блеснули в красноватом свете костра. — Едва ли такой замысловатый способ уничтожения стоит научной станции. Не применяй большей силы, чем требуется, как гласит старая поговорка.

— Что ж, — сказал Сандерс Николас, — значит, все мы остаемся в этой очень большой Вселенной.

— Ужасная ситуация, — подтвердил его возлюбленный. — Но мне кажется, мы в состоянии это пережить. В докладе командованию Узла я говорил еще об одном аспекте. Рассматриваемая ситуация вряд ли вероятна. Уничтожение целой звездной системы — или удаление ее из нашей Вселенной — за пределами возможностей наших ученых, и, как мне кажется, люди тоже не могут изобрести подобное оружие. Человеческая технология, по крайней мере в существенных для нас областях, не производит большого впечатления, а их экономические и политические проблемы настолько значительны, что люди вряд ли смогут позволить себе тратить ресурсы на необходимые исследования и разработки. Но если в Галактике существуют две расы, способные странствовать между звездами, почему бы не быть третьей и четвертой? Предположим, что какая-то из них проявит такую же, как у людей, враждебность, но окажется более организованной. Не смогут ли они создать оружие, способное уничтожить звездное скопление?

Это один аспект, над которым стоит подумать. Второй заключается в том, что уничтожить население одной планеты не так уж и трудно. Даже люди способны на это. Во время войны наш мир был в относительной безопасности, поскольку люди не знали, где он находится. Но люди быстро учатся, и, возможно, вашему правительству уже известно местоположение нашей планеты.

— Может, и так, — согласился Сандерс Николас. — Ты можешь предположить это с большой долей вероятности. Но людям пришлось бы преодолевать вооруженное сопротивление, чтобы попасть сюда, а хвархаты, как мне кажется, в состоянии их остановить. Кроме того, не стоит забывать о мирном договоре.

— Некоторые договоры соблюдаются, некоторые — нет. В этом документе нет пункта о брачных союзах. Как можно говорить о прочности союза, не подкрепленного — не связанного — обменом генетическим материалом?