— Она скорее серая, чем бежевая, — пробормотал Чекан. — Заведу.

— Серая — даже лучше. Самый подходящий цвет для террористов. Самый средний! — Север улыбнулся. — Ладно, будь готов, брат. Я пошел.

Швейцар ресторана «Астория» долго не хотел обращать внимания на стучащего в дверь бедновато одетого парня. Но стучал парень настойчиво и, когда швейцар наконец удостоил его взглядом, показал доморощенному церберу стодолларовую купюру. Швейцар разинул рот. Ресторан был дорогой, престижный, но все же сотню баксов за вход предлагал не каждый.

— Возьми, дружок, возьми, — войдя, Север сунул банкноту швейцару в нагрудный карман. — Тебе надо хорошо питаться. Тренировки много сил отнимают, ведь они — вся твоя жизнь, верно? Какой у тебя дан-то?

— Второй, — ошеломленно прогудел швейцар.

— Второй — это хорошо. Если будешь хорошо тренироваться и хорошо питаться, может, года через три получишь третий. Вот радость будет при твоей убогой жизни, правда?

— Почему это убогой?! — набычился швейцар.

— А разве не убого, когда цель жизни человека — тупое набивание кентусов [4]или ладоней и расшибание кирпичей башкой? Только не говори, что карате — высокое искусство! Ничего себе искусство — жрать сырую печень живого пленника, как это делают самураи! Ладно, бывай, сенсей!

Оставив швейцара с открытым ртом, Север проследовал в зал. «И чего я набросился на парня? — думал он. — Сам-то хорош! Моя-то какая цель жизни? Обеспечить собственной жене безопасное блядство? Высокая цель, однако! И ради нее я сейчас иду убивать… Моралист, мать твою, ха-ха!..»

У входа в зал дежурили двое охранников, но Север даже не взглянул на них. Он щелчком пальцев подозвал метрдотеля.

— Здесь ребята сидят, — сказал Белов лощеному, брезгливо скривившемуся при его виде мужику. — Пятеро. У них отдельный кабинет. Проводи меня туда.

— Вы уверены, что не ошиблись адресом? — Метрдотель попытался умерить лед своего голоса.

— Уверен, зема, уверен! — грубо сказал Север. — Проводи, два раза повторять?!

— Идемте! — мужик пожал плечами. Черт их разберет, этих бандитов. Одет — совок совком, а вдруг — авторитет?

Лощеный провел Белова через весь зал к запертой двери.

— Они закрылись, — пояснил метрдотель. — Открывают, только когда им нужны официанты — убрать мусор или для нового заказа. Так стучать?

— Стучи, стучи. Скажешь, человек от Акимова.

Это была фамилия Костыля.

Лощеный постучал, подождал, постучал еще.

— Чо? — раздалось изнутри.

— К вам человек от Акимова, — произнес метрдотель.

— От кого?! — переспросил «бык».

— От Костыля, дурак! — бросил Белов.

Им отворили. Север втолкнул ресторанного служащего в кабинет, вошел сам, плотно прикрыл за собой дверь. Перед ним тут же возник густо татуированный парень, раньше не видевший Белова ни в одной из его ипостасей.

— Чо надо? — спросил татуированный.

Вместо ответа Север врезал ему правой. Парень, пролетев через весь кабинет, рухнул на накрытый стол, расшвыривая посуду. Остальные бандиты повскакивали.

Север спокойно вытащил из своей сумки небольшой автомат с глушителем, вскинул ствол. Пара блатных еще успели выхватить оружие, но длинная очередь уже кромсала их тела, вырывая куски мяса. Мужики валились, крича, разбрызгивая кровь. Север молча стрелял.

Покончив с бандитами, Белов повернулся к метрдотелю, испуганно прижавшемуся к стене.

— Так, мужик. Я сейчас уйду. Как считаешь, вопли привлекли внимание охраны? Меня попытаются остановить?

— В этом кабинете часто орут… — залепетал лощеный непослушным языком. — Никому нет дела…

— Ага. Так вот, я пойду. Ты запрись здесь и выжди минут двадцать. Высунешься раньше — можешь схватить пулю. Понял?

Лощеный часто-часто закивал.

На всякий случай заменив использованный рожок автомата полным, Север уложил оружие в сумку, которую пристроил так, что она висела у правого бедра. При опасности он мог стрелять прямо сквозь ее ткань.

— Ну, пока, мужик, не скучай. И не шуми зазря! — попрощался Север с метрдотелем. Выйдя за дверь, он услышал, как сзади щелкнула задвижка. Белов неторопливо направился через зал к выходу. Охранники проводили его равнодушными взглядами. Ресторан содрогался от музыки местного ансамбля.

Добравшись до швейцара, Белов сказал ему:

— Слышь, сенсей, а русский рукопашный бой ты когда-нибудь видел?

— Нет такого! — зло ответил каратист.

— Да как же нет? — Север перевесил сумку поудобнее. — Давай покажу, хочешь?

— Ну! — швейцар принял стойку.

Белов сделал неуловимое обманное движение и вдруг резко ударил парня ребрами обеих ладоней одновременно. Снизу вверх. Удар пришелся швейцару куда-то ниже ушей. Каратист дернулся и застыл столбом, выпучив глаза. «Так и простоит минут десять, ничего не видя и не слыша, — подумал Север, уходя. — Русский рукопашный бой — не шуточки… Только интересно, откуда я сам-то его знаю?»

Чекан сидел за рулем «вольво», мотор работал. Белов открыл дверцу, сел рядом.

— Готово и тут, — констатировал он.

— Ништяк, — отозвался Витька. — Куда теперь?

— К рынку. Там все время дежурят три Володькиных бойца. Рынок — постоянный, можно сказать, главный объект рэкета их банды. Вот и смотрят, как бы какие-нибудь «отмороженные» из молодняка не перехватили инициативу. Команд много… У этих троих скоро пересменка, приедут другие трое. Вот всех шестерых разом и положим.

«Вольво» рванула с места.

Машина еще не доехала до рынка, когда в пустынном переулке Север попросил остановиться.

— Вылезай! — велел он Чекану.

— Почему?! — возмутился Витька.

— Дальше я поведу сам. Ты пойдешь пешком, встанешь где-нибудь в отдалении и будешь наблюдать за мной. Если потребуется помощь — поможешь, если нет — я все сделаю сам. Вылезай скорей, пока народу нет! Тебя никто не должен видеть рядом с этой машиной. Надеюсь, вскрывал ты ее чисто? Никого вокруг не заметил?

— Не было никого, а если кто и был — не обратил на меня внимания. Возится некий бандит со своей тачкой — и пускай возится. Но почему ты постоянно держишь меня на вторых ролях?! Не уважаешь?!

— Чудак ты. Я тебя берегу. У тебя Лида.

— А у тебя — Мила!

— Вот именно! Если меня убьют или схватят — туда мне и дорога. В конце концов, я сам потакаю ее разврату, из-за нее и во все это влез! Сам влез! А вы пострадать не должны!

— У Милки не разврат, а болезнь…

— Какая разница? Я, я один отвечаю за все эти убийства — во имя чего бы я их ни совершал! Во имя разврата, во имя болезни… Я сражаюсь ради своей эгоистичной любви, ради комфорта своей женщины! А ты помогаешь мне как друг. Но если с тобой или с Лидкой что-то случится, я себе не прощу! Короче, вылезай, пока народу нет!

Витька вылез, в сердцах сплюнул. Север отъехал.

Он поставил автомобиль неподалеку от рынка, в таком месте, где не было ни машин, ни людей. Сам вышел, прихватив сумку с автоматом. Надо отыскать бандитов в толпе покупателей и снять так, чтобы не пострадали случайные люди. А значит, действовать придется осторожно.

Краем глаза Север заметил Чекана, который занял удобную позицию, позволявшую видеть все происходящее на рыночной площади. Молодец, Витька…

Белову повезло: он сразу обнаружил всю троицу. Те, видимо, готовились к пересменке и собрались у своей машины возле ворот рынка. Парни явно были слегка навеселе и о чем-то оживленно переговаривались. Север направился к ним. Он встал поблизости, не привлекая к себе внимания. На рынке постоянно присутствуют менты, вооруженные автоматами. Вряд ли они будут стрелять издали: побоятся задеть кого-нибудь из мирных граждан. Но все же под автоматную очередь попасть не хотелось бы…

План Белова был прост: когда бандиты соберутся вместе — а должны же они хоть парой слов перекинуться, прежде чем «сдать и принять объект», — прицельно расстрелять их из револьвера, заряженного разрывными пулями. Эти пули, сработанные уволенными с предприятий ВПК умельцами-оружейниками, дорого стоили.