Уже Ришелье основал несколько лазаретов. Ле Телье отпустил им средства, как для того чтобы сохранить для армии солдат, так и из чувства человеколюбия. В XVIII веке французские войска слыли наиболее обеспеченными в этом отношении. Генерал-интендант дю Верне писал во время Семилетней войны главнокомандующему Клермону, что французы, пожалуй, являются единственной нацией, у которой имеются лазареты при армии, отчасти из человечности, отчасти потому, что у французов мало людей и их приходится беречь. Правда, продолжает он, лазареты здесь не так хороши, как в гарнизонах21.

 Особенным злом прежних наемных войск были их огромные обозы. Солдаты очень охотно брали с собою в поход своих жен, чтобы они помогали им в отношении продовольствия, а в случае болезни или ранения - ухаживали за ними. С учреждением правильно организованных магазинов и полевых лазаретов эта помощь перестала быть необходимой для солдат, и им можно было запретить брать с собою жен; Ле Телье даже запретил солдатам жениться.

 Но насколько еще и в этих постоянных армиях живо было миросозерцание наемнических банд, показывает то, что "рансонирование" - выкуп военнопленных - все еще имело место. Еще в 1647 г. между Францией и Испанией заключено было соглашение, установившее определенный тариф для выкупа: за полковника платили 400 франков, за рядового пехотинца - 7 франков.  Ле Телье позаботился также и об инвалидах. Некоторые из них поручались монастырям, которые обязаны были их содержать; другие инвалиды, объединенные в роты, получали содержание за несение ими известной службы. Но они предпочитали дезертировать; отправлялись в Париж и жили нищенством. На граждан, подававших им милостыню, налагали штрафы, и грозили даже смертной казнью нищим. В 1674 г. Людовик XIV основал Дворец инвалидов (Hфtel des Invalides)23.

 Дело Мишеля Ле Телье было продолжено и завершено, как мы уже говорили, его сыном Франсуа Мишелем, носившим титул маркиза де Лувуа; в 21 год, в 1662 г., он стал помощником своего отца, а через 6 лет заместил его в качестве военного министра.

 Когда в 1668 г. Аахенский мир закончил деволюционную войну24 и армию следовало бы сократить, он не распустил, как это делалось раньше, известное количество войсковых частей, но сократил личный состав каждого полка, сохранив полностью все штабы, так что путем укомплектования новобранцами уже существующих полков армия легко могла быть увеличена. Этим способом, собственно, и была впервые осуществлена подлинная идея постоянной армии. Дух каждой однажды сформированной воинской части таким образом передавался дальше; при этом не только выигрывалось время, необходимое для формирования совершенно новых воинских частей в случае возникновения войны, но эти старые полки обладали вескими качественными преимуществами старых воинских частей над новыми.

 Чтобы иметь возможность использовать всю вооруженную силу для активных задач ведения войны, Лувуа учредил в 1688 г. милиционные полки, на которые возлагалась задача несения гарнизонной службы. В то время как полевая армия была построена на добровольной вербовке, людей для милиционных полков должны были поставлять общины; следовательно, так или иначе производился набор. Однако вскоре стали пользоваться, время от времени, милиционными полками и в полевой войне, а в течение войны за Испанское наследство солдатами этих полков стали просто комплектовать постоянные полки.

 Таким образом, и в отношении полевой армии, хотя и косвенным образом, в незначительных размерах и мягких формах, комплектование основывалось на наборе. Но еще задолго до этого, в 1677 г., Лувуа писал, что для дезертира не может служить извинением утверждение, что его забрали насильно; ибо если такому заявлению придавать значение, то никто не останется под знаменами, ибо почти не найдется человека, который не мог бы предъявить каких-либо возражений против своего завербования.

 При Генрихе III, как и в Германии, как-то был издан декрет, чтобы резать носы "пассволантам" (подставным солдатам); но на действительных виновников, капитанов, посягнуть не решались. Теперь положение изменилось. Однако прошло много времени пока это злоупотребление не было окончательно искоренено. Еще в 1676 г. при Лувуа указ отрезать носы был возобновлен.

 Самой существенной заслугой Лувуа перед французской армией следует признать его административную деятельность, его неустанную, нередко грубую энергию и работоспособность, с которыми он проводил и осуществлял созданную его отцом систему, ломал всякое противодействие, искоренял злоупотребления и осуществлял всегда бдительный контроль. Там, где он усматривал промах или беспорядок, он лично появлялся и сам принимал соответственные меры. В этой деятельности его отчасти можно сравнивать с Фридрихом-Вильгельмом I.

 Хорошо слаженный организм французской армии выдержал поражения войны за Испанское наследство и проявил свои достоинства даже еще в Семилетней войне. В 1760 г. Фердинанд Брауншвейгский сражался с французской армией, более сильной и не хуже организованной и снаряженной, чем она когда-либо появлялась по ту сторону Рейна при Людовике XIV. Силы французов тогда были не слабее 140 000 человек25.

 По существу, немецкие государи еще более настоятельно нуждались в дееспособной военной организации, чем французский король, так как их средства им не позволяли, хотя бы в последнюю минуту, завербовать себе на службу крупные банды наемников, как то делали французские короли. Не было недостатка в радикальных и энергичных попытках создать в немецких странах новую военную организацию. При этом ее связывали частью с традицией обязанностей ленников, частью с никогда не приходившей в полное забвение всеобщей повинностью - защищать свою страну. Держали опытных в военном деле капитанов на постоянной пенсии (Warte-Geld), чтобы они, в случае нужды, стали во главе ленного ополчения или набора, произведенного среди горожан и крестьян. Более крупные области, как Бавария, Вюртемберг, Пфальц, Саксония, Пруссия, могли таким путем выставить довольно многочисленную, организованную милицию. Заслуживает быть особо отмеченным граф Иоганн Нассауский, брат Вильгельма Людвига, так успешно помогавший Морицу Оранскому при создании им Нидерландского войска. Граф Иоганн, глубоко захваченный идеей новой военной организации, созданной его родственниками в Нидерландах, захотел перенести ее в Германию. Он видел надвигавшиеся тучи религиозной войны и советовал сословиям вооружаться, заменив наемных навербованных солдат местным ополчением. Но он пошел и дальше.

 Успехи Морица Оранского настолько подняли престиж последнего, что в его лагерь стали стекаться питомцы Марса из всей протестантской Европы, чтобы быть посвященными там в тайны нового военного искусства.

 Однако нидерландское военное искусство покоилось уже не на одном опыте, но и на теоретическом изучении и знании; поэтому Иоганн учредил в своей столице Зигене военное дворянское училище для молодых дворян и сыновей патрициев. Там преподавались инженерное искусство, фортификация, артиллерия, тактика, математика, латинский, французский и итальянский языки. В качестве директора училища он пригласил Иоганна Якоби фон Валльгаузена, о происхождении и жизни которого мы, к сожалению, знаем лишь то, что он побывал в Нидерландах, именовал себя "уполномоченным оберст-вахтмейстером и капитаном достохвального города Данцига" и с 1614 по 1621 гг. выпустил в свет длинный ряд военно-теоретических сочинений. Эти его творения представляют месиво из действительных знаний и здравых суждений и в то же время, порою, из не подвергнутых критике фантастических измышлений26. Он, например, способен рекомендовать кавалерии, чтобы она для обороны образовывала круг или каре27, а пехоте - строиться крестообразно или в виде восьмиугольника. Тем не менее его писания пользовались большим успехом и были также переведены на французский язык. Сам автор, как то можно заключить и из его писаний, был несолидной личностью, и его уволили по прошествии нескольких месяцев. Зигенское военное училище вскоре закрылось, а сам Иоганн умер в 1623 г., не создав ничего прочного28.