Попытки организовать милицию также не увенчались успехом. Эти ополчения не могли устоять против профессиональных наемных солдат29. Пфальцская милиция спасовала, когда подошли испанцы; саксонская - обратилась в бегство при Брейтенфельде, о баварской - ее курфюрст Максимилиан писал, что "когда пришли шведы, пользование ею не дало никакого эффекта, и расходы на нее оказались напрасными"30. Вюртембержцы принимали участие в сражении под Нёрдлингеном и, по-видимому, были там истреблены; к сожалению, мы не располагаем вовсе сведениями о том, как они сражались.
Хотя Бранденбургу благодаря стоявшему на очереди присоединению к нему Пруссии, Померании и земель в Вестфалии и на нижнем Рейне и приходилось вести политику, рассчитанную на более широкий масштаб, он вступил, однако, в Тридцатилетнюю войну еще менее подготовленным, чем другие упомянутые области Германии. Правда, как-то произвели подсчет числа военнообязанных по ленам (1 073 всадника) и распределили их на роты, но все это осталось только на бумаге, а когда берлинские бюргеры должны были в 1610 г. производить учебную стрельбу, они заявили, что такие упражнения слишком опасны, так как могут напугать беременных женщин31. Между тем ведение войны при помощи наемных войск означало, как писал в 1610 г. Бранденбургский канцлер, что "полувраг сидит у тебя в доме, а враг стоит у ворот"32.
В Пруссии верховные советники представили в 1622 г. герцогу "План обороны", но Георг-Вильгельм его отверг (19 февраля 1623 г.), "ибо опыт хорошо доказал, что из государственной организации, введенной в Курпфальце для спасения страны, - когда дело дошло до серьезной опасности и столкновения, ничего путного не вышло, вопреки ожиданию всех людей".33
С самых Гуситских войн и вплоть до Тридцатилетней войны, следовательно, более 200 лет, теория и практика военной организации находятся в противоречии. Теоретически все время орудуют ленной повинностью, городским ополчением и милицией, - на практике же войны ведутся при помощи наемных солдат.
В 1557 г. курфюрст Саксонский издал указ городу Деличу: "Строжайше повелеваем вам, со всеми своими согражданами быть в полной готовности, дабы вы и они по первому требованию незамедлительно могли присоединиться к войску". В 1583 г. последовал приказ: "...дабы нам послушные ленные графы, господа рыцари, горожане и прочие подданные и подвластные были и находились во всякое время в добром снаряжении и готовности к выступлению в поход". "Только при явных телесных недостатках (scheinliche Leibschaft) дозволяется заменять себя лицом того же сословия"34.
Если бы мы только располагали такими капитуляриями из времен Карла Великого! Каких бы выводов не наделала бы из них история права и история государственного устройства! Каких бы только систем они не настроили на их основании! Но это - одни лишь пустые пышные слова без всякого реального содержания.
Небольшая гвардия, которую содержат государи в XVI столетии, именуется "дворцовой челядью" (Hofgesinde). У курфюрста Бранденбургского их было 200 человек с небольшим.
Когда надвигалась опасность, сословное представительство предоставляло на короткий срок навербовать небольшой отряд войск. Когда в 1626 г. Валленштейн и Мансфельд приближались к Бранденбургу, они заявили о своей готовности уважать нейтралитет его территории, если курфюрст фактически преградит доступ воюющим отрядам в свою страну. Но для этого у него не было солдат; правда, сословные представители отпустили средства на 3 000 человек, но - слишком поздно и притом всего на 3 месяца. Не нужно держать войск, заявили они, ведь по 100 лет платят большие и тяжелые налоги на них, а защиты для страны все же не получается.
Таким образом, войска обеих воюющих сторон беспрепятственно проходили через страну, и уже в 1628 г. подсчитывали, что Валленштейн извлек из страны двести тонн золота; а за 2 тонны можно было бы выставить уже значительную военную силу35.
Союз с Густавом Адольфом, правда, послужил поводом выставить несколько бранденбургских полков, но он главным образом обязывал курфюрста отпускать денежные субсидии.
Когда шесть лет спустя курфюрст перешел на сторону императора, план заключался в том, чтобы при помощи денежной поддержки со стороны последнего была выставлена довольно значительная бранденбургская армия, которая "была бы обязана службой его Римскому Императорскому Величеству, и, как его наместнику, Его Бранденбургской Светлости". Задача этой армии должна была заключаться в том, чтобы выгнать шведов из Померании, но уже в следующем году бранденбургский министр Шварценберг докладывает курфюрсту: "Ваша Курфюрстская Светлость обязались выставить 25 000 солдат, которых эта бедная страна должна была содержать к своему разорению. Около 5 000 человек явились на генеральный смотр (General Rendezvous) в присутствии Вашей Светлости и генерал-лейтенанта графа Галласа менее 5 недель тому назад; теперь, как показывают сами офицеры Вашей Светлости, их едва имеется в строю налицо 2 000 конных и пеших".
Причиной такого положения, естественно, являлось то, что не могли собрать денег. Мы видели, как в эти годы дело обстояло даже в величайшем и богатейшем королевстве Европы - во Франции. Дающую хорошие результаты налоговую организацию не так легко создать, тем более что со стороны сословий оказывалось самое упорное противодействие. Не только они не хотели платить налогов, но и выдвигали из-за денежного вопроса вопрос конституционный. Когда прусские сословия отказали курфюрсту в средствах на набор солдат, необходимых будто бы для их защиты, Шварценберг писал: "...и большими дураками оказались бы они, если бы это допустили; во всяком случае, их не могло не обеспокоить, как бы курфюрст, придя с такими силами в Пруссию, не стал им предписывать законы (leges) и не получил возможности делать все, что ему вздумается". Так оно и произошло при сыне, а еще в большей мере при правнуке этого курфюрста, воздвигшем свой суверенитет как бронзовую скалу.
Историческая традиция гласит, будто Великий Курфюрст тотчас по вступлении на престол освободил войска от двойственности их долга перед императором и перед курфюрстом и тем создал самостоятельное бранденбургское войско; действительным плодом всех страданий и мук Тридцатилетней войны было зарождение бранденбургско-прусской армии.
Однако это представление требует существенной поправки. Фридрих-Вильгельм взял скипетр в свои руки отнюдь не с твердым решением освободить государственную власть от участия в управлении сословий и добиться независимости при помощи образования постоянной, подчиненной одному курфюрсту армии. Наоборот, представителем монархической идеи был советник его отца, Шварценберг, и упрек, который современники делали Георгу-Вильгельму, заключался не в том, что он хотел слишком мало, но что он хотел слишком много. Еще в 1640 г. сословия просят Шварценберга "не обращаться с ними, как с бунтовщиками и рабами". Главный упрек, который ложится на этого министра, заключается в его безалаберном управлении делами. Сам он, когда в кассе появлялись деньги, прежде всего заботился о том, чтобы в первую очередь были удовлетворены его личные претензии, войскам же жалование не платилось, и они ходили в рубищах.
Новый хозяин, совершенно оглушенный громкими жалобами сословий на тираническое управление Шварценберга, не сразу распознал фокус болезни и сначала не имел иного желания, как покончить с преувеличенными планами своего отца, ради "кровавых слез страны" заключить перемирие с шведами, и если не совершенно распустить армию, то хотя бы сократить ее до небольших размеров. В конце концов в Бранденбурге оставалось 125 рейтаров и 2 150 человек пехоты, которые предназначались не для полевой службы, а лишь в качестве гарнизонов крепостей, а потому состояли исключительно из мушкетеров. Главным затруднением при таком сокращении была выплата недоданного жалования солдатам, для чего и стремились добыть средства путем крайне скупого расчета с полковниками, что, в свою очередь, вызывало конфликты. Маркграф Эрнст, родственник курфюрста, с великим трудом наскреб, наконец, 1 380 талеров, чтобы удовлетворить рейтаров. Также и организационные творения Шварценберга - Военная канцелярия и Военная касса, в которых, впрочем, служили весьма сомнительные личности36, - были снова упразднены, и полковникам снова было предоставлено право назначать субалтерн- офицеров. В написанном лет 30 спустя наставлении курфюрста своим сыновьям говорится: "...повседневно сожалею о том, что в начале своего правления, к великому ущербу, я дал себя уговорить и последовал против своей воли совету других - больше опираться на союзы, чем на собственные силы"37.
