В 1467 г. флорентийские изгнанники сражались недалеко от Имолы под предводительством Коллеони против Флоренции, войсками которой командовал Федерико Урбинский. Ввиду того что Коллеони пустил в ход полевые орудия в необычном количестве, Федерико запретил давать пощаду неприятелю. Паоло Вителли, который сам пользовался тяжелыми орудиями, велел отрубить руки и выколоть глаза пленным аркебузирам, ибо, как говорит Иовий, казалось недопустимым, чтобы благородные рыцари были безнаказанно повержены в прах худородными пехотинцами46.
В том же смысле высказывается и Фрёнсбергер: "Так не понадобится больше ни настоящего человека, ни храбрости, раз всевозможная хитрость, обман, предательство вместе с этими омерзительными орудиями получили такой перевес, что ни умение фехтовать, бороться, драться, ни оружие, ни вооружение, ни сила, ни искусство и храбрость уже ничего не могут, ничего не значат. Ибо часто случается, что храбрый герой бывает убит из пушки никуда не годным, отовсюду выгнанным малым, который не несмел бы в другое время с ним заговорить или даже взглянуть на него".
И Лютер заявил, что самопал и пушка - творения дьявола и ада. Того же взгляда держался и Себастьян Мюнстер. Фуггер, наоборот, говорит, что огнестрельное оружие подобно воде и огню, которые могут быть и полезны, и вредны.
Нередко передают, что пленных мастеров, изготовлявших огнестрельное оружие, сажали в жерла их собственных пушек и выстреливали ими.
КРУПНЫЕ ОРУДИЯ
Хотя и установлено с полной достоверностью, что первоначально были лишь маленькие огнестрельные орудия47, однако дифференциация началась довольно скоро; различалось изготовление ручных самопалов - предшественников ружей и более крупных орудий - предшественников пушек; последние очень быстро стали увеличиваться в размере.
Около 1370 г., опять-таки впервые на романской почве, соорудили гигантские бомбарды, предназначенные для пробивания брешей в стенах при помощи огромных каменных ядер.
Для этого недостаточно было просто увеличить размеры орудия, ибо при стволе в полметра диаметром нельзя было достигнуть столь необходимой, как мы видели, закупорки заряда пороха. Поэтому разделили орудие на две части: камеру с умеренным диаметром, которая прочно забивалась и закупоривалась чурбаном из мягкого дерева, и переднюю часть (Vorhaus), или ствол (Flug), в котором помещалось исполинское ядро, по возможности закреплявшееся паклей и глиной. Колоссальный размер каменных ядер обусловливался самим их материалом; они должны были действовать своею тяжестью, даже если им дана была умеренная начальная скорость; ядрам меньшего размера пришлось бы придать большую скорость - но в таком случае они легко сами разбивались бы вдребезги, ударяясь о стены, которые они должны были разрушить.
Камера представляла собой отдельную от ствола часть и соединялась с ним лишь для выстрела; пригонка их друг к другу производилась или при помощи лафета, или каким-либо затвором; такую камеру легче было заряжать, а орудие - перевозить; к тому же можно было заготовить несколько камер на одно дуло и тем достигнуть ускорения стрельбы. Однако такие орудия нельзя еще считать заряжающимися с казны.
В старейших орудиях этого рода для каменных снарядов передняя часть была еще так коротка, что ядро только-только в него входило и даже, пожалуй, несколько торчало из него вперед. Понемногу стали понимать, какие преимущества доставляет длинный ствол, и, сообразно с этим, его стали удлинять.
Когда такое орудие ставилось перед стенами города или замка, то для ограждения его и его прислуги от выстрелов осажденных перед орудием сооружался деревянный щит с амбразурой, замыкающейся ставней.
В 1388 г. город Нюрнберг отправил свое большое орудие, "Кримгильду", разрушить один замок; она весила приблизительно 56 центнеров, стреляла ядрами весом в 5,5 центнера и перевозилась 12-ю лошадьми. В лафет-"люльку" (Die Wiege) орудия было впряжено 16 лошадей. Вместе с пушкой везли и щит на трех пароконных телегах. Четыре телеги, запряженные четверкой каждая, были нагружены 11-ю каменными ядрами. Для перевозки прочих принадлежностей, подъемных приспособлений, веревок, багажа пушечного мастера потребовались еще две четырехконные подводы. Прислуга из 8 человек в панцирях и железных шлемах ехала на подводе. Пушечный мастер, Грунвальд, ехал верхом. Поразительно малым может показаться запас пороха, который повезли для этого чудовищного орудия, - не более 1 S центнеров. Но так как предполагалось сделать только 11 выстрелов, то этого было достаточно - по 14 фунтов на выстрел. Для того чтобы выпустить эти 11 снарядов, наверно, потребовалось несколько дней.
Сохранившаяся до настоящего времени в Вене большая бомбарда - более 2 S м в длину; ее каменное ядро 80 см в диаметре весило около 12 центнеров. Сама бомбарда весом значительно превышает 200 центнеров; сооружена была она, вероятно, между 1430 и 1440 гг.
Еще немногим больше было орудие города Франкфурта, примененное в 1399 г. для бомбардировки замка Танненберга в Гессене.
Дула древнейших пушек изготовлялись преимущественно из железа, которое выковывалось вокруг шипа; однако уже в XIV веке отливка из бронзы взяла верх. Старались достигнуть достаточной прочности при не слишком большом весе, для чего стенки ствола суживались к дулу. Внутренней поверхности дула придавали возможную гладкость и правильность при помощи последующего сверления и выглаживания напильником. Однако в конце XV века еще не могли добиться вполне цилиндрической формы ствола48.
С ростом калибра орудий особенное значение получала задача - дать им прочную установку, парализовать отдачу и сделать их легко подвижными при перевозке и наводке. За одной попыткой следовала другая, за одним изобретением - новое, до тех пор, пока не выработали тип пригодного во всех отношениях лафета.
Уже лафеты Карла Смелого пользовались большой славой, но балансирующие цапфы появились лишь к моменту похода Карла VII в Италию в 1494 г., а шайбы для цапф, устранившие зазор в гнездах для цапф, мы встречаем лишь в орудиях Максимилиана. Вплоть до XVIII столетия еще не всюду умели придавать цапфам надлежащую форму, необходимую для правильной и надежной установки дула на лафете49. Еще в 1540 г. инженер Бирингучио жаловался на то, что лафеты построены так неуклюже, что едва удается передвигать орудия, замедляющие благодаря этому движение войск.
Из крупных орудий стреляли не только ядрами, но и кучей небольших пуль и щебнем - прообразом картечи, а к концу XV столетия появились и бомбы50.
Но важнейшее усовершенствование, которое надо было сделать, - это изготовить пригодный снаряд. Каменные ядра были недостаточно прочны; надетые на них крестообразно железные обручи, конечно, помогали мало. Но вот в XV столетии стало развиваться литье чугуна вследствие использования водяной силы, которая давала возможность устроить мехи достаточной мощности, чтобы расплавить железо до жидкого состояния. Говорят, что применение силы падения воды, которую лишь тогда человечество научилось использовать, имело для успехов техники не меньшее значение, чем паровая сила 300 лет спустя. Литье чугуна дало чугунные пушечные ядра. Когда именно они впервые были применены, остается невыясненным; достоверно известно лишь то, что ими пользовались французы во время их первого, итальянского похода в 1494 г., особенно быстро разнося при их помощи в прах стены неприятельских городов51.
Так как чугунные ядра не должны были быть особенно крупного калибра, то французы без труда могли перевозить с собою свои осадные орудия и в короткое время брать город за городом. Таким образом, лишь в это время, через пять поколений после первого появления огнестрельного оружия, благодаря побочному открытию - отливке чугунных ядер - мы видим действительно пригодные орудия52.
Пушкарного дела мастера составляли своего рода цех и смотрели на свое искусство как на профессиональную тайну, передававшуюся либо в семье по наследству, либо через учеников. Поэтому, когда около 1420 г., следовательно, приблизительно через сто лет после нового изобретения, неизвестный мастер написал "Книгу огневого дела", содержавшую в себе изложение всей техники изготовления пороха, отливки орудий, заряжания их, наводки и стрельбы из них; эта книга, правда, была распространена в рукописи и переведена на французский язык, однако хранилась она в такой тайне, что лишь в 1529 г. была перепечатана. Больше полутора столетий эта книга, в дополненных по мере усовершенствования этого искусства копиях, оставалась основным руководством для артиллеристов, и, пожалуй, ее славой можно объяснить распространение легенды, будто порох был изобретен в Германии.
