Друз, который в течение одного года строит большой канал для того, чтобы иметь возможность напасть на германские племена со стороны моря, и который, оказавшись победителем, в следующем году не находит ничего лучшего, как построить крепость в шести милях от римской границы, конечно, окажется в наших глазах с военной точки зрения настоящим кретином.
Подполк. Дам сделал своеобразную попытку объяснить значение крепости в Хальтерне ("Археологический указатель", 1900, стр. 101 - ЛгеИдо1. Anz."). Он по-старому в прежнем смысле истолковывает слова Тацита ("Анналы", II, 7): "novis limitibus aggeribusque permunita", считая, что limites означает "укрепление", и думает, что Друз и Германик хотели обеспечить себе плацдарм для развертывания своих военных сил на правом берегу Рейна напротив постоянных лагерей в Ветера и в Майнце. Крепости
Ализо, Хальтерн и Хорхейм (на горе Таунусе) были не изолированными, а являлись лишь "опорными пунктами, которые были окружены укреплениями (limites), сторожевыми постами и прочими фортификационными сооружениями". Если Хальтерн находится от большого постоянного лагеря на расстоянии двух переходов, а Хорхейм - всего лишь на расстоянии одного перехода, то это объясняется тем, что на Липпе местность сильно пересечена и поэтому особенно благоприятна для врага. К тому же все главные военные операции начинались именно отсюда, следовательно, здесь нужно было иметь большую территорию для размещения войска, чем около Майнца.
Я должен категорически высказаться против такого истолкования. Предназначенный для выступления войска плацдарм, глубиной в один или два дневных перехода и расположенный перед большим укрепленным плацдармом, является таким понятием, которого не существует в военной истории. Германцы, согласно общепризнанному стратегическому закону, никогда не могли помешать переправиться через Рейн римлянам, владевшим всем левым берегом этой реки и имевшим возможность в любом месте собрать средства, необходимые для переправы, и организовать таковую. Если римляне хотели обставить удобствами переправу, то лучшим средством для этого были бы крепкие мосты с предмостными укреплениями, но ни в коем случае не кордонная линия, снабженная укреплениями на расстоянии одного или двух дневных переходов от Рейна. Для того чтобы защитить такую позицию, нужно было бы располагать армией, в десять раз большей, чем та, которую римляне вообще имели на Рейне. Объективно совершенно невозможное и даже бессмысленное представление о такой укрепленной исходной позиции объясняется, очевидно, дошедшим до нас традиционным и неправильным пониманием слова "limes" как определенного пограничного укрепления, предназначавшегося для обороны, в связи с кажущейся необходимостью найти стратегическое обоснование для крепости Хальтерн.
Мы уже выше отметили, что указание Валерия Максима (V, 5, 3), поставленное в связь со свидетельством Тацита ("Анналы", II, 7) относительно той местности, где умер Друз и где ему был воздвигнут алтарь, не может относиться к месту, столь близко расположенному от Рейна, как Хальтерн.
Так же мало подходит к Хальтерну и указание Тацита ("Анналы", II, 7) на то, что германцы осадили крепость на Липпе и что Германик подошел к ней с шестью легионами, чтобы снять с нее осаду. Во всей мировой военной истории не было такого случая, - и кажется невозможным, чтобы какое-нибудь место было осаждено в то время, когда в шести милях от него находилось бы неприятельское войско, значительно превосходящее своей численностью осаждающих. Даже при наличии одинаково сильного войска это стало бы возможным лишь в том случае, если бы осаждающие располагали искусством и возможностью в кратчайшее время соорудить вокруг своего войска мощные укрепления. Но германцы не были в состоянии сделать это. Римлянам достаточно было одного быстрого перехода, чтобы внезапно подвести свое войско к германцам, причем германцы, которые уже никак не могли похвастаться тщательной наблюдательностью и бдительностью, что было их слабым местом, каждую ночь могли подвергнуться внезапному нападению, в результате которого войско осаждавших могло бы быть совершенно уничтожено.
Последний из германских воинов, который был бы призван для выполнения этого предприятия, признал бы его бесполезным и опасным и потерял бы веру в предводительские способности того герцога, который столь бессмысленно подвергал бы подчиненных опасности и расточал бы свои силы.
Так же мало согласуется с этим предположением относительно Хальтерна дальнейшее указание Тацита, как мы это уже видели выше, на то, что римляне построили между Ализо и Рейном прочную дорогу. Совсем не похоже на римлян подчеркивание факта постройки дороги длиною всего лишь в шесть миль. К тому же здесь дорога уже была построена Тиберием (см. выше, стр. 96-98).
Римляне, бежавшие с поля Тевтобургского сражения, спаслись в Ализо. Отсюда вытекает, что крепость находилась не слишком далеко от места сражения. Шуххардт считает как раз наоборот: "Только приняв, что это расстояние было довольно значительным, можно объяснить, почему катастрофа стала такой ужасной и почему столь немногие спаслись". Поэтому рассказ якобы соответствует Хальтерну. Против этого можно возразить, что Арминий, заняв позиции в горном проходе, этим самым отрезал римлянам путь к отступлению. Поэтому совершенно безразлично, находилось ли близко или далеко от поля сражения то место, где римляне могли найти себе спасение. Да и, кроме того, ясно, что германцы, с целью отпраздновать свою победу, остались при своей добыче, а вовсе не преследовали римлян на протяжении целых пяти или шести дневных переходов и затем столько же дней шли обратно. Но если германцы не преследовали римлян, а дали беглецам спокойно бежать, то, конечно, эти беглецы не остались бы в Хальтерне, а тотчас же поспешили бы дальше к Рейну. Однако, мы знаем, что они заперлись в Ализо. Можно, пожалуй, искать Ализо близ Хальтерна в том случае, если мы предположим, что Тевтобургское сражение произошло в каком-либо другом месте. Но если мы вместе с Шуххардтом признаем, что это сражение произошло у Дэрского ущелья или где-либо поблизости от Гротенбурга (Тевтобурга), то мы должны будем признать, что Ализо не могло находиться около Хальтерна на расстоянии 20 миль от Тевтобурга и лишь одного хорошего дневного перехода от Рейна.
То же самое подтверждается ходом и продолжительностью осады. Здесь, так близко от Рейна, прославленный своей энергией римский легат Аспренас, подойдя сюда с двумя легионами, наверное, сделал бы попытку освободить осажденных.
Шуххардт придает особенное значение рассказу Тацита о том, что Германик в 16 г. посадил свое войско на корабли, вошел со своим флотом в Эмс, а затем направился к Везеру, хотя он уже с шестью легионами стоял у Ализо. Это становится понятным лишь в том случае, если предположить, что Ализо находилось на Нижней Липпе, следовательно, около Хальтерна. Мое исправление, заключающееся в том, что Германик вошел не в Эмс, а в Везер, кажется Шуххардту лишь искусственным ухищрением, имеющим своей целью спасти мое предположение, что Ализо находилось близ Падерборна. Отсюда можно заключить, что Шуххардт считал бы логичным рассказ Тацита об этом походе лишь в случае признания, что Ализо находилось близ Хальтерна. Но это исправление такое же, как если бы кто-нибудь, возражая против того, что трижды три - одиннадцать, настаивал, что правильнее было бы сказать трижды три - десять. Тот факт, что римляне, которым предстояло вести войну на Везере, ввели свой флот в Эмс, становится несколько менее бессмысленным в том случае, если мы предположим, что войско перед тем стояло у Хальтерна, а не близ Паденборна. Но даже и при таком допущении этот факт все же остается довольно бессмысленным. Это понимал и Кепп60, а так как ему мое исправление (смешение
Эмса с Везером и разделение войска) казалось слишком насильственным, то он вообще отказался от того, чтобы понять этот поход. Если же, тем не менее, Кепп в этом рассказе видит важнейшее свидетельство в пользу того, что Ализо находилось близ Хальтерна, то это с его стороны очень нелогично. Ведь если поход вообще описан так, что в нем нельзя найти логического смысла, то тем самым нельзя использовать в качестве доказательства какое-либо одно звено из этой цепи, а тем более - то, в котором как раз и скрывается ошибка.
