— Достаточно серьезно, но я останусь в живых. Янни приятно думать, что он все знает о моих делах, но это неверно. Я никогда не допустил бы такой глупости. Тем не менее он уже отхватил немалый кус от моего основного капитала.

— Значит, все будет в порядке?

— Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь. Может быть, нам придется несколько изменить наш образ жизни. Мы все равно будем богаты, но не так, как сейчас.

— Тогда все в порядке, — повторила она. — Ты так не считаешь?

Алекс тяжело опустился в кресло и сжал голову руками.

— Нет. — Он посмотрел на нее, в глазах его было смятение. — Можешь ты понять, можешь представить себе, что я испытываю? Целые годы труда, множество хитроумно задуманных и проведенных операций! Значит, все это было впустую? Я проиграл — и кому? Я знал, что он очень честолюбив, но не предполагал, что до такой степени. А ведь я доверял ему. Господи, как я ему доверял! Тебе же я обещал, что мы всегда будем жить, как сейчас…

Энн с ужасом поняла, что он вот-вот расплачется. Она обняла его, прижала к себе.

— Дорогой, для меня деньги не имеют значения. Я люблю тебя и с радостью буду жить жизнью обычных людей, занимаясь живописью. Мне не нужны большие дома, не нужны драгоценности. Прошу тебя, любимый, не убивайся так, ведь мы вместе!

— Анна, неужели ты не понимаешь? Получается, что вся моя предыдущая жизнь не имела смысла, что без моего богатства я ничто!

— Алекс, я никогда не слышала ничего более глупого. Ведь ты — самое удивительное, что случилось со мной! Ты — это ты, и деньги здесь ни при чем!

Она подняла его подбородок и заставила посмотреть на себя, чтобы он увидел, какую тревогу вызывает в ней его отчаяние.

— Я буду любить тебя, Алекс, даже если нам придется жить в какой-нибудь развалюхе на краю самой страшной из лондонских трущоб.

— Избави Бог! — попытался улыбнуться Алекс.

— Но если для тебя это имеет такое значение, то мы доберемся до этого подонка и уничтожим его. Покажем ему, что с тобой такое не пройдет. Ты должен объясниться с ним начистоту. Не понимаю, почему ты до сих пор его не уволил?

— Я говорил с ним, даже угрожал ему. Поверь, я ничего не могу сделать. Он знает слишком много — у меня руки связаны!

— Ты имеешь в виду Наду и его показания?

Алекс молча кивнул, словно ему было стыдно.

— Ну и что? Это случилось так давно! Теперь это уже никого не волнует.

— Когда я припер его к стенке, он пригрозил, что если я попытаюсь преследовать его по закону, то он отправится в полицию и расскажет правду.

— А в чем, по его словам, правда? — спросила Энн, и ее сердце тревожно забилось.

— Он теперь утверждает, что, войдя в дом, видел, как я столкнул Наду с лестницы. Ты ведь знаешь — я не помню, как все произошло. Он говорит, что написал заявление, которое спрятал в надежном месте, так что, если с ним что-нибудь случится, его адвокат немедленно отправится в полицию. У него одно желание — полностью меня разорить. Оказывается, его всегда возмущала моя манера командовать. Все эти годы он, мол, чувствовал себя униженным. Это не все. Его окончательно вывело из себя то, что Фей теперь у меня работает. Он, видно, считает, что посягнули на его права, оказывая такое доверие новому служащему, да притом женщине. Это для него слишком оскорбительно. Теперь он мечтает об одном: оставить меня без гроша и самому обогатиться.

— Так у него неожиданно появилась совсем новая версия случившегося! Очень удобно, хотя, на мой взгляд, поздновато, — практично заметила Энн. — Однако, Алекс, скажи, ради Бога, неужели ты и вправду думаешь, что после стольких лет люди от тебя отвернутся, не захотят иметь с тобой дела? Я в это не верю!

— Если бы только я мог вспомнить…

— Ты не способен никого убить, Алекс, и не смей даже допускать такую мысль! Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Ты позволил этой давней драме затемнить твой рассудок. Бьюсь об заклад, что теперь ты только об этом и думаешь, а вовсе не о состоянии, которое от тебя уплывает!

— Это правда. Я вновь и вновь возвращаюсь мыслями в тот вечер.

— Так вот — остановись! Это нелепо и совсем на тебя не похоже. Ты обязан взять себя в руки, Алекс, сделай для этого все необходимое. В этом я не могу тебе помочь, но в остальном поддержу всеми своими силами. Мы уничтожим этого прохвоста, и он нигде не найдет работы! — жестко закончила Энн.

Алекс печально посмотрел на нее:

— Вот чего он добился: даже ты стала другой, безжалостной. Это уже не ты, Анна. Не стоит преследовать его, если это оборачивается такими последствиями. Мне кажется, у меня вообще не осталось сил.

— Что за ерунда, Алекс! Конечно, мы возьмемся за него, ты и я. Я помогу тебе! А если случится самое худшее, у нас ведь останется наша любовь — это единственное, что имеет ценность. — И она улыбнулась ему.

— О Боже, Анна, как же мне повезло в тот день, когда я зашел в галерею Тэйт! Я уже чувствовал себя погибшим. Но теперь…

— Может быть, в будущем ты будешь держать меня в курсе своих дел? — смеясь спросила она.

— О да! И отправлю тебя на битву со всеми моими врагами.

Наконец и он рассмеялся.

Энн больше не рисовала. Вместе с Фэй, Найджелом и Алексом она приводила в порядок горы деловых бумаг, пыталась разобраться в гроссбухах, изучала все компьютерные распечатки.

Как-то утром спустя несколько недель Янни уехал без всякого предупреждения: может быть, насыщенная враждебностью атмосфера в доме стала невыносимой даже для его железобетонной самоуверенности. Все почувствовали облегчение. В доме снова воцарился оптимизм. Алекс стряхнул с себя несвойственную ему подавленность и стал прежним — живым и динамичным. Энн утверждала даже, что ему доставляет удовольствие мысленно следовать по разветвлениям своей обширной империи в поисках разоблачающих Янни фактов.

— Не могу не признать, — с восхищением сказал однажды Алекс, — что он проделал блестящую работу!

— Не смей хвалить этого подонка! — воскликнула Энн и шутливо бросила в него диванную подушку.

— Но это правда, и он так хитроумно спрятал концы в воду. Это мастерское мошенничество, я готов даже назвать его гением. Но ему не приходило в голову, что я гениальнее его, — и в этом была его ошибка. Я раскрыл его карты… Теперь это уже вопрос времени. Думаю, что смогу прижать его к стене! — Алекс засмеялся над собственной самоуверенностью.

Как замечательно, подумала Энн, снова слышать его смех! Она любила Алекса и раньше, как и он ее, но опасность, угрожающая их благополучию, сблизила их еще больше, хотя это уже казалось Энн невозможным.

За эти недели она узнала очень многое о деловой активности Алекса. Его способности всегда восхищали ее, но сейчас она почувствовала к нему глубокое уважение. Его единственной ошибкой был Янни, но разве это не была очень естественная ошибка? Любой человек испытывал бы благодарность и доверие к тому, кто спас его от тюрьмы… В будущем — Энн это понимала — Алекс сможет говорить с ней о своей работе, потому что она стала разбираться во всех ее тонкостях.

Но прошло три недели, а они не продвинулись ни на шаг. Их оптимизм понемногу улетучивался. Одно предположение за другим кончалось ничем, ключ к разрешению загадки не находился. Они знали, что Янни обманывал Алекса, но не обнаружили ни документов, ни банковских счетов, подтверждающих это.

— Блестяще, действительно блестяще! Я и сам не мог бы действовать лучше. — Алекс покачал головой, с силой захлопнув тяжелый гроссбух. — Так вот, друзья мои, он не оставил нам ни малейшей лазейки!

— Послушайте, Алекс, разве можно так легко сдаваться?! — негодующе воскликнула Фей.

— Легко? — засмеялся Алекс. — Нет, Фей, я не сдаюсь без боя. Но мне уже начинает казаться, что я напрасно трачу драгоценное время.

— Прекрасно! А что вы скажете относительно траты нашего драгоценного времени — Найджела и моего? Тем не менее я не признаю нас побежденными. Беда иностранцев в том, что им не хватает силы воли. — И Фей с дерзкой усмешкой взглянула на отчима.