— Ты прав. Времена изменились, так почему бы и тебе не измениться? — парировала она. — Войди и поздоровайся с остальными. Лидия с Джорджем забежали на минутку.

И Энн в сопровождении своей семьи направилась в гостиную. Ее счастливое настроение было омрачено.

Какой-то нервный трепет охватил Энн. Ее веселость казалась напускной, а в голосе появились какие-то визгливые нотки, хотя она храбро старалась сделать вид, что знакомить своих детей с возлюбленным для нее обычное дело.

Алекс галантно склонился над рукой каждой из дам. На один страшный миг Энн показалось, что Питер откажется пожать протянутую руку Алекса, который едва заметно нахмурился, заметив, что Энн нервничает. Поздоровавшись, мужчины стояли молча, глядя друг на друга. Энн попросила Питера помочь ей подавать напитки, отдалив таким образом опасность возможного столкновения.

После того как все взяли бокалы, наступила долгая пауза, одна из тех, что так беспокоили Энн. Сколько она ни напрягалась, в голову ей не приходила ни одна безобидная тема. Она адресовала Лидии немую мольбу о помощи, но та в этот момент пыталась закурить. Ее зажигалка не срабатывала, к ней тут же подошел Алекс и щелкнул своей тяжелой золотой зажигалкой, что — бог знает почему — заставило Питера презрительно фыркнуть. Даже Джордж почувствовал, кажется, как сгущается атмосфера, потому что именно он нарушил молчание:

— Лидия сказала мне, что вы из Греции.

— Это верно.

— На материке мне не пришлось побывать, но однажды я отдыхал на Корфу во время отпуска.

— Правда? Мне так никогда и не довелось туда съездить, но я слышал, что это очень приятное место. Один из самых красивых наших островов.

— На мой вкус, так слишком шумно и народу многовато. — Джордж задумчиво выпил глоток скотча, потом неожиданно спросил: — У вас есть ресторан?

— Джордж! — завопила Лидия. — Ты просто смешон! — Повернувшись к Алексу, она пояснила: — Беда Джорджа в том, что он считает всех испанцев официантами, всех французов продувными бестиями, а всех греков владельцами ресторанов.

К ее смеху присоединились все, кроме Питера.

— Ну и что? Я люблю кебаб, может быть, Алекс умеет его готовить, разве не понятно?

Все опять расхохотались, и Энн позволила себе немного расслабиться.

— Мне в самом деле принадлежат рестораны, и я тоже люблю кебаб, — добродушно улыбнулся Алекс.

— Это ваш «роллс» там перед домом? — Джордж, не жалея сил, старался поддержать легкую беседу.

— Моей компании, — уточнил Алекс.

— Славная машина. Лучше не бывает. Английская, знаете ли, — констатировал Джордж, точно английское происхождение машины все объясняло.

— Да, машина, безусловно, замечательная!

— Говорят, — неожиданно выпалил Питер, заставив всех вздрогнуть и посмотреть на него, — что, когда верхушка какой-нибудь компании начинает разъезжать на «роллс-ройсах», пришло время спускать ее акции.

Все взгляды, как во время теннисного матча, устремились на Алекса.

— Что ж, это разумный совет! — согласился он, любезно улыбаясь.

— Ваши рестораны, вероятно, преуспевают, — простодушно заметила Салли.

— О, я занимаюсь и другими делами.

— А именно? — отрывисто спросил Питер.

— Да всем понемногу! — В улыбке Алекса появилось что-то загадочное.

— Как, вы сказали, вас зовут? — спросил Джордж.

— Я не говорил, но моя фамилия Георгопулос.

— Вот как? — И Джордж улыбнулся не менее загадочно, чем Алекс.

— Мы собирались пригласить друзей на Новый год, — обратилась Лидия к Энн. — Можно рассчитывать на тебя и на Алекса?

— Боюсь, что в то время нас с Анной здесь не будет. Мы и сами думаем устроить новогодний прием. Я каждый год это делаю. Большинство приглашений уже, должно быть, разослано. Мы будем рады всех вас видеть на этом вечере, — услышала, к своему удивлению, Энн.

— Маму зовут Энн, с вашего позволения, — вставил Питер.

— Мы с удовольствием придем. Спасибо, Алекс, — сказала Лидия, не обращая внимания на Питера. — Какое счастье, это избавит меня от стольких усилий! Очень сожалею, Энн, но нам пора — должны прийти эти старые развалины Смит-Робертсоны. Ничего не поделаешь, жизнь в деревне накладывает определенные обязательства. — Лидия томно помахала рукой. — Я, несомненно, предпочла бы поужинать с вами — вечер, кажется, обещает быть очень интересным, — добавила она, многозначительно поглядев на Питера.

Проводив друзей, Энн вернулась в гостиную. Фей оживленно беседовала с Алексом, Салли собирала пустые стаканы, а Питер уставился в пространство.

— Подарки сейчас будем раздавать или после обеда? — спросила Энн.

— После обеда, пожалуйста, как всегда. Ожидание так приятно! — Фей вскочила. — Пойду помочь тебе на кухне, мамочка.

— Нет, дорогая, оставайся здесь и развлекай Алекса. Я и одна справлюсь. Дай мне этот поднос, Салли, ты не должна поднимать тяжелые вещи. Питер, может быть, ты займешься вином? — Вздохнув с облегчением, она пошла на кухню.

Там она налила себе огромную порцию виски и, прислонившись к стене, осушила ее короткими, быстрыми глотками. Лицо ее было озабочено. С Питером сегодня придется нелегко, весь вечер будет настоящим мучением. Как жаль, что она не догадалась пригласить Лидию на их семейный обед!

Энн проверила, как жарятся фазаны, отнесла в столовую тарелки с семгой и пригласила всех к столу. Когда дети прошли мимо нее, она задержала Алекса.

— Я люблю тебя! — сказала она и, встав на цыпочки, поцеловала его. — Пожалуйста, не допусти, чтобы мой сын расстроил тебя.

— Расстроил меня? Я никому этого не позволю! — И он поцеловал ее.

Войдя в столовую, они увидели, что все стоят в оцепенении. При появлении Энн три голоса хором спросили:

— А стол где?

— Я продала его! — ответила она, храбро глядя на три потрясенных лица. — Мне вдруг захотелось заменить его круглым. За ним гораздо удобнее всех разместить и вести беседу. Особенно когда нечетное число присутствующих, вот как сегодня. Алекс, не сядешь ли между девушками?..

— Но ведь тот стол был антикварной редкостью, а этот всего лишь викторианский! — упрекнул ее Питер.

— Значит, можно будет не дрожать над ним и не волноваться, если кто-нибудь вдруг прольет вино или еще что-нибудь.

Энн заставила себя улыбнуться детям. Их реакция рассердила ее. Насколько она помнила, никто из них не высказывал своего мнения о столе раньше.

— Надеюсь, вы взяли за него хорошие деньги? Кругом ведь одни жулики! — сказала Салли, пробежав пальцами по поверхности нового стола.

«Настоящая торговка!» — невольно подумала Энн.

— Да, Салли, мне неплохо за него заплатили, не беспокойся. Я прекрасно знала о его ценности, — резко ответила Энн.

Алекс бросил на нее быстрый взгляд.

— А теперь, может быть, приступим к обеду? — деловито произнесла она.

— Ты могла бы сначала предложить его нам! — проворчал Питер. С тех пор как они вошли в столовую, его лицо с каждой минутой делалось все более хмурым.

— Страховка этой проклятой вещи стоила огромных денег. Кроме того, вам пришлось бы постоянно следить за Адамом, чтобы он его не поцарапал, и в результате вы постоянно бранили бы ребенка. Нет, так гораздо лучше. А сейчас, ради всего святого, забудем о столе и — за дело. — И Энн начала есть семгу, которая вдруг приобрела вкус мокрой фанеры. — Ой, как глупо, я забыла о вине! — спохватилась она, вскочив.

— Анна, дорогая, не беспокойся, позволь мне!

Взяв бутылку охлажденного вина, Алекс наполнил бокалы.

Питер никак не мог успокоиться.

— Мне не нравится, — проворчал он, — приходя сюда, видеть, как исчезает мебель отца. В следующий раз посоветуйся с нами или по крайней мере предупреди, что ты еще затеваешь!

— Хорошо, обещаю. Мне очень жаль, действительно следовало сообщить, — сказала Энн, изо всех сил стараясь сдерживаться. — А так как я, кажется, всех расстроила, лучше я сразу скажу вам, что решила продать кровать.