— Как это ни странно, но к нему я не ревную. Твое прошлое не имеет значения, меня интересует только настоящее и будущее.

— Если это правда — заметь, я говорю «если», — то откуда ты об этом знаешь?

— Я кое-что предпринял, чтобы быть в курсе.

— То есть постарался все о нем разнюхать, как о Питере! Можешь собой гордиться, Алекс!

Он пожал плечами.

— Если ты считаешь, что я разнюхивал, стремясь побольше узнать о женщине, которую люблю, — пусть будет по-твоему.

— В таком случае расскажи мне все! Что ты знаешь? Ну же, говори!

— Мне не хотелось бы вдаваться в детали. В этом нет смысла.

— Но для меня это очень важно! Я хочу знать, как это тебе стало известно — опять же, если стало известно. — Она с трудом рассмеялась.

— Для такого человека, как я, это легко.

— Для такого человека, как ты! — презрительно повторила Энн. — Мне иногда кажется, что ты воображаешь себя божеством, которое вершит судьбами людей. — Ее голос звучал все более пронзительно: — В действительности же ты нанимаешь частных детективов, типов в засаленных плащах, привыкших копаться в грязи и за деньги способных на все! Такой у тебя стиль, Алекс! — Она опять засмеялась. Ее смех был неестественно высоким — казалось, он вот-вот оборвется.

Алекс ничего не ответил. Он слушал ее оскорбления молча, не реагируя, как боксер в состоянии шока после целой серии ударов по голове.

— Так кто эти таинственные женщины, с которыми Бен изменял мне?

— Тебе приходилось слышать о Бетти Дервент?

Снова прозвучал пронзительный смех Энн:

— Это уже просто смешно! Она была его секретарем. В данном случае тебя неверно информировали! Более милую, более тихую девушку невозможно себе представить. Они много ездили вместе, она была ему необходима на симпозиуме по медицине. Твои грязные шпионы попали пальцем в небо! — Она торжествующе покачала головой.

— Сьюзен Смитерс — она работала в отделении пат-анатомии, насколько мне известно. Розмари Принтер, сестра из больницы. Ты с ними встречалась? — холодно, спокойно продолжал Алекс. — Розмари, как мне сказали, грудастая блондинка, скорее вульгарного типа…

— Замолчи, замолчи! — Энн закрыла уши руками. — Неужели ты даже мертвых не можешь пощадить?

— А разве все они умерли: Бетти, Розмари, Сьюзен?

Спокойный, сдержанный тон Алекса убедил Энн, что он говорит правду. Без стопроцентной уверенности в точности своих сведений он ничего не открыл бы ей. Не в его духе было основываться на сплетнях и намеках.

— Но зачем ты рассказал мне все это? — закричала она и вскочила на ноги, будто собираясь убежать от услышанного.

Алекс вскочил вслед за ней. Схватив Энн за плечи, он силой повернул ее к себе лицом, заставил посмотреть ему в глаза.

— Ты спрашиваешь почему? — Он уже тоже кричал. — Мне без конца приходится выслушивать, как ты сравниваешь меня с этим подонком и заявляешь, что я недостоин его. Он постоянно тебя обманывал, а я был с тобой честен. Я не хочу, чтобы ты сравнивала мою любовь к тебе, наш брак, меня самого, наконец, с таким человеком. Я никогда не рассказал бы тебе о его делишках, не веди ты этих вечных идиотских разговоров о доверии! — Он смолк.

Энн сползла со скалы, не обращая внимания на ее острые края, и скорчилась на влажном песке. Согнув колени, она обвила их руками и вся сжалась, не в силах ни о чем думать.

Алекс взял ее за руку.

— Прости меня, Анна, я вышел из себя! Мне не следовало причинять тебе ненужные страдания.

Она подняла на него глаза:

— Нет, дорогой, я рада, что узнала обо всем.

Он помог ей подняться. Солнце скрылось за облаками. Энн вздрогнула.

— Пойдем домой, милый. Мне холодно.

Алекс снял с себя свитер и заботливо укутал им плечи жены. Он уже раскаивался в том, что зашел слишком далеко. Взяв руку Энн, он поцеловал ее.

— Прости меня! — повторял он.

Она повернулась к нему:

— Я не осуждаю тебя, Алекс. Ты знал все это, а я продолжала твердить, что Бен был настоящим святым. Меня не удивляет, что в конце концов твое терпение лопнуло. Честно, Алекс, это не имеет значения. Правда, я пережила настоящий шок, но, если хочешь знать правду, я рассердилась потому, что почувствовала себя дурой. Не сомневаюсь, что во всем Мидфилде я единственная не была в курсе! — Она заставила себя рассмеяться и успокоительным жестом взяла его за руку. Расправив плечи, она продолжала: — Ты был прав. Зачем портить такой чудесный уик-энд, копаясь в прошлом?.. Все это теперь не важно! — Она с улыбкой посмотрела на него.

Но позже Энн долго и мучительно размышляла. Сотни смутных мыслей и догадок теснились у нее в голове.

Почему она ничего не подозревала, не замечала? А ведь она думала, что хорошо знает Бена. Раньше она была убеждена, что, измени ей Алекс, она сразу догадалась бы о его неверности, но теперь начала в этом сомневаться. Вот к чему может привести неограниченное доверие!

После смерти Бена она поняла, что он отнюдь не был тем совершенством, каким она его считала, и примирилась с этим. Она уже признала, что он был настоящим придирой, а она во всем подчинялась его требованиям. Почему же она так изумилась, узнав о его изменах? Из-за отсутствия у нее интереса к другим мужчинам она решила, что и Бена никто, кроме нее, не привлекает? Может быть, Питер именно на это намекал все время? Значит, он знал и поэтому возненавидел отца? Но в таком случае он должен был скорее жалеть ее…

Ей хотелось поскорее забыть обо всем. На берегу она сказала, что это не имеет значения, но, увы, это было не так. Хотя прошло уже много времени, узнав о предательстве Бена, она почувствовала сильную боль. Но ревности к тем женщинам она, как ни странно, не испытывала. С другой стороны, Энн твердо знала: если бы Алекс ей изменил, то она обезумела бы от гнева, стала бы настоящей фурией. Бен заполнял ее жизнь, тогда как Алекс сжигал ее всю без остатка.

Какая ирония! Брак с Беном казался ей всегда идеальным, и напротив, все, что касалось ее отношений с Алексом, вызывало у нее сомнения… Теперь выяснилось, что она доверяла не тому, кто заслуживал ее доверие.

В следующий уик-энд Лидия и Джордж снова гостили в «Кортниз». Джордж сделал Алексу какое-то деловое предложение, заинтересовавшее его, так что в последние несколько недель Энн, к своему удовольствию, встречалась с подругой особенно часто.

После ленча мужчины, уединившись в кабинете Алекса, изучали какие-то бумаги и без конца звонили по телефону, а женщины отдыхали у бассейна.

Этот бассейн был последним увлечением Алекса и заменил прежний, находившийся на открытом воздухе. Новый помещался в специальной постройке, стены и крыша которой в хорошую погоду, как в этот день, автоматически убирались. Начавшийся уик-энд обещал быть очень приятным.

Подруги растянулись в шезлонгах. Рядом с Лидией стоял бокал с охлажденным вином, а Энн пила апельсиновый сок.

— Как поживает Фей? Она сегодня здесь? — спросила Лидия.

— Нет. Она то приезжает, то уезжает. Фей сейчас влюблена, — ответила Энн.

— Правда? В кого? Расскажи мне все!

— В Найджела, помощника Алекса. По правде сказать, я думала сперва, что она ведет свою обычную игру, но так было до того случая со взломом. До нее вдруг дошло, что она его любит.

— А ты одобряешь ее выбор? Я хочу сказать, мне кажется, он немного… — Лидия неопределенно помахала рукой.

— Слабохарактерный? Нет, Лидия, после той ночи я так не считаю. Знаешь, это было как в кино, когда комический персонаж вдруг перевоплощается в супермена, — со смехом пояснила Энн. — С тех пор всем пришлось изменить свое мнение о Найджеле, в том числе и Фей. Он очень ей подходит. Благодаря его мягкости и внимательному отношению она стала гораздо спокойнее. Мне кажется, она впервые в жизни не боится, что ее бросят или обманут.

— В таком случае это хорошая новость! А как ты думаешь, Найджел сейчас с ней в Лондоне? — осведомилась Лидия: ей всегда нужно было знать все подробности.