Он протянул к ней руку, но она сердито оттолкнула ее.

— Анна, не надо так расстраиваться! Не плачь! Мне нравится, когда ты сердишься…

Задыхаясь от гнева, Энн увидела, что он смеется.

— Сержусь? Да я вне себя от возмущения! Я не плачу, не надейся, что тебе удастся довести меня до слез. Как ты смеешь так унижать меня?! Разве я дала тебе повод не доверять мне? Боже мой, я никогда и не смотрю на других мужчин!

— Тебя могут похитить, — серьезно сказал Алекс.

— Похитить? Меня? В Лондоне? Не говори глупостей! Нет, просто ревность доводит тебя до таких крайностей. Я не могу так жить!

— А я ничего плохого не вижу в том, чтобы оберегать свое добро. Я знаю женщин.

— Но ты не знаешь меня!

Она подняла руку, словно собираясь ударить его. Схватив ее за руку, Алекс повернул Энн к себе лицом и, заключив в свои объятия, прижался губами к ее рту.

— Анна, радость моя, я сделал это только из любви к тебе!

Она откинулась назад, барабаня кулаками по его груди.

— Любимая, любимая… — Он поднял ее на руки и, несмотря на ее сопротивление, отнес в спальню. — Никогда не жалуйся на мою любовь. Никогда!

— Нет, — твердила она, — нет…

Но он был гораздо сильнее ее, а тело, как всегда, предало Энн. Предало даже сейчас, когда все внутри у нее кипело от гнева.

Она лежала рядом с ним, опустошенная страстью, презирая себя за слабость, за неспособность настоять на своем.

— Извини меня, я был не прав, поручив Янни следить за тобой, — неожиданно заговорил Алекс, приподнявшись на локте и глядя на нее сверху. — Понимаю, для тебя это было унизительно. Но видишь ли, он единственный из моих служащих, кто способен понять мои страхи, мою потребность следить за тобой, охранять тебя.

— Почему? Почему именно он? Что ты хочешь этим сказать?

— Это долгая история, дорогая, как-нибудь я обо всем тебе расскажу. Но… — Он сел на постели. — Защита тебе необходима. Я верю — ты не из тех, кто способен обмануть, но времена сейчас недобрые. Я найму для тебя телохранителя.

— Дорогой, что за чушь! — Нелепость его решения заставила Энн расхохотаться.

— Нет. Это хорошая мысль. У меня есть враги, они могут попытаться использовать тебя, чтобы отомстить мне. Телохранитель будет очень кстати.

— Какие враги? Почему ты имеешь дело с людьми, способными причинить мне вред? Ради всего святого, Алекс, ведь мы в Англии. Будь благоразумен!

Но Алекс уже не слушал ее. Сняв телефонную трубку, он отдавал распоряжения.

К удивлению Энн, уже на следующий день она ходила по магазинам в сопровождении Робина note 3, юноши с самым неподходящим именем на свете, как она подумала, глядя на молодого колосса весом в сто килограммов и почти двухметрового роста, плечом пробивавшего для нее дорогу в уличной толпе.

Уже два года Энн была замужем за Алексом. Неожиданно она поняла, чего ей хочется. Ребенка!

Ее жизнь была заполнена до предела. Живопись отнимала все больше времени, хотя Энн считала, что ее способностей недостаточно для того, чтобы это занятие вышло за рамки просто хобби. Она давно уже испытывала какое-то непонятное беспокойство, неосознанное стремление к переменам, и только сейчас до нее дошло, что ей хотелось бы иметь ребенка.

К этому решению она пришла далеко не сразу. Она долго размышляла, взвешивала все за и против. Может быть, говорила она себе, это желание возникло оттого, что ее лишили внуков? Однако ее тоска по внукам не могла служить достаточным обоснованием желания родить ребенка. А может, это было просто стремление женского организма еще раз дать жизнь до того, как станет слишком поздно? Другие женщины говорили ей об этом. Но такая причина слишком эгоистична. И в то же время, решила она, это было бы логическим завершением ее любви к Алексу. Появление ребенка явилось бы не только живым свидетельством их взаимной привязанности, но и даром, которого до нее никто не сделал Алексу. Она даст ему наследника! Такой причины для Энн было достаточно.

Она позвонила своему гинекологу и в сопровождении Робина поехала к нему. Молодой человек обещал хранить молчание об этой поездке. Уговорить его оказалось нетрудно: Энн просто сказала, что Алекс может испугаться, узнав, что она была у врача. Белокурый гигант устроился в уголке приемной и добродушно улыбался сидевшим там беременным женщинам. Жуя резинку, он просматривал журнал по культуризму. Бодибилдинг был новым увлечением Робина, грозившим превратить его в еще более крупный экземпляр человеческой породы. Женщины бросали на Энн и на ее привлекательного молодого спутника понимающие, а иногда и завистливые взгляды.

— Энн, какой приятный сюрприз! — Майкл Рейн вскочил, приветствуя ее. Он проходил практику вместе с Беном и сумел подняться до головокружительных высот Гарли-стрит, где находятся дорогие клиники для избранных. Бог благословил его не только хорошей головой, но и интересной внешностью и обаянием — качествами, которые многие женщины ищут в гинекологе. — Чему обязан? Со здоровьем, надеюсь, все в порядке?

— О да, я себя прекрасно чувствую. Мне нужен ваш совет. — Доктор вопросительно посмотрел на нее. — Я ведь снова вышла замуж, Майкл, — сказала Энн и, к своему удивлению, покраснела.

— Я слышал и очень рад за вас. Бен был чудесным парнем, он не захотел бы, чтобы вы провели остаток жизни в одиночестве, — успокаивающе произнес Майкл, думая, вероятно, что она покраснела, опасаясь его неодобрения.

— Дело в том, что я снова хочу иметь ребенка. Как вы полагаете, в сорок шесть лет еще не слишком поздно?

— Понятно. — Майкл улыбнулся. — Вы думаете, наверное, что ваше время уже прошло?

— Нет, не думаю. Я не ощущаю своего возраста, никогда себя лучше не чувствовала, а моя новая жизнь… Я необыкновенно счастлива, Майкл! Мне часто кажется, что я снова стала молодой девушкой.

Майкл улыбнулся ослепительной профессиональной улыбкой.

— Я не выполнил бы своего долга, не предупреди вас, что в таком возрасте опасность родов для вас и ребенка повышается. Но вместе с тем добавлю, что за все время моей практики не было случая, когда что-нибудь помешало бы даме, пожелавшей иметь ребенка, выполнить свое намерение. — Он добродушно улыбнулся. — Я осмотрю вас, и мы решим, хорошо?

Немного погодя он снова уселся за письменный стол.

— Так вот, Энн…

Она с беспокойством подалась вперед. Лицо врача расплылось в широкой улыбке.

— Если я не ошибаюсь, мои предостережения несколько запоздали: вы уже беременны.

— Майкл, вы шутите?!

— Я никогда не шучу, когда речь идет о серьезных вещах. Предупреждаю вас, это только предположение, еще слишком рано, чтобы утверждать, необходимы разные анализы.

— Сколько времени на это потребуется?

— Несколько дней. Я люблю все знать наверняка.

— О Майкл! — Она сжала руки. — Вы не можете себе представить, как я счастлива!

— Вы уже обсуждали эту проблему с мужем?

— Нет, я не решалась, — быстро ответила она и, увидев, что доктор нахмурился, поняла, что следует ему объяснить, в чем дело. — Видите ли, он потерял свою первую жену во время родов… Мы никогда об этом не говорим. Однажды — я тогда отвела одну комнату в доме под детскую на случай посещения внуков и оформила ее соответствующим образом… — Энн сложила руки у себя на коленях. — Мне показалось, что он тогда расстроился… Я не уверена, был ли он действительно разочарован, узнав, для кого она предназначена. Может быть, вид этой комнаты возбудил в нем печальные воспоминания о том, что он мог бы быть отцом. Я убеждена, что он все еще горюет.

Ее голос звучал печально, когда она рассказывала о вещах, о которых до сих пор никому не говорила.

— Может быть, это как раз то, что нужно вашему мужу. Ребенок поможет ему окончательно забыть о своем давнем горе.

— Вы так думаете? Порой у меня такое чувство, будто между нами стоит призрак, — нервно засмеялась Энн.