— Я любила папу, ты это знаешь? Я не ожидала, что встречу кого-нибудь, но так случилось, и не требуй от меня, чтобы я отвернулась от своего счастья, — я этого не сделаю! — Энн почувствовала, что у нее сжалось горло, и, когда опять заговорила, слова звучали сдавленно. — Мне просто не верится, что ты можешь так разговаривать со мной, что все это не кошмарный сон.

— А ты чего ожидала, шампанского? — издевательски спросил Питер.

— В одном ты прав, Питер: я наивна — надеялась, что ты порадуешься за меня. — Она встала, чтобы уйти, но не удержалась и, повернувшись к сыну, пустила перед уходом парфянскую стрелу: — Я забыла кое-что сказать тебе, Питер: вдобавок ко всему он еще и грек.

Ее сын схватился за голову.

— Боже всемогущий, это уже слишком! — услышала Энн, быстро выходя из комнаты.

Энн все еще кипела, когда, подъехав к дому, стала отпирать входную дверь. Изнутри до нее донеслась трель телефона, и она прокляла застрявший ключ. Вытащив его наконец из замка, она поспешила взять трубку.

Горько разочарованная, Энн услышала голос дочери:

— Мамочка, что у тебя происходит?

— Если ты поверила Питеру, то ничего не может быть хуже, но если выслушаешь меня, то убедишься, что все хорошо.

— Питер совершенно вне себя.

— Я тоже, Фей. И, упреждая твой вопрос, сразу скажу, что Алекс не у меня на содержании и я не собираюсь от него отказываться. Так что даже не начинай вправлять мне мозги, ладно? — сердито выкрикнула Энн.

— Все в порядке, мамочка, успокойся, — умиротворяюще произнесла Фей. — Но Питер сказал, что ты не хочешь провести с нами Рождество.

— Это неправда, Фей. В нынешнем настроении Питера это было бы немыслимо, а я хочу на праздники быть с Алексом.

— Но мы всегда проводили Рождество вместе!

— Неправда! Вот мы с отцом действительно всегда проводили его вместе, а в последние годы если у тебя или Питера не было интересных планов, то и вы присоединялись к нам. В этом году пришел мой черед сделать выбор. У меня сейчас на примете есть кое-что получше.

— Мамочка, ты, кажется, сердишься, но я ведь ничего такого не сказала.

— Я и в самом деле сердита. Питер наговорил мне ужасные вещи! Это вынуждает меня обороняться. Я хочу только, чтобы ты поняла мою позицию! Питер сказал тебе, что я собираюсь пригласить вас в сочельник на обед?

— Да, но он не думает приходить!

— Вот и прекрасно! У меня тоже нет особого желания его видеть!

— Ты сегодня очень агрессивно настроена. Это совсем на тебя не похоже, мама!

— Допустим, но произошли некоторые изменения, а за ними, вероятно, последуют и другие. Ты придешь?

— Конечно!

— Хорошо, тогда и увидимся.

Энн положила трубку еще до того, как Фей успела что-нибудь добавить. Она чувствовала себя совершенно опустошенной и была не в силах продолжать разговор.

Позже, ложась в постель в своей новой спальне, Энн посмотрела на свои руки, на обручальное кольцо и на другое, с маленьким бриллиантом, подаренное ей Беном по случаю помолвки, — он не мог тогда позволить себе купить более дорогое. Но для нее оно было тогда самым драгоценным кольцом на свете. Она нежно прикоснулась к сверкающему камушку. Медленно сняв оба кольца, она завернула их в бумажную салфетку, положила на дно шкатулки для украшений и закрыла ее.

На следующее утро она стала записывать, что нужно купить и сделать до Рождества. Энн привыкла составлять списки на все случаи жизни. Ей нравилось это делать — записи помогали ей избавиться от сомнений, а в это утро они еще и успокаивали ее. Ее занятие прервал приезд Лидии, сопровождавшийся, как обычно, скрипом тормозов и ревом автомобильного гудка.

— Дай-ка поглядеть на тебя. Боже мой, дорогая, тебе можно дать восемнадцать лет! Просто не верится! — Энн покраснела, смущенная проницательным взглядом подруги. — Значит, он оказался парнем хоть куда, ведь я не ошибаюсь? Как раз то, что тебе было нужно!

— Я и чувствую себя как в восемнадцать. Разве не смешно? В нашем-то возрасте!

— Это в любом возрасте не смешно.

Они пили кофе за кухонным столом, и Энн рассказывала Лидии о своей неделе счастья, о доме, где они жили, об их прогулках и, конечно, о самом Алексе. Она умолчала только об их ночах — они принадлежали им одним. Не могла она заставить себя рассказать своей полной сочувствия подруге и о предложении Алекса.

— Итак, я влюблена, не больше и не меньше. Влюблена безумно, страстно! Никогда еще не испытывала такого сильного чувства! — От радости Энн обхватила плечи руками, делясь с Лидией самыми сокровенными мыслями. — Если бы не день рождения Адама, я была бы с ним в Нью-Йорке, вместо того чтобы киснуть здесь. Представляешь? — Она счастливо засмеялась.

— А может, твой отказ поехать с ним еще больше его подогреет? По существу, это удачный тактический ход.

— Ах ты, старый циник! Мы не разыгрываем друг перед другом комедии — мы выше этого.

— Дорогая, твоя жизнь прошла без тревог и забот. Никогда не вредно держать этих негодяев в напряжении! — заявила Лидия, выразительным жестом поднимая чашку. — Как бы то ни было, я так рада за тебя, Энн! Мне это кажется волшебной сказкой.

— Слава Богу, хоть один человек меня одобряет! Слышала бы ты, чего только Питер не наговорил мне вчера! Я, по его словам, смешна, омерзительна и сексуально озабочена, а Алекс — попросту сутенер!

— Ну и негодяй! Заметь, кстати, ты, может быть, и в самом деле сексуально озабочена, но именно благодаря этому каждый начинающийся роман бывает таким волнующим.

— О Лидия!

— Это правда. Ведь люди допускают, что мужчины не могут обходиться без женщин, а чем мы от них отличаемся? Мне кажется, что ты подошла к той черте, когда тебе придется выбирать между Алексом и твоим драгоценным сыночком. Верно?

— Я знаю об этом и заранее выбираю Алекса!

— Слава тебе Господи! А теперь, когда мы покончили с этим важным вопросом, позволь спросить, могу ли я рассчитывать на капельку чего-нибудь покрепче кофе.

Энн открыла бутылку вина, но в эту минуту зазвонил телефон.

— Пожалуйста, Лидия, открой бутылку! — попросила Энн и прошла через кухню к телефону.

— Анна, радость моя, я хочу, чтобы ты была здесь! Сегодня! Сейчас! День рождения твоего внука позади, и ты должна приехать ко мне немедленно!

— Мне ничего на свете не хотелось бы так сильно, но это невозможно, у меня нет визы!

— Нет проблем! Мой помощник все организует! Ах, черт, он во Франции! Но это не важно, завтра с самого утра он будет у тебя.

— Да.

Чувствуя на себе взгляд Лидии, смотревшей на нее ухмыляясь поверх бокала с вином, Энн замолчала.

— Мне кажется, ты не одна, разговариваешь холодно и официально, как важная деловая женщина.

— У меня подруга Лидия.

— Говорила ты с ней обо мне?

— Мы только о тебе и говорим.

— Она одобряет?

— Полностью! — засмеялась Энн и сделала Лидии гримасу.

— Как прошел вчерашний вечер? — серьезно спросил Алекс.

— Увы, не слишком приятно.

— Что там произошло? Расскажи.

— Это не важно. Ничего существенного.

— Что-то случилось, я чувствую, я хочу знать.

— Обещаю тебе рассказать, но не сейчас, не по телефону.

— Хорошо, дорогая! Я люблю тебя! — прошептал он.

— Я тоже люблю тебя, — нежно ответила Энн, положила трубку и повернулась к Лидии.

— Ох, когда ты разговаривала с ним, то просто сияла! — воскликнула Лидия.

— Теперь ты понимаешь? Кроме него, ничто на свете не имеет значения. У меня такое чувство, будто он завладел всем моим существом!

— Будь осторожна, Энн!

— Не могу! Я с самого начала поняла, что эта любовь может заставить меня страдать, но против нее я бессильна. Во всяком случае, — добавила Энн, пожимая плечами, — подумай, какие у меня останутся удивительные воспоминания!

— Слабое утешение в старости, — умудренно сказала Лидия.

— Послушай, Лидия, я хотела посоветоваться с тобой относительно рождественского ужина. Если Питер сменит гнев на милость и явится, то атмосфера здесь будет тяжелой. Не придете ли вы с Джорджем выпить с нами по стаканчику до ужина, чтобы немного разрядить ее?