Они пробыли в детском доме до ужина, повидались и со старшими детьми, осмотрели все комнаты и подсобное хозяйство, побеседовали с воспитателями. Все виденное убедило Анну, что эти дети вырастут счастливыми, станут настоящими людьми, борцами и строителями коммунизма, какими были их родители. Об этом позаботится партия и Советская власть.

— Бедная Анныня, я тебя совсем замучила, — сказала Ильза, когда они ехали обратно. — Получу еще выговор от Артура.

— Очень хорошо, что ты взяла меня с собой, — ответила Анна. — Эта поездка у меня навсегда останется в памяти. Теперь я знаю, что у меня есть еще одна обязанность, о которой всегда надо думать.

…Поздно вечером, придя из укома, Артур поведал Анне, о чем хотел с ней поговорить.

— Как-то летом ты мне говорила, что у вас кое-кто из крестьян начинает поговаривать об организации колхоза. А как сейчас, не заглохли эти разговоры?

— Нет, Артур, разговоры все усиливаются, — ответила Анна. — До сих пор я не торопилась и дала людям выносить свою думу. Но, пожалуй, слишком тянуть с этим делом не следует.

— Тянуть не надо. Недавно мы обсуждали этот вопрос в укоме. После этого первый секретарь съездил в ригу и советовался в Центральном Комитете партии. Полагают, что можно начинать.

— Центральный Комитет одобряет? — обрадовалась Анна.

— Да, одобряет. Только советует не торопиться. Это ведь первые шаги в этой области. От того, насколько правильно и успешно мы их сделаем, зависитвсе дальнейшее. Первую борозду нам проводить не придется, это сделали елгавские крестьяне, они организовали первый колхоз в Латвии. Нам теперь надо создать первый колхоз в нашем уезде. Если ты готова к этой работе, то Пурвайской волости выпадет честь показать путь в будущее.

— Я готова, Артур…

— Ладно, Анна. Мы все тебе поможем. Первый колхоз в уезде — это дело не только пурвайцев, а и вопрос чести всей уездной партийной организации. Поэтому ни один коммунист не вправе стоять в стороне и смотреть, как ты будешь с этим справляться.

Они еще несколько часов обсуждали, как успешнее выполнить это ответственное задание.

Вернувшись домой, Анна убедилась, что без нее действительно ничего не стояло на месте: Пурвайская волость закончила все виды заготовок, свекла была свезена на приемный пункт, работы по лесозаготовкам подходили к концу. Финогенов руководил вместо Анны политкружком и помогал в работе волостной комсомольской организации. Чувствовалось, что в Пурвайской волости вырос сильный актив.

Когда стало известно, что Анна снова вышла на работу, к ней пришли пионеры. Они с увлечением рассказывали, как помогали взрослым убирать урожай, как собирали на полях колосья и как агроном Римша занимался с ними в кружке юных мичуринцев. Больше всего они радовались тому, что им удалось получить семена ветвистой пшеницы и кок-сагыза: следующей весной можно устроить опытные площадки, а через несколько лет здесь будут первые поля кок-сагыза и ветвистой пшеницы.

Изыскательская бригада закончила работы на Змеином болоте и в его окрестностях. В одно из воскресений члены мелиоративного товарищества собрались в Народном доме, и Айвар познакомил их с проделанной работой. Теперь все собранные материалы надо было сдать проектной организации и до весны разработать подробный технический проект и сделать все расчеты. Когда все будет готово, членов мелиоративного товарищества познакомят с проектом, и затем его рассмотрит экспертная комиссия. Следовательно, Айвару придется до весны еще раз приехать сюда.

Когда Айвар пришел прощаться с Анной, он напомнил ей:

— Помнишь, ты сказала, что к следующей весне в Пурвайской волости будет колхоз. Газеты пишут, что в Елгавском уезде уже один организовали.

— Да, «Будущее»… — задумчиво сказала Анна. — Это значит, лед тронулся и у нас есть пример, которому можно последовать. Теперь я твердо уверена, что скоро и у нас будет колхоз. В ближайшее время мы займемся этим.

Айвар уехал, обещав в конце зимы навестить пурвайцев. Вместе с ним уехал Жан Пацеплис на курсы механизаторов сельского хозяйства.

В Пурвайской волости еще с прошлого лета стало заметно, что назревают важные события. Регут, проработавший во время войны несколько лет в одном из колхозов Алтайского края, при каждом удобном случае рассказывал соседям об этом и сумел рассеять ложные представления о жизни в колхозе. У всех еще свежи были в памяти усердно распространявшиеся в буржуазной Латвии враки, анекдоты и ругань по адресу колхозов. Кулаки и подкулачники всячески заботились о том, чтобы эта клевета не забывалась.

Крестьяне часто расспрашивали Анну об условиях жизни в колхозах, о личной и общественной собственности, об организации труда, о распределении доходов. Анна и сама старалась вызвать крестьян на разговоры, касающиеся этих серьезных вопросов. Она знала, что они не дают покоя крестьянам, и по возможности обстоятельно разъясняла их. В затруднительном случае она обращалась за советом в уком партии и Министерство сельского хозяйства. Анна тщательно изучала каждую строчку, посвященную колхозам, которая появлялась в центральных республиканских газетах, и даже организовала поездку делегации пурвайских крестьян в Елгавский уезд, где успешно развивалась первая в Советской Латвии сельскохозяйственная артель «Будущее». Члены делегации стали самыми лучшими агитаторами коллективизации. Затаив дыхание, слушали крестьяне и крестьянки Пурвайской волости рассказы членов делегации, их интересовали мельчайшие подробности жизни колхоза. Под натиском правды развеялась дымовая завеса лжи, а вместе с нею и сомнения крестьян. Ясно видимый, осязаемый, живой стоял сегодня колхоз перед глазами всего народа, и все чаще умы людей занимала настойчивая мысль: а что, если и нам попробовать?

Артур прислал Анне необходимую литературу по колхозному строительству, несколько экземпляров примерного устава сельскохозяйственной артели. Устав пошел по рукам, каждый параграф обдумывался до мельчайших подробностей, подвергался тщательному разбору на семейных советах, потом собирались несколько соседей и снова все взвешивали, а когда что-нибудь было неясно, шли к Анне или Регуту и просили разъяснения. Кулаки запугивали и продолжали пускать в ход клевету, кое-где по утрам находили грязные листки с угрозами и «добрыми советами»: «Бога ради не вступайте в колхоз, скоро начнется война, и американцы не простят тем, кто вступил в коммуны!» Некоторым крестьянам присылали по почте угрожающие письма. Пугали расплатой: если адресат не послушается и вступит в колхоз — усадьбу сожгут, а самого прикончат.

Так назревало большое событие, которое перевернуло в конце зимы всю жизнь Пурвайской волости. Анна успела поговорить почти со всеми бедняками и середняками волости и знала их мнение. Сорок шесть семей решили объединиться в сельскохозяйственную артель, но только у тридцати двух земли были сосредоточены в одном конце волости, примыкавшем к Змеиному болоту, остальные хозяйства были разбросаны по всей волости подобно маленьким островкам. Все эти крестьяне уже были членами сельскохозяйственной кооперации и успели накопить небольшой опыт совместной работы: кроме своей земли, члены кооператива за прошлый год коллективно обработали поля заброшенных усадеб; товариществу принадлежал старый трактор, несколько косилок и две молотилки.

— По слогам уже разбираем, теперь пора начать читать, — шутил председатель правления сельскохозяйственной кооперации Клуга. — Вот только достать бы хорошую, умную книгу.

…В воскресное утро по всем дорогам к волостному Народному дому потянулись крестьяне — и пешком и на лошадях. Приехали председатель уисполкома Пилаг, второй секретарь укома партии Артур Лидум, а с ними Валентина Сафронова, которой Анна написала о предстоящем важном событии.

Пилаг в начале войны эвакуировался на Урал, а потом вступил добровольцем в Латышскую стрелковую дивизию и стал полковым агитатором.