– Искушение убрать Бомонта могло быть велико, но никто из властей предержащих в Англии не разрешил бы убивать Энтони. Они запрятали бы его в тюрьму и потихоньку выкачивали бы информацию с помощью пыток, но убивать Бомонта не стали бы. Он был им нужен. В убийстве замешаны не те, кому они могли принести пользу, а те, для кого знания Бомонта представляли угрозу.

Аргументы Теннисона были весьма убедительны.

– Вы правы, – сказал Холкрофт. – У англичан не было никакой корысти убивать Бомонта. Напротив, они должны были беречь его как зеницу ока.

– Именно. Кроме того, не следует забывать и о моральном факторе. Возможно, МИ-6 и терпит урон от своекорыстных людей, но до убийства они не опускаются. Это для них – дурной тон. Они всеми силами стараются сохранить свою репутацию и готовы на все, чтобы восстановить ее, если она вдруг пошатнется. И я молю бога, чтобы мои представления об их щепетильности не оказались ложными.

– Что вы имеете в виду?

– Я сегодня вылетаю в Лондон. Завтра утром я хочу встретиться с Пэйтоном-Джонсом из МИ-5. Намереваюсь предложить ему сделку, перед которой он, по-моему, устоять не сможет. Есть у меня на примете некая птица, которая очень быстро перемещается с места на место, всякий раз так меняя окраску перьев, что становится совершенно незаметной, сливаясь с окружающей средой.

Холкрофт был столь же удивлен, сколь сбит с толку.

– Мне казалось, что вы не хотите – и не можете – работать с ними.

– А я буду работать не с ними, а с ним. Только с Пэйтоном-Джонсом и ни с кем другим. Если он не сможет мне этого гарантировать, то наше сотрудничество закончится не начавшись.

– Вы уверены, что он даст вам эти гарантии?

– У него нет выбора. Эта птичка стала навязчивой идеей британской разведки.

– Серьезно? А что вы попросите взамен?

– Доступа к секретным материалам. У англичан тысячи секретных досье, относящихся к последним годам войны. За эти досье многие бы дорого заплатили. Где-то среди них – и ответ на наш вопрос. Человек ли это, или группа людей, или банда фанатиков – этого я не знаю, но сведения о них наверняка хранятся в архивах британской разведки. Нашим соперником может оказаться кто-нибудь из тогдашнего министерства финансов Германии или кто-то из друзей наших отцов, которому они верили и потому назначили ответственным за что-либо. Может статься, что конкурирует с нами кто-нибудь из участников «Лох Торридон».

– Кто-кто?!

– «Лох Торридон». Так называлась операция по шпионажу и саботажу, которую британская разведка осуществляла с сорок первого по сорок четвертый год. Суть операции заключалась в том, что Великобритания высылала из страны завербованных подданных Германии и Италии. Те устраивались на родине работать на заводы, железную дорогу, в государственные учреждения и снабжали англичан необходимой информацией, а также саботировали деятельность различных организаций, ведомств и предприятий. Общеизвестно, что англичанам удалось внедрить своих людей и в министерство финансов Германии… Ответ нужно искать в архивах.

– И вы собираетесь среди тысяч досье отыскать то единственное? Если даже оно существует, то на его поиски могут уйти месяцы.

– Необязательно. Я знаю, с чего начать: необходимо искать людей, которые каким-либо образом были связаны с нашими отцами, – Теннисон говорил так быстро и так уверенно, что Ноэль не поспевал за ходом его мыслей.

– Почему вы так уверены в том, что эта информация есть в английских архивах? – спросил он.

– Потому что она должна там быть. Я понял это после сегодняшнего разговора с вами. Тот человек, который звонил вам в Нью-Йорке… его потом убили…

– Питер Болдуин?

– Да. Агент МИ-6. Он знал о Женеве. Откуда? Из архивов. Значит, будем плясать от Болдуина.

– Тогда ищите досье под грифом «Код „Вольфшанце“», – сказал Холкрофт. – «Код „Вольфшанце“»! Это, должно быть, то, что мы ищем!

Теннисон вдруг умолк. Холкрофт мог только догадываться, что происходит на противоположном конце провода: удивлен ли Теннисон или просто обдумывает новые сведения.

– Где вы услышали об этом коде? – раздался наконец голос в трубке. – Вы ничего не говорили мне об этом. И Хелден тоже.

– Значит, мы просто запамятовали, – простодушно объяснил Холкрофт.

– Нам следует действовать очень осторожно, – сказал Теннисон. – Если слово «Вольфшанце» имеет какое-то отношение к Женеве, то нам нужно быть в высшей степени осторожными. Англичане не должны знать о «Вольфшанце». В противном случае последствия будут катастрофическими.

– Я тоже так полагаю. Но как вы объясните Пэйтону-Джонсу ваше стремление проникнуть в архивы?

– Отчасти я скажу ему правду, – ответил Теннисон. – Я хочу найти убийцу Гретхен.

– И ради этого вы готовы отказаться от… птицы, за которой охотились шесть лет?

– Ради этого и ради Женевы – да. От всей души!

Ноэль был тронут.

– Хотите, я сам предварительно переговорю с Пэйтоном-Джонсом? – предложил он.

– Нет! – вдруг закричал Теннисон, но тут же понизил голос: – Я имею в виду… Вы подвергнетесь слишком большой опасности. Поверьте мне. Делайте то, о чем я вас попрошу, пожалуйста. Вы с Хелден должны находиться вне поля зрения. Вам необходимо полностью самоизолироваться. Хелден нельзя появляться на службе до тех пор, пока я снова не свяжусь с вами. Пусть она будет при вас, и постарайтесь на время стать невидимками.

Холкрофт взглянул на Хелден:

– Я не знаю, согласится ли она на это.

– Я попытаюсь ее убедить. Передайте ей, пожалуйста, трубку.

– Вы еще позвоните?

– Через несколько дней. Если переедете в другой отель, оставьте информацию, где можно найти мистера Фреску. Хелден знает, кому позвонить. А теперь дайте мне поговорить с сестрой. Несмотря на все наши различия, мы теперь необходимы друг другу, как никогда прежде. И… Ноэль?

– Да?

– Будьте добры к ней. Любите ее. Вы ей очень нужны.

Холкрофт встал с кровати и передал трубку Хелден.

– Mein Bruder…[39]

«Код „Вольфшанце“!»

Фон Тибольт-Теннисон, сидевший в своем маленьком офисе на окраине Парижа, яростно грохнул кулаком по столу.

«Код „Вольфшанце“». Эту магическую формулу выдал Питеру Болдуину Эрнст Манфреди! Банкир играл в опасную, но искусную игру. Манфреди знал, что, стоит только Болдуину произнести священную фразу, – и он, Болдуин, становится трупом. Банкир, однако, вряд ли стал бы раскрывать Болдуину, что стоит за этой магической формулой, – это было не в его интересах. Но Болдуин обладал одним из самых могучих интеллектов в Европе. Удалось ли ему сложить в целое больше фактов, чем предполагал Манфреди? Сколько он успел узнать? Что находится в досье Болдуина, хранящемся в архивах МИ-5?

Обратили ли в английской разведке внимание на донесения Болдуина? Обычно МИ-5 отвергала все его проекты и отчеты.

И теперь папка с материалами, собранными Болдуином, наверняка пылится среди тысяч и тысяч себе подобных. Все они погребены в архивах – ибо информация, содержащаяся в тех папках, осталась невостребованной.

«Код „Вольфшанце“». Эта фраза почти никому ни о чем не говорила, и даже те несколько сот региональных лидеров, которые о ней знали, считали ее простым кодовым сигналом: скоро нам будут перечислены громадные суммы, которые следует употребить на какое-то дело.

«Дети Солнца». Для них, рассеянных по всей земле, «Вольфшанце» означало восстановление прав на первородство.

Папки Болдуина не могут содержать этой информации потому, что это просто невозможно. Но те, в чьих руках материалы Болдуина, могут воспользоваться всей остальной информацией.

У Теннисона единственный шанс добраться до папок Болдуина. Англичанам нужен Тинаму. Если МИ-5 сумеет схватить его, то английская разведка сможет вернуть себе первенство среди секретных служб – первенство, которое было утеряно после многолетних провалов и дезертирства.