– Поднимайся. – Ноэль с трудом встал на ноги и дернул побежденного. Ошибка состояла в том, что мгновение агент был свободен. Чем он и воспользовался, нанеся Холкрофту сокрушительный, парализующий удар в живот. Глаза вылезли у Холкрофта из орбит, и несколько минут он сознавал лишь то, что его волокут сквозь море изумленных лиц. Потом отшвырнули к стене, голова ударилась о твердую поверхность.

– Идиот! Какого черта ты сделал это? Тебя же чуть не убили! – Человек из МИ-5 не кричал, хотя так могло показаться, настолько напряженным и взвинченным он казался.

Ноэль попытался сосредоточиться.

– Ты, ублюдок! Ты же пытался убить меня! – просипел он.

– Ты определенно сумасшедший, Холкрофт! Тинаму не тронет тебя. Я должен был вытащить тебя отсюда.

– Тинаму здесь?

– Идем.

– Нет. Где Хелден?

– Естественно, не с нами. Ты думаешь, мы – психи?

Ноэль уставился на агента. Он прав. Это безрассудство.

– Значит, кто-то увез ее. Хелден исчезла.

– Если ее здесь нет, значит, она сама ушла, добровольно. Мы пытались предостеречь тебя.

– Ты ошибаешься. Был человек с рябым лицом…

– «Фиат»?

– Точно! Он следил за нами. Я попытался добраться до него, но его люди опередили меня. И попытались убить.

– Идем со мной, – приказал агент, схватил Ноэля за руку и потащил вниз по тротуару. Они дошли до узкого темного переулка между двумя домами. Ни единого луча света. Все скрыто в полумраке. По краям переулка – ящики для мусора. За третьим ящиком справа Холкрофт увидел пару ног. Четыре-пять шагов, и можно увидеть лицо. На первый взгляд рябой казался смертельно пьяным. В руке он сжимал бутылку красного вина, следы вина виднелись на брюках. А на груди красное пятно совсем другого свойства. Он был застрелен.

– Вот твой убийца, – спокойно сказал агент. – Теперь будешь слушать нас? Возвращайся в Нью-Йорк. Расскажи все, что знаешь, и оставь это дело навсегда.

В голове у Ноэля все смешалось, смятение охватило его. Сначала жуткая смерть в облаках, потом убийство в Нью-Йорке, следующее – в Рио и теперь здесь, в тихой французской провинции. «Возмездие», ОДЕССА, «Вольфшанце»… Теперь для тебя все будет по-другому… Холкрофт повернулся к человеку из МИ-5, и голос его мало чем отличался от шепота:

– Не могу я. Понимаешь, не могу.

Неподалеку послышалась перестрелка. Промелькнули две фигуры. Приказы яростные и жесткие, но слов не разобрать. Крики о помощи прервались звуком удара одного тела о другое, злобные шлепки вновь и вновь. И тут до Холкрофта донеслось: «Ноэль! Ноэль!»… Хелден! Он окончательно пришел в себя и точно знал, что нужно делать. Резко, изо всей силы он двинул плечом агенту английской разведки, отшвырнув того к мусорным ящикам, скрывающим труп человека с рябым лицом, и стремительно выбежал из переулка.

Он снова услышал крики, но откуда они доносились, определить было невозможно: на деревенской площади неистовствовала толпа, звучали концертино и кларнеты. Там, где толпа расступалась, скакали, крутились и вертелись в деревенских танцах пары. Fete d'hiver[16] стал карнавалом.

– Ноэль! Ноэль!

Налево от площади, вверх по изогнутой улочке – крики доносятся оттуда! Холкрофт побежал сломя голову, налетев на целовавшихся влюбленных. Туда.

– Ноэль!

Он оказался в переулке, по обе стороны которого шли трехэтажные дома. Он кинулся дальше – крик раздался снова, но уже ни слов, ни имен, только крик, оборванный ударом, вызвавшим стон.

Господи! Он должен ее найти…

Дверь! Дверь была приоткрыта; она вела в четвертое справа здание. Крик отсюда!

Он побежал туда, по дороге вспомнив, что в кармане у него пистолет. Ноэль достал его и, неуклюже держа оружие в руке, вдруг осознал, что ни разу даже толком не взглянул на него. Теперь, рассмотрев оружие, он на секунду замер.

Он плохо разбирался в пистолетах, но такой он уже видел. Это был самозарядный «Будичовский ТП-70», такой же, как и пистолет, что одолжил ему Сэм Буновентура в Коста-Рике. Это совпадение не придало ему уверенности, скорее напротив – ему просто стало дурно. Это был чужой мир.

Проверив предохранитель, он распахнул дверь, стараясь держаться в тени. Он попал в узкий, длинный, полутемный коридор. По левой стене футах в двенадцати друг от друга находились две двери. Насколько он помнил подобные строения, в правой стене тоже должны были быть две двери; оттуда, где он стоял, их не было видно.

Он бросился внутрь, держа пистолет перед собой. Справа были две двери. Все – четыре. И за одной из них – Хелден. Но за которой? Он подошел к первой двери слева и прислушался.

Оттуда доносился странный скребущийся звук. Он представления не имел, что бы это могло быть. Одежда, ткань… может быть – рвущаяся одежда? Ноэль повернул ручку, дверь поддалась, и он открыл ее, держа пистолет наготове.

Стоя на коленях в темной комнате, старуха скребла пол. Она стояла к нему боком, изможденная, с отвисшими щеками, и кругами водила рукой по мягкому дереву. Она была столь стара, что не заметила Холкрофта. Он закрыл дверь.

На двери справа был завязан черный бант. За этой дверью кто-то умер; семья в трауре. За этой дверью– смерть. Это мысль слишком действовала ему на нервы, он прислушался.

Так и есть! Там идет борьба. Тяжелое дыхание, движение, напряженность; за дверью – отчаяние. За дверью – Хелден.

Холкрофт отступил на шаг, поднял пистолет, занес ногу и, глубоко вздохнув, как тараном, вышиб дверь ногой. Удар был так силен, что дверь с треском распахнулась.

В комнате на грязной постели лежали двое обнаженных подростков – темноволосый мальчишка на толстой светлокожей девчонке; ее ноги были подняты вверх, мальчишка лежал между ними, сжимая руками ее грудь. Услышав звук удара и увидев чужого, девчонка закричала. Парень, спрыгнув с нее, скатился на пол, разинув рот от потрясения.

Удар! Звук удара был сигналом тревоги. Холкрофт выбежал в коридор и кинулся ко второй двери слева. Не время думать о чем-либо, кроме поисков Хелден. Он плечом навалился на дверь, неловко поворачивая ручку левой рукой – в правой он сжимал пистолет. Сила не потребовалась, дверь отворилась сама.

На мгновение Ноэлю стало стыдно: у противоположной стены возле окна стоял слепой. Он был стар и дрожал от страха перед невидимым, неизвестным насилием, вторгшимся в его темный мир.

– Norn de Dieu… – прошептал он, протягивая вперед руки.

От входной двери донесся звук торопливых шагов, становившийся все громче, – это были шаги человека не просто бегущего, но бегущего сломя голову. Холкрофт быстро обернулся и увидел, как мимо пронесся агент МИ-5. Откуда-то донесся звук бьющегося стекла. Шатаясь, Ноэль вышел из комнаты слепого и взглянул налево: из открытой двери в конце коридора лился солнечный свет. Стеклянные переборки двери были закрашены черным, и в полумраке он не увидел ее.

Как агент узнал, что там есть дверь? Почему он распахпул ее ударом ноги и ринулся на улицу? Может быть, агент МИ-5 решил, что он побежал этим путем? Инстинкт подсказывал Холкрофту, что с точки зрения агента он не заслуживает подобного внимания, ведь он просто сумасшедший любитель. Нет, тот гонится за кем-то другим.

Тогда – за Хелден! Но Хелден должна быть за дверью напротив – только там он еще не был. Она должна быть там. Агент ошибся!

Холкрофт ногой вышиб дверь и кинулся внутрь. Комната пустовала уже давно. Повсюду слоями лежала пыль… и на ней не было следов. Сюда никто не заходил уже много недель.

Агент МИ-5 оказался прав. Любитель не знал чего-то такого, о чем сразу догадался профессионал.

Ноэль побежал из пустой комнаты по коридору через разбитую дверь во двор. Слева была тяжелая деревянная дверь, выходившая в переулок. Она была открыта, и Ноэль кинулся туда. Он слышал звуки карнавала, доносившиеся с площади, но, кроме них, было что-то еще. В дальнем конце пустынной улицы справа от него раздался крик, снова, как и прежде, прерванный. Он побежал туда, к Хелден, но никого не увидел.