Нащупав подле кровати одну из своих туфлей, он поднял ее с пола. Так же на ощупь нашел металлический диск в центре каблука, нажал на него и стал вращать влево, высвобождая пружину. Отвернув колпачок, он положил его на тумбочку, потом наклонил туфлю и вытянул из отверстия десятидюймовую стальную иглу, спрятанную в микроскопический паз, высверленный в подошве башмака. Игла гнулась, но сломать ее было невозможно. Если правильно ввести иглу между четвертым и пятым ребром, то она проткнет сердце, оставив после себя такую крохотную отметину, которую с трудом можно обнаружить, даже при вскрытии.

Зажав иглу между большим и указательным пальцами правой руки, Теннисон дотронулся левой до груди Гретхен, погладил ее по плечу. Сестра проснулась.

– Ты ненасытен, – шепнула она, улыбаясь.

– Только с тобой, – ответил он, отрывая ее от постели и прижимая к себе. – Ты моя единственная любовь, – сказал он, занося правую руку за ее спину. Провел пальцами сверху вниз, нащупал нужное место, согнул запястье, приставил иглу и резко воткнул ее в тело своей сестры.

В путанице сельских дорог можно было легко заблудиться, но Теннисон хорошо запомнил маршрут. Он знал, как добраться до уединенного коттеджа, в котором обитал загадочный Полковник, предатель рейха. Даже кличка Полковник звучала иронической насмешкой. На самом деле обладатель этого прозвища был генералом вермахта и звали его Клаус Фалькенгейм. В свое время он был четвертым по рангу военным чином в Германии. Равные по званию военачальники превозносили его до небес, даже сам фюрер не скупился на похвалу. А теперь этот шакал живет в блестящей пустотелой скорлупе.

Господи, как Иоганн фон Тибольт ненавидел Полковника – этого жалкого лжеца! Но Джон Теннисон никогда не покажет своих чувств. Напротив, он будет вилять хвостом перед стариком и трепетать в благоговении. Потому что только таким образом можно привлечь к сотрудничеству младшую сестру.

Теннисон позвонил Хелден в «Галлимар» и сообщил, что собирается посмотреть, где она живет. Да, он знает, что Хелден обитает в маленьком доме Полковника; да, он знает, где этот дом находится.

– Я же теперь журналист. А хорошему журналисту без хорошего досье никак нельзя.

Ceстра была ошеломлена. Брат настаивал на том, чтобы они увиделись утром, перед тем как он отправится на встречу с Холкрофтом. Иоганн сказал, что не станет говорить с американцем, пока не увидит ее. Быть может, добавил он, Полковник сумеет помочь ему разобраться в ситуации и развеет его сомнения.

Теннисон свернул на раскисшую проселочную дорогу, которая, петляя среди высокой травы, вела в буйно заросшую лощину, надежно укрывавшую дом Полковника от посторонних глаз. Три минуты спустя Теннисон затормозил у коттеджа. Распахнулась дверь, и навстречу ему вышла Хелден. Как она хороша! И как похожа на Гретхен…

Брат и сестра порывисто обнялись – оба нервничали перед встречей с Полковником, а Хелден и не пыталась скрыть своего замешательства. Она ввела Теннисона в небольшой дом со спартанской обстановкой. Полковник стоял у камина. Хелден представила мужчин друг другу.

– Эту минуту я буду помнить всю жизнь, – начал Теннисон. – Вы снискали почет и уважение всех немцев. Если только я смогу быть удостоен чести служить вам, то буду готов исполнить любое ваше желание. Вам следует лишь сказать об этом Хелден.

– Вы очень добры, господин фон Тибольт, – ответил старик. – Но если я правильно понял вашу сестру, то это вам что-то нужно от меня, а я, честно говоря, не представляю, чем могу быть полезен.

– У меня проблемы с американцем. С Холкрофтом.

– А в чем дело? – спросила Хелден.

– Тридцать лет назад три выдающихся человека совершили беспримерный подвиг, придумав изумительный способ возместить страдания, причиненные лучшим сынам Германии мясниками и маньяками. Обстоятельства складывались тогда таким образом, что на ключевую роль в распределении миллионов решили назначить Холкрофта. И вот теперь он просит меня о встрече, предлагает сотрудничество… – Теннисон замялся, как бы подыскивая слова.

– И что же? – двинулся навстречу Полковник.

– Я ему не верю, – сказал Теннисон. – Он встречался с нацистами. С теми, кто хочет убить нас, Хелден. С людьми вроде Мориса Граффа.

– О чем ты? – не поняла Хелден.

– Кровопийцы-палачи вновь поднимают головы. Холкрофт – наци.

У Хелден от удивления вытянулось лицо. Глаза ее гневно заблестели:

– Это абсурд! Иоганн, это бред!

– Да? А мне так не кажется.

Ноэль дождался, пока Хелден уйдет на работу, прежде чем позвонил Майлзу в Нью-Йорк. Всю ночь они с Хелден предавались любви, и Ноэль понял, что ему удалось убедить ее не прерывать с ним отношений. Долгая совместная жизнь была предрешена. И теперь это вдруг стало его тревожить. Зазвонил телефон.

– Да-да, девушка. Мистер Фреска. Вызывает лейтенанта Майлза.

– Я так и знал, что это вы, – раздался в трубке голос, совершенно не соответствующий внешности Майлза. – Нашел вас Интерпол?

– Нашел?! Да за мной всюду рыскали шпики! По-моему, это называется слежкой, а не поиском. Ваших рук дело?

– Так точно.

– Но вы же дали мне две недели! Какого черта вам нужно?

– Мне нужно разыскать вас и передать вам информацию, которая, по моему мнению, вам необходима. Она касается вашей матери.

У Холкрофта екнуло сердце.

– Что с ней?!

– Она сбежала. – Майлз помолчал. – Надо отдать ей должное: все было исполнено на высоком профессиональном уровне. Она пересекла мексиканскую границу и за пару секунд – вы бы даже не успели произнести «Альтина Клаузен» – превратилась в старенькую леди, едущую в Лиссабон. Паспорт на новое имя ей выправили умельцы из Тулансинго. К вящему сожалению вашей матушки, могу сказать, что такая тактика давно уже устарела и мы ни на секунду не упускали ее из виду.

– Может быть, маме показалось, что вы хотите извести ее, – с легкой укоризной произнес Ноэль. – Может, она просто хотела избавиться от вас.

– Мы ей не докучаем. Но какими бы ни были причины, побудившие вашу матушку пуститься в бега, ей следует знать, что кое-кто в курсе этих причин. И этот «кое-кто» – очень серьезная личность.

– Что вы хотите сказать?

– За ней следил какой-то человек. В наших картотеках он не значится. По всей видимости, его документы тоже были подложными. Нам удалось схватить его в аэропорту Мехико, но не успел никто из нас и рта раскрыть, как тот проглотил капсулу с цианистым калием.

Местом встречи выбрали Монмартр – квартирку на последнем этаже старого дома. Хозяин квартиры, художник, уехал на время в Италию. Хелден по телефону сообщила Ноэлю адрес и время, добавив, что познакомит его с братом и сразу уйдет.

Ноэль вскарабкался на последний этаж и постучал в дверь. В квартире послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и в узком коридоре показалась Хелден.

– Привет, любимый! – сказала она, целуя Холкрофта.

– Привет, – рассеянно ответил Ноэль и неловко чмокнул Хелден, заглядывая за ее плечо.

– Иоганн на террасе, – засмеялась Хелден. – Так что целовать разрешается. Я рассказала ему о том, как я… люблю тебя.

– Это было необходимо?

– Да, как ни странно. И я рада, что рассказала брату обо всем. Мне сразу полегчало. – Хелден закрыла дверь и взяла Ноэля за руку. – Это трудно объяснить. Понимаешь, я не видела брата больше года, и он очень изменился с той поры. Иоганн принял ситуацию с Женевой близко к сердцу. Он кровно заинтересован в успехе дела. Никогда еще я не видела его таким… таким озабоченным.

– У меня по-прежнему остаются к нему вопросы, Хелден.

– У него тоже. К тебе.

– Серьезно?

– Сегодня утром даже был момент, когда он хотел отказаться от встречи. Иоганн тебе не верит. Он считает, что тебя наняли провалить Женеву.

– Меня?!

– Поставь себя на место Иоганна. Он узнал от знакомых из Рио, что ты встречался там с Морисом Граффом. Из Бразилии ты направляешься в Лондон, прямиком к Энтони Бомонту. Насчет Бомонта ты прав: он из ОДЕССЫ… – Хелден запнулась. – Брат сказал, что ты… переспал с Гретхен.