– Как-как его имя? Графф?

– Морис Графф. Он импортер. Да они все занимаются импортом.

– Кто?

– Э, да перестаньте, а то вы сами не знаете! Не сойти мне с этого места, если он не носил генеральские погоны или не был крупной шишкой в верховном главнокомандовании!

– Вы англичанин?

– Я англичанин.

– Но работаете в немецком книжном магазине.

– Ich spreсhe gut Deutsch.[11]

– Они что, не могли найти немца?

– Думаю, когда нанимаешь кого-то вроде меня, это имеет свои выгоды, – сказал англичанин загадочно.

Ноэль изобразил удивление:

– В самом деле?

– Да, – ответил продавец, взбираясь на одну ступеньку выше. – Никто меня ни о чем не спрашивает.

Продавец посмотрел вслед удаляющемуся американцу, быстро слез со стремянки и сдвинул ее в сторону.

Этим жестом он словно подводил финальную черту под успешно выполненным заданием – своим крохотным триумфом. Быстрым шагом он прошел по проходу между стеллажами и свернул в другой проход столь стремительно, что едва не сбил с ног покупателя, изучавшего томик Гете.

– Verzeihung[12], – сказал продавец вполголоса и без всякого смущения.

– Schwesterchen[13], – ответил мужчина, у которого были густые, черные с проседью брови.

В ответ на этот упрек в недостатке мужественности продавец обернулся:

– Вы?!

– Друзья Тинаму всегда рядом, – ответил мужчина.

– Вы следили за ним? – спросил продавец.

– Он так и не догадался. А вы звоните, куда нужно.

Англичанин двинулся к двери своего кабинета в дальнем конце магазина. Он вошел в кабинет, снял телефонную трубку и набрал номер. На другом конце провода трубку снял помощник самого могущественного человека в Рио.

– Резиденция сеньора Граффа. Доброе утро.

– Наш человек в отеле заслуживает хорошего вознаграждения, – сказал продавец. – Он оказался прав. Мне необходимо поговорить с герром Граффом.

– Я передам твое сообщение, Бабочка, – сказал помощник.

– Нет-нет! У меня есть еще кое-какая информация, которую я должен сообщить ему лично.

– В чем суть? Мне не надо тебе говорить, что он очень занятой человек.

– Ну, скажем, так: речь идет о моем соплеменнике. Я ясно выражаюсь?

– Мы знаем, что он в Рио. Он уже с нами связался. Так что ты малость опоздал.

– Он все еще здесь. В магазине. Он, наверное, хочет поговорить со мной.

Помощник заговорил мимо трубки, но его слова можно было разобрать:

– Это актер, мой господин. Он хочет поговорить с вами. Все шло по плану. Но, кажется, возникли осложнения. Его соплеменник находится в магазине.

Телефонная трубка перекочевала в другие руки.

– Ну что? – спросил Морис Графф.

– Я хочу доложить вам, что все произошло в точности, как мы с вами и предполагали…

– Да-да, я это уже понял, – прервал его Графф. – Ты хорошо поработал. Что там этот англичанин? Он у тебя?

– Он следил за американцем. Он не отставал от него ни на шаг. Он все еще в магазине. И, по-моему, хочет, чтобы я ему все рассказал. Мне рассказать?

– Нет, – ответил Графф. – Мы вполне можем обойтись без его вмешательства. Скажи ему, что мы беспокоимся о том, как бы его не опознали, и предлагаем ему оставаться пока в тени. Скажи, что я не одобряю его методы. Можешь добавить, что это я тебе лично передал.

– Благодарю вас, герр Графф! С превеликим удовольствием.

– Не сомневаюсь.

Графф отдал трубку своему помощнику.

– Тинаму не может допустить, чтобы это опять повторилось, – сказал он. – А все начинается сначала.

– Что, мой господин?

– Опять все сначала, – повторил старик. – Вмешательство, негласная слежка, слежка друг за другом. Когда власть перестает быть единоличной, все становятся подозрительными.

– Я что-то не понимаю.

– Разумеется, не понимаешь. Тебя же там не было. – Графф откинулся на спинку кресла. – Пошли еще одну телеграмму Тинаму. Сообщи ему наше требование: пусть он немедленно отзовет своего волка обратно на Средиземноморье. Он слишком рискует. Мы возражаем и не можем нести ответственности в таких обстоятельствах.

Ему пришлось сделать множество телефонных звонков и прождать сутки, прежде чем ему сообщили, что Графф готов с ним встретиться, – это произошло в начале третьего на следующий день. Холкрофт взял в отеле автомобиль напрокат и отправился за город. Он часто останавливался и изучал туристическую карту, которую ему дали в прокатном агентстве. Наконец он нашел нужный ему адрес и въехал через железные ворота на подъездную аллею, которая вела к дому на вершине холма.

Аллея завершилась большой бетонированной автостоянкой, окаймленной зеленым кустарником, заросли которого прорезала тропинка из ракушечника, вьющаяся между фруктовыми деревьями.

Продавец книжного магазина был прав: имение Граффа производило грандиозное впечатление. Отсюда открывался величественный вид: на равнины вблизи и горы вдали, а еще дальше на востоке виднелось подернутое дымкой голубое плато Атлантики. Дом был трехэтажный. С обеих сторон от центрального входа высились массивные балконы. Сам же вход представлял собой тяжелую двустворчатую дверь полированного красного дерева с железными треугольными краями в каждом углу.

Внешне дом и в самом деле был выдержан в альпийском стиле: казалось, что архитектор использовал фрагменты нескольких швейцарских шале и соединил их в этом здании, помещенном среди гор в тропинках.

Ноэль припарковал машину справа от мраморных ступеней. На стоянке было еще две машины – белый «Мерседес» и обтекаемой формы красный «Мазерати». Семейство Графф владело отличными транспортными средствами. Холкрофт подхватил свой атташе-кейс и фотоаппарат и стал подниматься по мраморным ступенькам.

– Мне лестно узнать, что наши скромные архитектурные ухищрения вызывают чей-то интерес, – сказал Графф. – Вполне естественно, что переселенцы стараются воссоздать на чужбине некое подобие старой родины. Мои предки родом из Шварцвальда… Воспоминания не умирают.

– Я очень благодарен вам, сэр, что вы приняли меня, – сказал Холкрофт и положил пять сделанных им только что набросков в атташе-кейс. – Я говорю, разумеется, от имени своего клиента.

– Вы удовлетворили свое любопытство?

– Я отснял целую пленку и сделал пять набросков, на большее я и надеяться не мог. Между прочим, джентльмен, который показывал мне ваше имение, может засвидетельствовать, что я фотографировал лишь детали внешней отделки.

– Что-то я вас не совсем понимаю.

– Мне бы не хотелось дать вам повод думать, что я нарушил неприкосновенность вашего жилища.

Морис Графф коротко рассмеялся.

– Моя резиденция надежно охраняется, мистер Холкрофт. К тому же мне и в голову не приходило, что вы здесь находитесь для того, чтобы что-то украсть. Садитесь, пожалуйста.

– Благодарю вас. – Ноэль сел напротив старика. – В наши дни люди становятся подозрительными.

– Ну, не буду от вас скрывать, что я звонил в отель «Порту Алегре» и проверял, зарегистрированы ли вы там. Зарегистрированы. Вас зовут Холкрофт, вы из Нью-Йорка, вам забронировало номер турагентство, имеющее солидную репутацию. Там вас, несомненно, хорошо знают, и вы пользуетесь непросроченными кредитными карточками. Вы въехали в Бразилию с подлинным паспортом. Больше мне ничего и не требовалось знать. В наше время очень трудно выдавать себя не за того, кем вы на самом деле являетесь, не так ли?

– Верно, – согласился Ноэль и подумал, что пора изложить подлинную причину своего визита. Он уже собрался раскрыть рот, но Графф продолжил, словно торопился заполнить возникшую паузу:

– Вы надолго в Рио?

– Пробуду еще несколько дней. Я записал имя вашего архитектора и непременно проконсультируюсь с ним, если он выберет для меня свободное время.