Но к встрече с ним Иоганн еще не был готов. Было начало четвертого утра, а местонахождение матери Холкрофта все еще не было установлено. Ему необходимо найти и убить ее. До совещания в банке оставалось шесть часов. В любой момент – вынырнув из толпы, из такси посреди улицы, подловив его где-нибудь на лестнице или в укромном уголке – она может предупредить сына: «Предательство! Остановись! Уезжай прочь из Женевы!»

Допустить этого было нельзя. Необходимо заставить ее замолчать и довести до конца ту роль, которая предназначалась ее сыну. Проще простого: она должна умереть сегодня же. Смерть ее избавит их от всякого риска. А затем вскоре настанет черед другой смерти: сын Генриха Клаузена выполнит свою миссию и больше не будет нужен.

Но сначала мать. Еще до наступления рассвета. Самое невыносимое – то, что она почти в пределах досягаемости. По телефону, правильный адрес которого похоронен в бумагах какого-нибудь бюрократа!

Блондин сел и вытащил из ножен, вшитых в его пальто, длинный обоюдоострый нож. Нужно его помыть. Рыжебородый летчик запачкал лезвие.

Ноэль открыл свой чемодан, положенный на подставку для багажа, и глазам его предстала спутанная масса одежды. Он обвел взглядом белые, оклеенные обоями стены, застекленные створчатые двери, аляповатую люстру на потолке… Все отели начинали выглядеть в его глазах на одно лицо. Ноэль с некоторой теплотой вспомнил редкое исключение, встреченное в Берлине. Поразительно было уже одно то, что он вспомнил об этом в нынешних обстоятельствах. Привыкание к этому непривычному, неуютному для него новому миру не затронуло его способностей. Он не мог сказать с уверенностью, хорошо это или плохо, но это было именно так.

Эрих сидел на телефоне, пытаясь дозвониться фон Тибольту в «Д'Аккор». Куда, черт подери, девался Иоганн? Было уже половина четвертого утра. Кесслер положил трубку и повернулся к Ноэлю:

– Он просил сообщить нам, чтобы мы не беспокоились. Они с первым зампрефекта делают все возможное, чтобы разыскать вашу мать.

– Так, значит, она не звонила?

– Нет.

– Непонятно… Портье все еще там?

– Да. Вы заплатили ему двухнедельное жалованье. Он останется там по меньшей мере до утра. – Лицо Кесслера вдруг стало задумчивым. – Знаете, возможно, ее просто что-то задержало. Нестыковка при пересадке, нелетная погода, сложности с въездной визой…

– Все может быть, но все-таки непонятно. Я знаю ее: она бы обязательно нашла способ передать мне весточку.

– Может статься, ее арестовали.

– Я уже думал об этом. Это лучшее из того, что с ней могло произойти. Она путешествует с фальшивым паспортом. Будем надеяться, что она арестована и брошена за решетку на пару дней. А от Хелден также ничего?

– Вообще никаких звонков, – ответил немец, вдруг внимательно посмотрев на Ноэля.

Холкрофт потянулся, сжимая в одной руке бритвенный набор:

– Это ожидание в полном неведении сводит меня с ума… Пойду-ка приведу себя в порядок. – Он кивнул в сторону ванной.

– Хорошая мысль. Почему бы вам потом не отдохнуть? Вы, должно быть, изрядно вымотались. В нашем распоряжении осталось менее пяти часов. Что касается Иоганна, то в его способностях я не сомневаюсь.

– Я готов поставить на него, – подхватил Ноэль.

Холкрофт снял рубашку и пустил горячую воду на полную мощность, чтобы образовался пар. Пар начал клубиться, заволакивая туманом зеркало и пространство над раковиной. Стоя на краю ванны, он окунулся головой в этот влажный мир – покуда по лбу его не заструился пот. Этому способу его научил несколько лет назад Сэм Буоновентура. Заменить настоящую паровую баню это не могло, но по-своему помогало.

– Сэм… Сэм!

Господи, почему он о нем не подумал? Если планы матери поменялись или что-то случилось, то вполне вероятно, она позвонила Сэму. В особенности случись ей не обнаружить в «Д'Аккор» постояльца по имени Ноэль Холкрофт.

Он взглянул на часы. Было 3.35 по женевскому времени – это значит 10.35 по карибскому. Если у Сэма есть что ему сообщить, то надо будет не отходить от телефона.

Ноэль завернул вентиль. Из спальни до него донесся голос Кесслера, но больше никого там, похоже, не было. С кем же он беседует и почему говорит так тихо?

Холкрофт шагнул к двери и приоткрыл ее на пару сантиметров. Кесслер сидел в дальнем конце комнаты, спиной к ванной, разговаривая по телефону. Ноэль расслышал, о чем идет речь, и вышел наружу.

– Я говорю тебе, в чем разгадка, – продолжал говорить немец. – Она путешествует с поддельным паспортом. Проверь въездные списки…

– Эрих!

Яков Бен Гадиз закрыл свою аптечку, распрямился над кроватью и осмотрел дело своих рук. Рана Хелден была воспалена, но следов инфекции не было. Вместо старых, намокших бинтов он перевязал ее чистыми.

– Вот, – произнес он, – этого хватит еще на некоторое время. Опухоль спадет через час или около того, но вам нельзя вставать. Держите ногу на весу.

– Только не говорите, что вы врач, – отозвалась Хелден.

– Чтобы лечить пулевые ранения, вовсе не обязательно быть врачом. Нужен лишь навык. – Израильтянин направился к двери. – Полежите тут. Я хочу переговорить с миссис Холкрофт.

– Нет!

Бен Гадиз застыл на месте:

– Что вы сказали?

– Не отправляйте ее одну. Она не в себе от вины и страха за сына. Она плохо соображает. В таком состоянии у нее нет никаких шансов. Не делайте этого.

– А если я сделаю, вы остановите меня?

– Есть лучший способ. Вам нужен мой брат. Используйте для приманки меня.

– Прежде всего мне нужен список «Детей Солнца». У нас есть три дня на то, чтобы убить фон Тибольта.

– Три дня?

– Завтра и в воскресенье банки закрыты. Самое раннее, когда они смогут встретиться с директорами «Гран банк», – это в понедельник. Так что сначала список. Я согласен с Литваком: сейчас самое главное это.

– Если это настолько важная бумага, то он наверняка носит ее при себе.

– Сомневаюсь. Такие люди, как ваш брат, не склонны искушать судьбу. Несчастный случай, уличное ограбление или кто-нибудь вроде меня… Нет, он не станет носить с собой этот список. Не станет хранить его и в сейфе отеля. Список у него в номере. В более надежном сейфе. Я хочу ненадолго выманить его из номера и осмотреть комнату.

– Тем больше у вас оснований использовать меня! – воскликнула Хелден. – Он считает, что меня нет в живых. На базе гидросамолетов он меня не видел. Он искал ее, а не меня. От неожиданности он оторопеет, придет в замешательство. Он отправится за мной в любое место, куда бы я ни сказала. Достаточно лишь мне сказать одно слово: «Нахрихтендинст». Я в этом абсолютно уверена.

– И я на это очень рассчитываю, – отозвался Яков. – Но не сегодня. А завтра. Сегодня ему нужны не вы, а мать Холкрофта.

– Я скажу ему, что она со мной! Ведь это отличная идея!

– Он ни за что не поверит. Вы та, что отправилась в Невшатель на встречу с Вернером Герхардом? И бежавшая? Вы для него ассоциируетесь с западней.

– Тогда, по крайней мере, разрешите мне ехать с нею, – взмолилась Хелден. – Назначьте встречу, а я буду вести себя тихо. Дайте ей хоть какую-нибудь охрану. У меня есть оружие.

Бен Гадиз на мгновение задумался, затем ответил:

– Я понимаю, что вы предлагаете, и восхищаюсь вашей самоотверженностью. Но не могу рисковать вами обеими. Дело в том, что сегодня мне нужна она, а завтра – вы. Сегодня она отвлечет его на себя, завтра вы выманите его из номера. Все должно быть так и не иначе.

– Но можно проделать сегодня и то и другое! – не отступалась Хелден. – Вы получите свой список. А я убью его. Клянусь!

– Я вам верю, но вы кое-что упускаете из виду. Я выше, чем вы, оцениваю возможности вашего брата. Как бы мы ни планировали, но сегодняшнюю встречу с миссис Холкрофт будет контролировать он. У него есть связь, средства. У нас нет.