— Ты же не поступишь, как тот знахарь из Тордига, увидевший впервые в своей жизни зажигалку, — сказал Донован насмешливо. — Ну и что же ты услышал?

— Лларанские голоса!

— Естественно… Но о чем они говорили?

— Не понял; они разговаривали очень быстро. Кажется, я расслышал что-то, смутно напоминающее слово «Атланта», один или два раза.

— Угадал.

Риерсон возвратил безделушку владельцу:

— И что же это за штучка все-таки?

— Лларанский солдатский эквивалент твоей дружеской утренней газеты — партизанской, конечно. Дружелюбный голос из дому — от религиозных служб до популярной музыки. Пропаганды, трескотни и промывки мозгов в перерывах тоже хватает. «Сулиссу-Бануссен» — «Голос Империи». То, что ты сейчас слышал, можно было бы назвать «Экспресс-новости».

— Ты имеешь в виду, что они действительно говорят о том, что происходит здесь?

— Я не говорил этого. — Донован поднес кубик к своему уху, его лицо помрачнело.

— А что же?

— «Сулиссу-Бануссен», ясное дело, называет следующий город, жители которого будут уничтожены в назидание делегации Федерации, если не будут удовлетворены определенные требования. Первым населенным пунктом была, оказывается, какая-то марсианская деревня.

— Странно, что марсианский Центр не подал ни звука, — сказал Риерсон. — А что за требования?

— Ничего странного, впрочем: большинство этих марсианских поселений не имеют такой роскоши, как единая компьютерная сеть. А что касается требований, то Сарно, кажется, полагает, что Федерация должна ему двадцать боевых эскадрилий в красивой упаковке и с розовым бантиком — и если он не получит вышеуказанное в течение пяти суток, один город будет уничтожен.

Риерсон почувствовал, как от его лица отлила кровь.

— Какой город?

Донован пожал плечами.

— Атланта.

— Как?…

— Вот как: он пообещал все выполнить силами своих солдат, расквартированных в бомбоубежищах, которые и сделают дело.

— Но ведь в бомбоубежище «Фернстайна» нет никаких солдат.

— Будут — как только они покончат с теми заданиями, которые выполняют где-то в настоящее время. Каждая команда снабжена определенным списком убежищ, за которые она несет ответственность. Сарно не располагает достаточным количеством людей, чтобы «запылить» все три планеты. — В его голосе уже не чувствовалось юмора. — Ужасно много снабженцев требуется для уничтожения трех миллиардов людей, даже при скорости шесть миллионов человек в один прием.

— Никто не будет убит, — произнес Риерсон решительно. — Мы положим этому конец, прежде чем все это начнется.

— Каким образом?

— Стоит мне только сказать пароль, и все трудоспособное население Атланты поднимется с оружием в руках.

— Отлично. Чудесно. — Тон Донована стал язвительным. — Итак, ты убьешь две с лишним тысячи пришельцев в Атланте и вокруг нее. А дальше что? Сарно не дурак; если роботы начнут убивать его людей, он начнет уничтожать роботов. Прежде чем твои роботы смогут самовосстановиться, на каждый центр связи роботов на всех трех планетах уже будут падать бомбы.

— Но не можем же мы просто сидеть и позволить им…

— Наоборот, именно это нам и следует делать. — Он покачал в знак неодобрения головой. — Удивляюсь тебе, Риерсон, — мне казалось, что такой человек, как ты, мог бы понять, какую глупость ты предлагаешь. Один явный случай вооруженного сопротивления роботов — и Сарно основательно собьет ваш энтузиазм. Если он разрушит связь, что смогут главные компьютеры поделать с ллари? Мы останемся на мели. Но ты знаешь это так же хорошо, как и я. Ты сам мне рассказывал, что вышло, когда в том укрепленном лагере мы использовали солидо-изображения, — и ведь именно ты предложил нанести тот удар «духов» в Сиднее, и в Портленде, и в Канал и, и в Найроби, и во всех остальных местах, чтобы немного снять нажим на Атланту.

— Да, но…

— Как я сказал, Сарно не дурак. Возможно, он уже подозревает, что происходит, — может быть, радиопередача сама по себе ловушка. Ведь не впервые старая добрая «Сулис» вещает не искренне, зная, что ее будут слушать и неприятельские уши. Возможно, он пытается вынудить нас раскрыть наши карты.

— А может быть, они говорят правду. Что тогда?

— Тогда это от нас уже не зависит. Решать должна делегация, о которой говорит «Сулис», — она и те двадцать боевых эскадрилий. Между тем нам следует двигать отсюда. У Сарно от Атланты уже отрыжка. Пришло время переходить нам на более зеленые и тучные пастбища.

— Ас ними как? — показал Риерсон на уложенных рядами спящих.

— Чем они лучше других? Им придется разделить судьбу Атланты.

— Не нравится мне это.

— Мне тоже; просто таков ход вещей. Мы применим оружие, мы будем использовать каждый шанс, насколько это будет в наших силах, для спасения трех миллиардов людей.

— Но роботам это не понравится. Они не настолько умны, чтобы мыслить перспективно и праздно стоять, пока убивают шесть миллионов, в надежде, что такое бездействие позже спасет значительно большее количество жизней.

— Мне это тоже известно, — сказал водитель грузовика. — Ради их психического равновесия ты должен приказать, чтобы каждый робот в Сети гражданской обороны забыл о существовании Атланты. Чарли и другим здешним главным компьютерам придется пройти процедуру самодезактивации.

— А откуда тебе известно, что они не взбунтуются против таких абсурдных команд?

— У них нет никакого выбора, так ведь? Самое лучшее, чем они обладают, — это мы, поэтому им придется быть послушными, пока у них нет никого другого. Если надо, мы сможем пройти проверку на детекторе лжи, чтобы доказать обоснованность наших требований, — или, скорее, я смогу. Вижу, ты все еще не вполне убежден.

— Ты сделаешь это, — сказал Риерсон. — Ты пойдешь, и пройдешь проверку, и убедишь роботов воздержаться от действий, и умышленно оставишь Атланту беспомощной под нависшим над ней топором — и ты по закону будешь считаться ответственным за каждого здешнего мужчину, женщину, ребенка.

— Я знаю. И…,- Его лицо исказилось, когда он произнес это: — Я приму полную ответственность за все, что случится, если оно случится. — Он встал, сунул кубик в карман. — Но приговор будет приведен в исполнение лишь через пять дней, и чертовски многое может произойти за эти пять дней. А теперь мы могли бы с большей пользой провести оставшееся время.

— Что ты имеешь в виду конкретно?

— Идика сюда, я покажу тебе.

Риерсон последовал за крепышом-водителем к нескольким продолговатым цилиндрам, установленным у двери. Когда Донован снял верхний и поставил его на попа, Риерсон вспомнил, где он видел их раньше: в том укрепленном лагере такие баллоны выгружали из авиетки и переносили в один из бараков.

— Как ты считаешь, что это — сжиженный газ или просто газ в баллонах?

— Помню, я тоже задумался об этом, когда увидел их впервые, — признался Риерсон.

— А когда это было?

— Когда я готовился уже напустить роботов на тот лагерь. Их переносили в один из бараков.

— А-а… так вот где робот, как он сказал, «подобрал их».

— Ты спросил о них. Почему?

— Потому что ллари, — по меньшей мере, ллари, расположившиеся лагерем на чужой планете, — не пользуются газом в баллонах. Вот откуда мое любопытство. — Он повертел в руках насадку наверху цилиндра. — А как ты думаешь, что случилось бы, открой я вот это?

Риерсон с недоверием посмотрел на насадку.

— Возможно, мы все умрем на месте. Не доверяю я этим штучкам пришельцев.

— Не будь провинциалом, — упрекнул его водитель грузовика. — В равной степени это может быть и какой-то сорт веселящего сока, которым мы могли бы так нагрузиться, что всем чертям стало бы тошно.

— Я бы предпочел драконовы семена, — противился Риерсон с какой-то горечью в голосе. — Поскольку роботы, кажется, немногого стоят.

— А что, — сказал Донован, не обращая внимания на прозвучавшее замечание, — возможно, там как раз то, что нам надо: нажми на этот выступ, и па-аф! Ракеты, пехота, космические корабли — все как из мешка. Сейчас посмотрим.