— Знаешь, — дружелюбно сказал Донован общительному охраннику, который ставил его поднос с пищей на маленький столик в его камере, — ты выглядишь, как человек, который происходит из семьи со старинными военными традициями.

Лларанец замер, как будто звуки голоса Донована превратили его в камень. Затем он медленно повернулся и взглянул на землянина. У охранника не было обычной дубинки полицейского, но взамен был лучевой пистолет в открытой кобуре, и похоже было, что он готов его применить.

Было видно, что лларанец впал в замешательство. Он знал, как стрелять, мог применить пару ловких приемов джиуджитсу, и Доновану было бы несдобровать, несмотря на то что физически он был сильнее, но в том, что отличало человека от машины, этот экземпляр явно был не из лучших. После некоторого размышления Донован решил, что он, вероятно, слабоумный.

— Да… происхожу, — сказал слабоумный, — что из этого?

— Ну, спорю, что у тебя много родственников в армии.

— Правильно, — признал слабоумный осторожно.

— Но ты самый лучший из них, правда?

Лларанец непроизвольно покраснел, явно довольный этой похвалой:

— О нет, они гораздо лучше, чем я.

— Ты скромничаешь, — настаивал Донован, — иначе почему же тебя выбрали для этой опасной миссии, а твоих родственников не включили в списки? Их ведь не включили, правда? — Донован пристально посмотрел на него. — Правда?

— Ну… нет. У меня во флоте родной брат и два двоюродных.

— Здесь? На Земле?

— Йио, и еще один двоюродный брат на Венере. — Это прозвучало гордо.

Донован принял скорбный вид:

— Это очень плохо. На самом деле очень плохо.

— Разве? — Глаза лларанца стали круглыми.

Этот, решил Донован, был еще хуже, чем Свитта. Делал глаза блюдцами в ответ на всякую чушь.

— Почему это очень плохо?

— Я помог бы тебе сохранить родственников. Но если ты попытаешься их предупредить, твои начальники могут сделать вывод, что это не вполне патриотичный поступок, подрыв морального духа и все такое прочее. Но опять же, они твои родственники…

— Ты должен сказать мне!

Подняв глаза к потолку, Донован сделал вид, что сдается.

— Будь потвоему. Эти родственники — они работают внутри кораблей или снаружи?

Он старался показать тоном, как было бы плохо работать снаружи.

Охранник, крепко попавшийся на крючок, сглотнул:

— Снаружи.

— Тогда плохи их дела. — Донован произнес это просто и безапелляционно.

— Плохи? — Голос лларанца стал чуть громче шепота.

— Боюсь, что так.

— Но почему? Что они сделали? Что…

— Они ничего не сделали — дело не в них. Ваши начальники — вот кто сделал это, и я думаю, что они должны бы быть наказаны… а не безвинные солдаты. Но, — он передернул плечами, — у меня не много влияния на исполнителей, раз я все еще в своем смертном теле и все…

— Исполнители?

— Ты знаешь… духи мертвых. Неужели твой командир ничего не сказал тебе об этом?

Лларанец отрицательно замотал головой:

— Меня только спросили, какой я веры. Когда я сказал им, я получил это назначение.

— Значит, тебя не информировали?

Снова отрицание.

Донован выглядел озабоченным.

— Тогда я сказал слишком много. Они не хотят, чтобы ты знал о дедушке. Ты знаешь, это старая политика: не обращать внимания, и пусть оно идет своим чередом. Ты веришь, что так лучше?

— Йио, не верю. Если прятать голову, как скура, то положение будет еще хуже, когда выглянешь, чтобы вдохнуть воздуха. Надо встречать опасность лицом к лицу.

— Именно! — воскликнул Донован. Потом застыл в удрученной позе. — Но…

— Но — что? — переспросил озабоченно лларанец.

— Как можно победить жаждущего крови призрака? — Донован взглянул вверх. — Ты знаешь?

— Надо испепелять их! — Рука солдата легла на пистолет.

— Но как ты испепелишь того, кого не видишь? Ведь… старый дедушка может появиться в любую минуту — он может стоять прямо сейчас за твоей спиной, дышать тебе в шею, а ты не узнаешь об этом, пока… — он со значением провел ребром ладони поперек горла, — вжжжик!

Лларанец вздрогнул, как будто и правда уже почувствовав кровь, хлещущую на его погоны.

— Но я ничего не сделал…

Гдето хлопнула дверь камеры, и душераздирающий крик пронесся эхом по коридору. Донован напрягся, лларанец принял боевую стойку, вскинув пистолет и озираясь по сторонам. Ничто не мешало быстро стукнуть его по голове и рвануть на свободу, но Донован не воспользовался этой возможностью. Убежать сейчас означало погубить его тщательно разработанную кампанию насаждения страха.

Тяжелые ботинки протопали к его камере, сопровождаемые сопением и шарканьем. Раздалось гудение, звук электрического разряда — и снова дикий крик. Охранник замер, пистолет неуверенно покачивался в его руке.

— Вага, фрамбуль! — раздалась резкая команда. — Вер!

— Я иду, ты, трусливое оранжевое чучело. Но погоди, язычник, сын Сирри, ты получишь свое…

Кьюхэк!

— Наглый рекк! Ты осмеливаешься всуе поминать имя Сирри своим грязным ртом?

— Ты просто напрашивался на это, ллари. Просто напрашивался…

— Молчать!

Процессия проследовала мимо его открытой двери, и Донован выпрямился. Это был землянин! Его тащили на цепи за шею, он был тяжело ранен, а перед этим, без сомнения, подвергнут действию электрохлыста, который держал в руках мускулистый сержант-охранник. Увидеть другого землянина после всего, что произошло…

Охранник опустил свой пистолет, сбитый с толку. Это явно было столь же неожиданно для него, как и для Донована. Настроение момента было нарушено, созданные воображением призраки убрались по своим углам, и реальность восторжествовала.

Два охранника остановились перед камерой, посторонились, чтобы пропустить троих офицеров. Одним из них был СаДзалла Сарак, двое остальных — лейтенанты с кометами — значками ВВС.

— Это еще один, — сказал Сарак, — его и Шея надо доставить на «Рисстайксил» по прямому приказу генерала Сарно.

Донован слегка напрягся, когда услышал два знакомых слова: Сарно и рисстайксил. Сарно — не Мартак Сарно, конечно, — тот помпезный пузырь на Рисстайре умел только передвигать бумаги по столу. И рисстайксил — цветок Рисстайра, на языке, известном очень немногим за пределами той планеты. Два знакомых слова в одном предложении. Чертовское совпадение, если это было совпадением.

— Рисстайксил? — повторил он задумчиво.

— Правильно — флагман генерала. Ты достиг того, что такой занятой человек, как Сарно, заметил тебя.

— Приказ исходил прямо от него?

— Именно так. Он хочет поговорить с тобой, говорится в послании, о «призраках и старых временах». — Сарак кивнул десантникам, и они выступили вперед, быстро сковали Донована цепями и вывели в коридор. Он был поставлен позади другого землянина, и процессия двинулась по направлению к внутренним корабельным автомобилям. Донован шел и изумлялся.

«Призраки и старые времена». Это озадачило его. Призраки — это, конечно, о дедушке, но старые времена — это его озадачило. И именно тогда, когда он вместе с Рамджетом добился замечательного прогресса в запугивании врага и распространении всевозможных слухов по всему флоту. Со временем их растревоженное воображение должно значительно ухудшить моральное состояние и эффективность войска — солдат станут посылать охотиться за духами вместо того, чтобы соблюдать график служебных обязанностей во время завоевания. Время — вот что было ему нужно для того, чтобы охотиться за их умами; время же было нужно и для того, чтобы земляне прочистили мозги и придумали что-нибудь, чтобы выкинуть лари прочь с Земли.

Время — его время, по крайней мере, — только что все вышло.

Двадцать лет назад на Рисстайре его действия были опрометчивыми, мягко говоря. Вот в чем было дело: когда наймиты Сарно пришли, чтобы собрать обычные тридцать процентов со всей прибыли, которые платили все охотники с других миров, чтобы избежать трений с полицией, Донован метнул в эту группу зажигательную бомбу и обещал сжечь столицу, если один из них еще когданибудь переступит его порог. Сарно был настроен уничтожить эту искру мятежа, когда радио флота напомнило лларанскому Верховному Совету, что Донован, в конце концов, гражданин Федерации. Предупрежденный таким образом Верховный Совет был вынужден утихомирить своего любимца.