Сарно был очень, очень зол. И у Сарно долгая память — его послание Сараку это доказало. Сарно собирался посмеяться над ним — последним, двадцать лет спустя.

Машина опустилась на палубу пустынного транспортного судна, и Донована вместе с товарищем по несчастью грубо толкнули на трап. По дороге тот получил еще один удар электрохлыстом. Но это, повидимому, не охладило его боевой дух.

Вечерело, и стало довольно прохладно. Их подвели к какомуто огороженному месту, которое охраняли часовые. Внутри «Калистры» стояли аккуратные ряды самолетов. Они прошли вдоль этих рядов, через ворота, ведущие к длинному, в форме пули, воздушному кораблю, стоящему с открытыми люками. Пилоты поднялись по трапу и исчезли внутри. Потом настала очередь солдата, который провел тем же путем землян.

Внутри было отделение с металлическими скамейками вдоль обеих стен и короткой лестницей, ведущей в кокпит. Землян пристегнули к вделанным в стену кольцам. Большой сержант и четыре десантника прошли вперед, два других вышли из самолета и закрыли люк.

Забормотали моторы. Почувствовалось движение. Самолет рванулся вперед, вильнул, выровнялся, и Донован ухватился за цепь, идущую от наручников, пытаясь сохранить равновесие. Казалось, что судно повисло без движения. Это была иллюзия: через незакрытые иллюминаторы он видел синюю воду и рваную пелену облаков внизу. Самолет летел за солнцем, как будто собирался настигнуть его, и казалось, что на такой скорости вполне смог быэто сделать. Быстро подсчитав, Донован прикинул, что Атлантику они пересекут за час — и в Северной Америке будет полдень.

— Проклятый лихач, — пробормотал другой землянин, — гонит, как таксист-иностранец.

Чуть не убил нас.

Донован посмотрел на него с удивлением:

— Кто вы?

— Дональд Шей. Скажи, где тебя подобрали, Донован? — Шей посмотрел осторожно на группу охранников. Они передавали по кругу фляжку с выпивкой, не обращая внимания на заключенных.

— В Лондоне. А тебя?

— В Париже. Я слышал, ты разделался с несколькими из них, прежде чем они тебя схватили. Это правда?

— Семь вшивых солдат. А у тебя?

— Нет, черт возьми. Все произошло слишком быстро. Я думал, что ллари в пятидесяти парсеках от Солнечной системы. То, что они здесь, я узнал только тогда, когда они ворвались в дверь убежища дома моей сестры. Они тоже удивились, как и я, но только у них были ружья, а у меня — бутылка. Но как я слышал, ты убил шестерых солдат и одного полковника, а не просто семерых солдат.

— Какое значение имеет звание? Он был убит. Этого достаточно, не правда ли?

— Да, я думаю. Капля по капле — и ведро наполняется.

— Правильно.

— И именно поэтому, — Шей бросил на него выразительный взгляд, — ты кормишь их этой сказочкой насчет призраков? Пытаешься сбить их с толку, помешать работам?

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты заставил их поволноваться из-за этих мстительных духов и кровожадных призраков, заставил их попотеть. Но что будет, когда ничего не материализуется? Когда никто не будет растерзан, как ты это предсказывал? Зачем громоздить такую наглую ложь? Чтобы они были к тебе помягче как к хранителю призраков?

Донован внимательно посмотрел: на лице Шея было написано ожидание. В голову закралось подозрение.

— Тебя просто распирает от вопросов, не так ли? Какое тебе дело до того, что я говорил?

— Никакого, — быстро проговорил Шей.

Он замялся, очевидно подыскивая слова. Покосился на мускулистого сержанта:

— Просто… просто мне надоело все время чувствовать этот электрохлыст на своей шкуре. Если, — он остановился, как бы собираясь с мыслями, — если бы ты намекнул мне, что затеваешь, может, я смог бы помочь. Если мы вдвоем расскажем одну и ту же историю, это будет иметь больше веса, покажется более правдоподобным. И может, этот сержант уймется, если поверит в призрака. — Он в нетерпении наклонился вперед: — Ну как насчет этого?

Мяч опять был брошен Доновану. Шей ждал и изображал страстную заинтересованность. И все-таки… и все-таки за этим возбужденным внешним видом что-то скрывалось. Казалось, что он выжидает, высматривает, взвешивает ответ Донована, оценивает последствия своего предложения.

Сохраняя безмятежное выражение лица, Донован ответил:

— Но если твои предки еще не явились тебе, ты солжешь, если скажешь, что это было… а ллари очень хорошо выявляют лжецов. Это только заставит их сомневаться в правдивости моей истории.

— Если ллари могут определять лжецов, как ты сам сможешь убедить их? — Вопрос прозвучал резко.

— А я не лгу, — сказал Донован с праведным видом.

— Да брось ты! Ты же говоришь с Дональдом Шеем, ты помнишь? А не с глупыми ллари. — Шей посмотрел на него взглядом бывалого человека: — Кого ты пытаешься обмануть?

— Я пытаюсь заставить ллари поверить в дедушку.

— Зачем?

— Потому что мне будет жаль, если они погибнут без молитв. Даже они заслуживают милосердия.

— О, ради Бога… — начал Шей нетерпеливо.

Донован прервал его:

— Вытяни руки.

— Зачем?…

— Вытяни руки, чтобы я мог их видеть. Ты, черт возьми, задаешь слишком много вопросов. Если у тебя четыре пальца вместо пяти, я освобожу эту цепь и забью тебя до смерти.

— Не будь глупцом. — Шей продемонстрировал руку с пятью отличными пальцами. — Удовлетворен?

— Не совсем. Сожми ее. Покажи кулак. Я хочу видеть, как побелеют костяшки.

Шей подчинился с усталым видом. В сторону Донована протянулся довольно большой, твердый кулак.

Внезапно его твердость исчезла. Он начал жестоко дрожать, как от лихорадки. Согнутые пальцы выпрямились и начали конвульсивно дергаться.

— Позже, чем нужно, на несколько часов, — сказал ему Донован, — даже на несколько лет. У человека, которого постоянно бьют электрохлыстом, нервы измучены. Он больше всего похож на алкоголика после недельного воздержания. Он дрожит, его трясет, он истекает слюной, он несчастен, его лихорадит, он почти ничего не сознает. — Он потянул за цепь: — Готовься получить трепку, ллари.

Поддельный землянин отшатнулся к стене. Серебряно-синий пистолет блеснул в его руке.

— И не пытайся! — Он повысил голос: — Сержант!

Тот подошел к ним:

— Да, сэр?

— Сними с меня эту сбрую. Он знает, кто я.

— Да, сэр.

— И скажи этому вонючему обманщику, чтобы он присоединился к своим ароматным друзьям впереди кабины, — добавил Донован, пока сержант отстегивал Шея, — а то меня рядом с ним тошнит.

— Твоя жизнь на кончике моего пальца, — предупредил Шей.

— Тогда возьми ее. Ты только ускоришь неизбежное — и поторопишь свой ужасный конец.

— Это ты так думаешь.

— Это то, что я знаю. Дедушка обещал мне.

— Дедушка, дедушка… — передразнил Шей. — Когда ты устанешь от этой детской игры и поймешь, что это тебе не поможет? — Он сбросил свою цепь на скамейку и встал: — Чего ты на самом деле пытаешься добиться всем этим? Что…

— Меняем курс, — раздалось из ближайшего переговорника.

Предупрежденные таким образом, Шей и сержант ухватились друг за друга. Корабль развернулся и начал длинный спуск по дуге.

Шей прошел к пульту управления переговорником и произнес в микрофон:

— Это Дрелиг Сджилла. Почему мы изменили курс?

— Сэр, — ответил металлический голос, — мы получили послание с флагмана, что Призрак Бакстера загнан в угол. Генерал Сарно приказал, чтобы мы проследовали туда и были свидетелями его пленения. Я как раз хотел информировать вас, когда вы…

— Не важно! Кто отвечает за операцию?

— Полковник Варжир Зовал, имперская армия.

— Как все идет?

— Сэр, Призрак уже убил пятерых десантников и ранил одного; он остался жив при крушении воздушного судна и аварии машины. В него стреляли бессчетное количество раз, и безрезультатно, но наконец он пойман в ловушку в городском магазинчике. Выхода оттуда нет.

— Понимаю. Пожалуйста, сообщите полковнику, что я скоро буду, хорошо? И подержите судно ровно, чтобы я мог пройти вперед.