— Типичный землянин, — осуждающе прокомментировал Корвун.

Услышав это, тот закрыл глаза.

— Почему… кажется, что он плачет! — воскликнул майор.

— Несомненно, раскаивается в своих прежних грехах и злодействах, — сказал толстяк.

Землянин открыл глаза и злобно уставился на него.

— Бр-р-р! — Майор вздрогнул. — Если бы взгляд мог убивать…

— А он, может, оранжеволицый.

Майор повернулся, но увидел только пилота авиетки, лицо которого было скрыто тенью, но улыбку различить было можно.

— Взгляни вниз, идиот.

Корвун взглянул вниз. Какой-то землянин смотрел на него снизу вверх, примерно с уровня пряжки ремня; он стоял, опираясь о землю костяшками пальцев, стоял, как это понял Корвун, на культях своих ног. Сверхъестественный ужас охватил его.

— Это, конечно, Донован, — сказал толстяк, вовсе не тронутый этой сценой, — не обращай на него внимания.

— И правда, не обращай, — передразнил тот, — Дедушка обратит внимание на себя — и это произойдет скоро. Это я гарантирую!

Он посмотрел на шефа Службы безопасности:

— Ну, мы войдем внутрь и подождем его или останемся снаружи и замерзнем до смерти?

— Мы войдем, — тот взглянул на Корвуна, — пошлите людей к авиетке. Там в десантном отсеке они найдут несколько металлических контейнеров. Они мне нужны.

— Да, сэр. Что-нибудь еще, сэр?

— Да. Давайте уйдем с этого пронизывающего ветра. Отведите меня туда, где размещены ваши остальные офицеры и техники.

— Сэр, все мои офицеры здесь, не считая лейтенантов, которые на позициях со своими взводами. Внутри только техники, они в контрольном центре изучают цепи и реле. Я считал, что мы, как офицеры Империи, должны встретить вас.

— Благородный жест, — признал толстяк, — но опрометчивый. Вы должны были бы…

— Не думайте, что стены защитят вас, — влез в разговор Донован, — они не защитят.

— Может, и нет — посмотрим. — Он снова сунул руки в карманы. — Ну, хорошо, ведите нас в контрольный центр.

Он пошел вперед.

— Прошу прощения, сэр… — осмелился майор.

Он остановился:

— Да, в чем дело?

— Сэр, у меня нет солдат, чтобы перетащить контейнеры. Может, двое из моих офицеров понесут носилки, а вы пошлете для этого своих людей?

— Ни в коем случае! Ничего не случится, если двое офицеров сделают еще кое-что, кроме согревания стульев. Теперь пошли.

Корвун испытал жгучую боль от оскорбления, но сдержался. Этот человек был в чести у Сарно, и этот маленький золотой щит на его кителе давал ему право говорить все, что он захочет, любому, в любое время. Он кивнул двум самым младшим по званию офицерам:

— Выполняйте приказ шефа безопасности.

Он подчеркнул звание Сджиллы, надеясь, что они поймут его положение и не будут делать неуместных замечаний.

Офицеры одновременно отдали честь и отправились выполнять приказ, и, зная взрывной темперамент пехотных офицеров, Корвун был им весьма благодарен.

— Ну, — сказал «Сджилла» нетерпеливо, — чего мы ждем? Пойдем.

— Да, сэр. Сюда.

Корвун повел их сквозь ледяные сумерки, эту процессию духов в угасающем свете.

Крепко привязанный к носилкам тип, которому была поручена роль Джеймса Риерсона, пойманного призрака, терзался от расстройства своих планов.

Когда вражеский флот прорвался через тонкую линию сторожевых судов, курсировавших на орбите Плутона, и ринулся по направлению к Солнцу, Центральный Контрольный пост в Канаде объявил максимальную тревогу для всех. Полковник Рэндольф Дюма, командир Планетарного Центра Обороны ПЦО10 под названием «Эль-Скорпио», получил сообщение почти в тот же момент и приказал вывести противобомбовые экраны и поднять в воздух перехватчики. Потом он тщательно проверил все системы и убедился, что его команда готова задать перцу захватчикам, как только они попадут в пределы досягаемости ракет и лучевого оружия, которые, так сказать, и были жалом базы под названием «Скорпион».

Удовлетворенный тем, что все идет настолько хорошо, как это только возможно при данных обстоятельствах, он откинулся в своем командирском кресле и приказал роботу-стюарду принести чашечку кофе, охлажденную до приятной температуры, чтобы его можно было выпить за сорок девять секунд. В конце концов, у него было целых сто секунд до начала следующих действий и его пробудили от здорового сна всего лишь три минуты назад. Конечно, более нервный командир провел бы это время, еще и еще раз проверяя все и доводя этим команду до белого каления, но Дюма был сплетен из другого теста. С точки зрения более осторожных людей, он бесстыдно расточал время.

Он позволил себе роскошь маленького зевка и мягко упрекнул себя за это. Должно быть, стареет: он все еще чувствовал себя сонным. Кофе должен помочь. Где, черт возьми, шляется этот стюард?…

Он проснулся.

Целых три секунды по часам, вмонтированным в потолок над его кроватью, он лежал спокойно, следя за стрелкой. На четвертой секунде он сел на постели и на пятой уже проклинал себя за случившееся.

Состояние, близкое к панике, впервые охватило его, впервые с тех пор, как он начал свою размеренную военную карьеру в академии двадцать девять лет назад. Ему пришлось сделать усилие, чтобы взять себя в руки и признать неоспоримый факт.

Он заснул на посту.

С перехватчиками в воздухе, поднятыми экранами, с сотней хорошо обученных людей в зале контроля, ждущих его приказа, для того чтобы поразить грозной энергией вторгшиеся фаланги вражеских судов, в то время, когда на Земле впервые за ее историю была максимальная тревога, он заснул в самый разгар событий.

Как только он заставил себя признать этот факт вместе со всеми возможными немыслимыми последствиями, паника исчезла и он снова стал самим собой. Он огляделся по сторонам…

И получил еще один шок.

Перед ним выстроились в его спальне — а именно там он и был, как он понял с самого первого момента пробуждения, — самые фантастические типы, которых он когда-либо видел. Там был толстяк с ружьем на плече, другой человек, самодовольно стоящий на культях ног, в то время как штанины его брюк были заткнуты за пояс, и еще там было полдюжины ллари. Двое из них склонились над третьим землянином, лежащим на носилках, еще один — пузатый летчик, судя по форме, — держал пистолет, направленный в голову безногого. Остальные трое — майор и два капитана — просто стояли и смотрели на него.

— Вы понимаете по-лларански? — спросил толстяк.

Дюма молча кивнул, почувствовав внезапно пульсирующую боль в голове.

— Хорошо. — Он повернулся к майору-лларанцу: — Произнесите свою маленькую речь, майор.

— Да, сэр. — Майор сделал шаг вперед, пока Дюма переваривал то, что толстый землянин отдает приказы лларанцу и тот подчиняется, как будто они исходят от лларанского генерала.

— Вы — пленник Империи, — сообщил тот ровным тоном, — Земля, Венера и Марс захвачены Империей. Благодаря использованию нового и не имевшего прецедентов оружия население этих трех планет находится в глубоком, подобном коме сне. Это помогло нам добиться совершенно бескровной победы и, удерживая население трех планет в качестве заложников, получить в высшей степени благоприятные позиции на переговорах с Федерацией. Мы предлагаем вам не оказывать сопротивления и полностью сотрудничать с нами, любое сопротивление будет тщетным и только повлечет репрессии по отношению к гражданскому населению. — Он отступил назад.

— Достаточно хорошо, шеф безопасности?

— Достаточно хорошо, майор, — сказал толстяк. Он взглянул на Дюма: — Я вижу, как завертелись колесики у вас в голове, полковник. Превосходно — именно этого я и хочу. Полностью ли вы переварили сообщенную вам информацию?

— Вполне, — ответил Дюма, раздраженный тоном толстяка.

— Хорошо. Тогда усвойте еще кое-что: транспортом, на котором это оружие было доставлено, были наши автоматические суда, совершавшие рейды в прошлом году. Когда был достигнут требуемый уровень насыщения, последовало полномасштабное вторжение. Само оружие является экстрактом из цветка, найденного на Рисстайре, одном из миров Империи.