Каролина впервые ехала на такой роскошной машине. Она смотрела на проносившиеся мимо дома, деревья, другие машины, но ничего этого не замечала. Сердце ее сжималось от волнения. Она понимала, что Херардо неспроста затеял поездку.

Херардо же все откладывал и откладывал решительный разговор. Сначала он предложил посмотреть какое-нибудь кино. Так они и сделали. Выйдя из кинотеатра, они направились в небольшое кафе под открытым небом. Херардо заказал две порции мяса по-милански с рисом и два кофе. Когда официантка отошла, он спросил:

- Вам правда понравилась картина?

- Да, конечно, - ответила Каролина.

- А мне нет. По-моему, ужасно скучный фильм.

- Вы серьезно? - спросила Каролина.

- Безусловно. Зачем мне врать?

Неожиданно Каролина засмеялась.

- Чему вы смеетесь? - удивился Херардо.

- Дело в том, что мне он тоже показался нудным. Но я не хотела в этом признаваться, чтобы не показаться неблагодарной. Потому что я очень вам благодарна за это приглашение.

Херардо решил, что больше откладывать нельзя.

- Каролина, - произнес он, взяв ее за руку, - я уже давно собираюсь сказать вам одну вещь.

- Какую? - замерев, отозвалась женщина.

- Во-первых, я думаю, что нам надо перейти на «ты». Друзьям не пристало говорить «вы».

Каролина с удовольствием согласилась. А дальше все было словно во сне. Случилось то, о чем она и мечтать боялась. Херардо говорил, как сильно любит ее, как стремится жениться на ней и усыновить ее детей… Она видела его, как в тумане, и почти ничего не говорила в ответ - только согласно кивала.

- На твой развод потребуется какое-то время, но беспокоиться нечего, все будет в порядке, я это беру на себя.

Тут Каролина очнулась. Сделав над собой усилие, она спросила:

- А ты что-нибудь знаешь об Альберто?

- Ничего конкретного. Только то, что он отбывает наказание.

- Знаешь, мне и в голову не могло прийти, что он способен на подобное. Если бы не та фотография в газете, я бы так ни о чем и не догадалась.

- Да-а… Для Даниэлы это тоже было страшным ударом, - задумчиво произнес адвокат. - Но, похоже, она уже забыла его. Видно, этот Хуан Антонио хороший человек и любит ее.

- А ты не ревнуешь к нему? - лукаво спросила Каролина.

- Нет, - улыбнулся Херардо. - То, что я принимал за любовь, было просто ностальгией по юношеским отношениям с Даниэлой. Теперь, когда мы с тобой, я это отлично понимаю, - и он заговорщицки улыбнулся. - А знаешь, у нас с Альберто есть кое-что общее.

- Что же? - удивилась Каролина.

- Нас с ним привлекают одни и те же женщины.

Рамон стоял на улице с одной из своих новых соучениц, красивой и - как он уже узнал - богатой девушкой. Машины все не было, и это даже радовало его.

- Слушай, а зачем тебе агрономия? - спросил он.

- У моего дяди имение в Чиапасе, он хочет, чтобы я после университета работала у него.

- А-а, ясно! - протянул Рамон.

В это время из-за поворота показалась знакомая машина.

- Это за мной, - пробормотал юноша.

Машина остановилась рядом с ними. Шофер вышел и в преувеличенно подобострастном поклоне открыл перед Рамоном дверцу.

- Не паясничай, - раздраженно бросил тот и, обернувшись к девушке, сказал: - До завтра.

Она с улыбкой протянула ему руку:

- До свидания, Рамон.

Сония стояла у окна, в нетерпении поглядывая то на улицу, то на часы. Увидев подъезжающий автомобиль, она вышла в холл.

- Наконец-то! - сказала она вошедшему Рамону и поцеловала его в щеку. - Я уже начала беспокоиться.

. - Всюду пробки, - недовольно буркнул Рамон, не глядя на Сонию.

- Ты в плохом настроепии?

- Да! - Рамона словно прорвало. - Я не хочу, чтобы ты посылала за мной шофера. Ничего не случится, если я буду добираться до дома сам. Всю жизнь я ходил и ездил самостоятельно, и никто меня не контролировал! - и, махнув рукой, он пошел к себе в комнату.

Сония осталась на месте, задумчиво качая головой.

На площади Гарибальди было людно и шумно. Музыканты-марьячи в ярких национальных костюмах играли мексиканские народные мелодии. Ханс, Джина, Хуан Антонио, Даниэла и Фелипе выбрали столик в уютном уголке. Ханс был в восторге от всего увиденного:

- Как здесь красиво! - восклицал он то и дело. - И какая чудесная музыка!

- Да, это замечательно, - сказала Даниэла, влюбленно глядя в глаза Хуану Антонио. - Как давно я здесь не была.

- Я тоже, - подхватила Джина. - Ведь раньше у нас была такая скучная компания, - и она покосилась на Фелипе. - Кстати, я не показывала обручальное кольцо, которое подарил мне Ханс?

- Уже раз сто! - одновременно сказали Хуан Антонио и Даниэла.

Ханс обнял Джину и поцеловал ее в щеку. Джина самодовольно улыбнулась. Фелипе смотрел в землю.

- А почему не пришел Херардо? - спросил Хуан Антонио.

- Он сегодня встречается с Каролиной, - ответил Фелипе.

- Да, и ты совсем один. А твоя подружка, наверное, скучает без тебя в своей конюшне. Как жалко, что животных не пускают в общественные места! - ехидно произнесла Джина.

Даниэла не смогла удержать улыбки. Фелипе встал. От возмущения он даже не мог найти слов.

- Ах, извини, я и забыла, что у тебя совсем нет чувства юмора, - сказала Джина.

- Ну ладно вам, хватит, - остановила начинавшуюся ссору Даниэла. - Давайте лучше послушаем этих замечательных марьячи.

- Да, они хороши, - поддержал ее Хуан Антонио.

- Между прочим, еще на корабле вы обещали мне спеть, - напомнил Ханс.

- Что же, придется нам спеть, - согласилась Джина.

- Пой ты, я не буду, - сказала Даниэла.

И Джина, подозвав одного из марьячи и пошептавшись с ним, действительно запела под аккомпанемент его гитары:

«Я не вернусь,

Я клянусь тебе Богом небесным,

Как ни горько, но я повторяю:

Я не вернусь…»

Когда стих последний аккорд, Хуан Антонио и Ханс в восторге вскочили со своих мест и закричали: «Браво! Браво!».

Джина раскланялась, как настоящая артистка, и сказала Даниэле:

- А теперь ты!

- Нет, нет! - отнекивалась та.

- Пожалуйста, спой! - уговаривал ее Хуан Антонио.

- Вы же обещали мне! - уверял Ханс.

- Давай, давай! - подбадривала ее Джина.

- Видишь, все тебя просят! - настаивал Хуан Антонио.

- Ну, не знаю…

- Пепе! - обратился Хуан Антонио к музыканту, который, улыбаясь слушал их разговор. - Ты знаешь «Как я могу тебя забыть?»

- Конечно, сеньор! - И марьячи взял первый аккорд.

Даниэла схватилась обеими руками за голову, но делать было нечего, и она спела чистым сильным голосом всю эту страстную и красивую песню.

- Вот это да! - Хуан Антонио был в восторге.

- Спасибо, спасибо! - заговорили все в один голос.

- Ты доволен? - спросила Даниэла Ханса. Тот только кивнул. - Теперь опять твоя очередь, - обратилась она к Джине.

- Нет, нет я больше не буду. Лучше я станцую «харабе тапатио».

- От тебя и без этого слишком много шума, - зло сказал Фелипе.

- Тебя не спрашивают! - крикнула в ответ Джина.

- Фелипе, мы же веселимся! - пыталась успокоить его Даниэла.

- Да, веселитесь, только почему-то за мой счет! - закусил удила Фелипе.

- А для чего ты приперся? Никто тебя не заставлял! - воскликнула Джина.

- Для того чтобы продемонстрировать всем, что вы за особы!

- Заткнись! - крикнула Джина.

Но тут уже возмутился Хуан Антонио.

- Послушай, будь поосторожнее, когда говоришь о Даниэле!

- Да катись ты к дьяволу вместе со своим немцем!

- Эй, замолчи! - воскликнул Ханс.

Он вскочил и ударил Фелипе в живот. Завязалась потасовка, и Фелипе, разумеется, пришлось худо. Женщины пытались растащить трех сцепившихся мужчин, но те уже ничего не слышали. Наконец Даниэле, которая буквально повисла на руке Хуана Антонио, удалось остановить его. Джина обнимала немца, который с трудом успокоился. Изрядно помятый, Фелипе поднялся с земли и вытер кровь с разбитого лица.