- Мне проще… - сказала Даниэла.
- Нет, нет… Лучше я сама…
В дверь позвонили, и Джина, глубоко вздохнув, пошла открывать.
- Привет! - Фелипе радостно ворвался в квартиру. - Наконец-то вы вернулись!
Херардо вошел вслед за ним.
- Ты скучала по твоему «Пиноккио»? - обнимая Джину, спросил Фелипе.
Джина высвободилась из его объятий и, отойдя чуть в сторону, вздохнула:
- Мальчики… Не рассчитывайте больше на нас… на «Норвее» мы обе влюбились и… выходим замуж.
Фелипе расхохотался и обернулся к Херардо:
- Я говорил тебе, что они наверняка придумают что-нибудь в этом роде!
Херардо тоже засмеялся.
- Да что это с вами?! - Джина была возмущена их реакцией.
- Хватит выдумывать, Джина, - Фелипе подошел к ней и вновь попытался ее обнять. - Мы так рады видеть вас обеих!
- Мы очень скучали без вас, - подтвердил Хе-рардо.
- Вы, наверное, тоже страшно без нас соскучились? - предположил Фелипе, хитро поглядывая на Джину.
- Дело в том, мальчики… - тихо произнесла Даниэла, - что то, что сказала Джина, совершенная правда…
Возникла пауза. Наконец Фелипе поскреб в затылке и спросил, не принесет ли им Дора по чашечке кофе. Он все еще думал, что Джина и Даниэла пошутили, и считал, что шутка чересчур затянулась.
- Доры нет, - сказала Даниэла. - Сегодня утром, приехав домой, я нашла ее спящей в моей кровати. Какой-то человек, с которым она встречалась, украл все мои драгоценности, да еще и увел мою машину…
Она рассказала все, что услышала от Доры. Фелипе и Херардо вспомнили, что видели в ресторане девушку, поразительно похожую на Дору и, сопоставив факты, пришли к выводу, что это была все-таки Дора. Джина возмущалась тем, что Даниэла выгнала служанку, не подав на нее заявление в полицию. Фелипе и Херардо тоже считали, что нужно заявить в полицию, но Даниэла сказала, что ей не хотелось бы причинять Доре еще большее зло. Она и так наказана. Тем не менее какое-то заявление все-таки нужно было подать, чтобы полиция начала разыскивать драгоценности и машину. Вчетвером они отправились в полицейский участок. По дороге Джина все время пыталась объяснить Фелипе и Херардо, что произошло на «Норвее», но те никак не желали воспринимать все всерьез. В участке, пока Даниэла и Херардо разговаривали с секретаршей, принимавшей заявления, Джина сказала Фелипе, что во время круиза Даниэла познакомилась с одним промышленником по имени Хуан Антонио Мен-дес Давила. Она добавила, что он очень богатый человек, и что они с Даниэлой любят друг друга…
- А ты с кем познакомилась? - спросил Фелипе. - С братом этого самого Мендес Давила?
- Нет, - сказала Джина. - С одним немцем. Его зовут Ханс. Он скоро приедет за мной.
- А я познакомился с английской королевой! - расхохотался Фелипе. - Она хочет, чтобы мы поженились.
Даниэла и Херардо подошли к ним, и Даниэла, услышав конец разговора, вновь подтвердила, что Джина ничуть не шутит.
- Прекрати ей подыгрывать! - крикнул Фелипе.
- Действительно, хватит розыгрышей! - поддержал его Херардо. - Даниэла, ты не могла ничего обещать другому человеку после того, как дала мне надежду…
- Мне очень жаль, Херардо, - Даниэла виновато взглянула на него. - Но такие вещи случаются помимо человеческой воли.
- Значит, ты действительно связалась с каким-то там немцем? - удивленно спросил у Джины Фелипе.
- Да. У него серьезные намерения, и он… он благородный человек! - сказала Джина.
- Невероятно… - Херардо растерянно смотрел то на Даниэлу, то на Джину. - Не могу поверить, Фелипе…
Они задержались в коридоре полицейского участка. До мужчин только-только начинал доходить смысл сказанного Джиной и Даниэлой.
- Ты не могла так со мной поступить, Даниэла! - воскликнул Херардо. - Ты сказала, что дашь мне шанс, и не сдержала слова!
- Херардо, мне так жаль, - сказала Даниэла.
- Ты такая же, как другие! - кричал, не слушая ее, Херардо. - Наверное, ты и Альберто не очень-то любила! Как быстро ты нашла ему замену!
- Как ты смеешь так с ней говорить? - вступилась за подругу Джина. - Она никогда не говорила тебе «да»! К тому же мы с ней свободные женщины!
Фелипе резко схватил Джину за руку.
- Может, Даниэла и свободная женщина, а ты нет! - крикнул он. - Ты была помолвлена со мной!
- Я?! Ни боже мой! Ты никогда не принимал меня всерьез! Так… еще одно развлечение, кроме лошадок на ипподроме!
- Знаешь, ты кто? Ты… - Фелипе не успел больше ничего сказать. Джина с силой хлестнула его по лицу.
Полицейские, бывшие в коридоре, подскочили к ним, прося успокоиться. Но ни Херардо, ни Фелипе уже не могли остановиться.
- Фелипе прав! - кричал Херардо. - Представляю, чем вы там занимались на теплоходе!
- Как ты смеешь? - задохнулась Даниэла.
Фелипе толкнул ее, и Джина в свою очередь, защищая подругу, набросилась на него. Полицейские схватили Херардо и Фелипе, завернули им руки за спину.
- Мне стыдно, что я имел с вами дело! - процедил Фелипе, - Оставайтесь с вашими немцами, промышленниками, с кем угодно! Мы не поддерживаем отношений с женщинами вроде вас!
Вернувшись из конторы домой, Хуан Антонио сразу спросил, где Моника. Мария сказала, что Моника у себя в комнате. Как пришла из школы, так и сидит там. И отказывается выходить. Даже переодеться не захотела.
- Ничего… Увидит, какие я ей привез подарки, и сразу развеселится, - сказал Хуан Антонио.
- Сомневаюсь, сеньор… - Мария озабоченно покачала головой.
- Пойду к ней, - сказал Хуан Антонио. - Только зайду за игрушками.
С целой кучей игрушек он вошел в комнату к дочери. Моника лежала на кровати. Она слышала, как открылась дверь, но даже не обернулась. Хуан Антонио подошел и присел на край кровати.
- Мне сказали, что ты не хочешь меня видеть… Это правда? - тихо спросил он.
- Мне все равно
В голосе дочери слышались слезы. Спина ее напряглась. Хуану Антонио стало жаль девочку.
- И подарки, которые я тебе привез, тоже не хочешь, видеть? - спросил он.
- Нет.
- Тогда мне придется их подарить кому-нибудь другому…
- Как хочешь.
Хуан Антонио положил руку на плечо дочери:
- Моника, ты не обнимешь меня?
- Зачем? - Моника села на кровати и сердито взглянула на него.
- Как это зачем? Затем, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты обняла меня!
Моника расплакалась и прильнула к нему.
- Папочка!
- Ну-ну… не плачь… - Хуан Антонио обнимал дочь, чувствуя, как вздрагивает от рыданий ее тельце. Нежность переполняла его.
- Значит, ты меня любишь? - спросила Моника.
- Как же я могу не любить тебя? Ты же моя дочь… - улыбнулся ей Хуан Антонио.
I- А как же эта твоя… ведьма?
- Я обещал тебе, что ты больше не увидишь Иренэ.
- А та… другая… Я ее тоже не хочу видеть.
- Моника, я прошу тебя… - Хуан Антонио чуть отстранился от дочери и заглянул ей в глаза. - Даниэла - чудесный человек. Она совсем не такая, как Иренэ.
- Все мачехи одинаковые.
- Это неправда.
- Она будет бить меня. Будет плохо со мной обращаться. А я буду все время плакать.
- Откуда ты все это взяла? Ты знаешь, что Даниэла даже отругала меня за то, что я уехал в круиз и оставил тебя одну? Более того, она сказала, что не хочет встречаться со мной до следующей субботы, чтобы все это время я мог быть с тобой.
- Этого не может быть… - в голосе Моники уже не было прежней злой уверенности.
- Это правда, Моника. Благодаря Даниэле я понял, как мало уделял тебе внимания… Обещаю тебе, я исправлюсь. Мы все время теперь с тобой будем вместе.
Выйдя от Моники, Хуан Антонио пошел к себе в контору. Он не собирался возвращаться сегодня в контору, но и дома заняться ему было нечем. Не хотелось ничего делать. Был только вторник, и времени до субботы было так много, что страшно было даже подумать об этом. Хуан Антонио слонялся по своей комнате. То садился за стол, то снова вскакивал:…
