Возле Игоря затормозила брезентовая машина.

– Нам в центр, – сказал он.

– Сколько? – спросил водитель.

– Чего «сколько»? – не понял Игорь.

– Сколько просите?

– Нет, это вы сколько просите? Или теперь попутчикам доплачивают?

Водитель посмотрел на него как-то странно, ничего не ответил, захлопнул дверь и отъехал к эскимосу. С ним он договорился быстро, и оба уехали.

Потом подобрали негра. Игорь и Салим остались одни. Еще несколько машин остановились возле них, но Игорь так и не смог понять, по какому же принципу берут теперь попутчиков, и они остались на том же газоне.

– Н-да, знать надо местные обычаи, – заметил Салим, державшийся в стороне.

– Хочешь сам попробовать? – предложил Игорь.

– Нет, пошли лучше на остановку. Должна же она где-то быть.

Судя по проезжавшим мимо автобусам, набитым людьми, общественный транспорт работал. Автобусы были большими, с брезентовым верхом и пластиковыми окнами. Внешне они походили на летние пивнухи столетней давности, поставленные на колеса, только более узкие и с низкими крышами.

– Прогресс шагнул в неожиданную сторону, – заметил Игорь.

– Боюсь, что таких сторон мы еще увидим много, – мрачно сказал Салим.

Они пошли по ходу движения, время от времени оглядываясь назад. Игорь заметил еще одну деталь, на которую раньше не обращал внимания. С того места, где они вышли к Профсоюзной улице, было видно МКАД. Раньше от кольцевой дороги сюда день и ночь доносился гул машин. Теперь его не было слышно совсем, как будто машины ездить по ней перестали. И вдоль самой дороги тянулась высокая белая стена. С места, где они находились, нельзя было рассмотреть, из чего она сделана и какой высоты, но было ясно, что, по крайней мере, метра три-четыре в ней есть.

Игорь указал на нее Салиму но тот ничего не смог разглядеть в своих очках.

– Стены вдоль МКАДа раньше не было, – пояснил Игорь.

– Да? – не очень-то удивился тот. – А я и не был никогда на МКАДе.

– Что, совсем?

– Совсем. Мотался по своему маршруту, некогда было.

– Счастливые часов не наблюдают, – вздохнул Игорь.

– Да какие там счастливые – занятые скорее.

– Так ты больше времени проводил на родине?

– Ну да. А что мне здесь делать? Привез группу, забрал отпускников и заболевших – и домой.

– И как у вас там?

– В смысле?

– Какая природа? Красивые места есть?

– В горах – да. Есть очень красивые долины. Когда все цветет – сказка.

Он помолчал и добавил:

– Овощи еще у нас очень дешевые. Когда я смотрю на ваши цены, меня смех разбирает.

– Отчего же?

– Ну вот лук, например. У вас килограмм стоит почти доллар. А у нас сетку весом под сорок килограммов отдают всего за пять долларов. И остальные овощи так же.

– Ну и возил бы лук вместо гасты.

– Я уже обдумывал этот вариант. Да тут ты появился.

Они подошли к остановке. На ней выстроилась небольшая очередь странно выглядевших граждан. Впрочем, граждан ли? Игоря опять охватило чувство нереальности происходящего, и он заставил себя никого не рассматривать, чтобы не снесло крышу.

Откуда взялись все эти выходцы из жарких стран? Приехали в Москву учиться? Но многие уже стары для учебы. Заочники явились на сессию? Сомнительно. Их не может быть так много. Да и Москва ли это вообще?

– Простите, – обратился он к стоящему впереди бородатому мужчине в тюрбане, – не подскажете, как называется эта улица?

Тот обернулся.

– Это Профсоюзная, – с сильным акцентом ответил он.

– А какая отсюда ближайшая станция метро? – продолжал выспрашивать Игорь, хотя сам все это прекрасно знал.

– «Теплый Стан», – ответил тот. – А зачем вам метро?

Игорь удивился.

– Как зачем? В центр добраться.

Индус посмотрел на него снисходительно.

– Вы, наверное, приезжий?

– Я москвич, – обиделся Игорь. – А почему вы так решили?

– Потому, – объяснил тот, – что от «Теплого Стана» до центра теперь на метро не доберешься.

– Нет?

– Нет. Только на автобусе. Садитесь на две тысячи пятьсот пятьдесят шестой, и он привезет вас прямо на Калужскую площадь.

– А-а, – протянул Игорь, – я и не знал.

Он почувствовал необходимость как-то объяснить свою неосведомленность и добавил:

– Я редко бываю в этом районе – живу в Митине.

Во взгляде индуса появилось сочувствие.

– Далековато вас занесло.

Игорь пожал плечами.

– Ничего особенного.

– И как у вас там?

– Где? – не понял Игорь.

– В Митине.

– Нормально, – ответил он, чувствуя, что они разговаривают хоть и по-русски, но все же на разных языках.

– Сочувствую, – сказал индус.

Игорь совсем перестал что-либо понимать.

– Чему? Нормальный район. Воздух почти чистый, и лес вокруг.

– Да, но вы же за стеной.

– Это которая по МКАДу?

Тот кивнул. На всякий случай Игорь решил с ним согласиться.

– Ну и что? – спросил он.

– Приезжие не докучают? – осторожно спросил индус.

– Мне – нет.

– А я слышал, что они, как бы это сказать, подселяются в квартиры.

– Как это? Сами, что ли?

Тот кивнул.

– Да, не спрашивая разрешения хозяев.

Игорь почувствовал, что дальнейший разговор начинает его тяготить. Вспомнилась поговорка, что о вкусе устриц надо говорить с теми, кто их ел. Он же не только их не ел, но даже и не видел. В смысле новых обстоятельств. «Надо быть осторожнее в разговорах, – решил он. – Не стоит привлекать к себе излишнее внимание граждан. Так и на интерес властей можно нарваться, а это ни к чему». Они с Салимом здесь на птичьих правах, и у них очень простая задача – найти бензин и убраться восвояси.

Подошел автобус.

– У тебя деньги есть? – спросил Игорь шепотом у Салима.

Тот кивнул.

– Какие?

– Доллары и евро.

– Давай.

Салим сунул ему десять долларов и пять евро. У дверей сидел кондуктор – маленький бушмен в леопардовой шкуре. На груди у него висело два колеса билетной ленты. На одной буквы были синие, а на другой – красные.

– Вам куда? – спросил он.

– В центр, – ответил Игорь, – до конца.

– Каким классом?

– То есть?

– Первым или вторым?

– Первым.

– Сидячие или стоячие?

– Сидячие.

Кондуктор оторвал два билета от красного рулона. Игорь протянул ему пять евро. Тот презрительно повертел бумажку и вернул обратно.

– Эти уже не ходят.

– Извините, – сказал Игорь и дал ему десять долларов.

– Надо было поменять на рубли, – сказал кондуктор.

– Не успел.

Кондуктор расправил купюру, аккуратно плюнул в середину, затем сложил пополам и отправил в сумку. Потом отсчитал сдачу мелочью. В билетах были указаны места. На полу белой краской были расчерчены квадраты с номерами стоячих мест.

Игорю досталось место у окна. Как и прежде, автобус состоял из двух половин, разделенных «гармошкой» и поворотным кругом. Висела табличка с названием производителя: «Народное предприятие „Самарус“», Средневолжская полуавтономная область, город Самара, ул. Клары Немудрящей, 20». Игорь когда-то бывал в Самаре в командировках на завод аэродромного оборудования, когда еще работал по полученной в МАИ специальности, но улицу с таким названием припомнить не мог. И автобусы тогда там вроде не делали, кроме ужасного урода «волгарь» на шасси от грузовика, в котором пассажиры на малейших ухабах подпрыгивали, словно картошка в кузове. Производитель, чувствуя ущербность своего изделия, именовал его не автобусом и не автомобилем, а «транспортным средством».

Автобус тронулся, и Игорь с любопытством стал смотреть в колышущееся пластиковое окно, стараясь не прислоняться к брезентовой обшивке, чтобы не вывалиться наружу, если она вдруг порвется. Через мутный пластик все виделось искаженным, как рыбки в стеклянной банке. Брезентовый верх автобуса гудел, и создавалось впечатление, что едут они внутри мяча или воздушного шара, который кто-то запулил вдаль хорошим ударом ноги в бутсе.