Игорь понял, что сыщиком быть не хочет. Не его это работа. Наверное, и в этом можно найти какое-то удовольствие, но ему оно было недоступно. Он находил только раздражение. Расценки частных детективов, ранее казавшиеся ему непомерно высокими, теперь представлялись не такими уж большими. По труду и оплата.

Он просидел у подъезда три дня, которые показались ему невыносимыми. Единственным развлечением во время слежки было радио. Чтение исключалось напрочь. Глаза нужно было постоянно держать на двери подъезда. Он переслушал все свои диски с музыкой. Оказалось, что энергичная музыка здесь не подходит. От нее хочется двигаться, а двигаться в машине негде. А меланхоличная музыка убаюкивает.

Он изучил все FM-радиостанции. Теперь он знал по голосам ведущих и тип их болтовни. У некоторых она была просто невыносимой – длинной, жеманной, идиотской. У других потерпимее, но не намного. И в том и в другом случае от нее вскоре начинала болеть голова. Игорь удивлялся – кто же это может слушать? Но, видимо, слушают, раз ведущих до сих пор не уволили.

Самой неприятной оказалась необходимость отлучаться по нужде. Игорь отъезжал к ближайшей синей кабинке у метро. В это время дверь подъезда оставалась без присмотра, и было неизвестно, вышел уже объект или нет. Приходилось надеяться, что не вышел, и продолжать слежку. Вполне могло оказаться и так, что он смотрел из своего окна на машины во дворе и пытался вычислить, нет ли в них чего-нибудь подозрительного.

Как бы то ни было, а на третий день Степан появился. Он вышел около полудня и быстрым шагом направился к машине. Она была уже другая, тоже подержанная иномарка.

Игорь, еще не до конца веря в свою удачу, выскочил следом. Он почти бегом устремился за Степаном и нагнал его уже когда тот открывал дверцу. Не раздумывая он хлопнул того по плечу.

– Здорово, Степа!

Тот мгновенно обернулся и отстранился. На лице у него отразился испуг, который он тут же подавил.

– Здравствуйте!

Он не подал руки, смотрел молча и отчужденно, стараясь сделать вид, что не узнает Игоря.

Игорь долго представлял себе эту встречу в разных вариантах – от «ах ты, сука» до «нехорошо, коллега». Ни один из заготовленных сценариев сейчас как-то не подходил.

– Ну как там? – глупо спросил он.

– Где?

– Особняк на Садовом.

– Какой особняк?

– Который ты мне сосватал.

– Я?

– Ну да, ты. Ведь ты же Степан?

– Нет, я Виктор, – на голубом глазу соврал тот.

– Как – Виктор?

– Так родители назвали и до сих пор так зовут. Вы обознались.

– Как же, спутаешь тебя с кем. Руку покажи!

– Какую руку? Вы что, мужчина! – Он убрал ее в карман.

– Правую! – потребовал Игорь.

– Не буду я вам ничего показывать.

– Правильно. Потому что там у тебя нет пальцев. Небось, за долги оттяпали? Значит, ты и есть Степан. С такой приметой не отвертишься.

– Я вам еще раз повторяю, я – Виктор, никакого Степана не знаю и вас в первый раз вижу.

– А ладонь?

– А что ладонь? Мало ли какие бывают совпадения. Ну и что?

– А то, что ты – кидала. И шеф твой кидала. Деньги вам придется вернуть, а тебе дорога в тюрягу.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Знаешь. Очень даже хорошо знаешь.

– Ладно, мне пора ехать. Отойдите.

Игорь не знал, что делать. Драться? Звонить в милицию? Позволить ему уехать? Разумнее всего было бы вообще не выходить из машины и сообщить в банк ее номер. Но он уже вышел. Да, хреновый из него сыщик.

– Где твой шеф? Дай телефон и адрес! – потребовал он.

– Какой шеф? Говорю же вам – вы обознались! Пропустите!

Игорь посторонился. Степан сел за руль и выехал со двора. Некоторое время Игорь стоял в оцепенении, а затем очнулся и стал звонить в банк.

– Зеленый «СААБ», номер «31-42», только что выехал на Проспект Мира с Банного переулка. В нем посредник со стороны продавца. Тогда был Степан, теперь представляется Виктором. Ищите.

«Хрен они его поймают, – подумал он, нажав отбой. – Стоит „СААБ“ сейчас в ближайшем дворе, а Степан мчится на такси в новое укрытие. Или к шефу. И чего ты высунулся из машины? Дурак!»

Передав в банк координаты Степана и номер его машины, Игорь вздохнул с облегчением. Появилась надежда, что теперь его оставят в покое. Длилась она целых полдня. Потом позвонил Кондрупатский и сообщил, что на квартире ничего не нашли, а машина зарегистрирована на другого. Поняв, что все опять возвращается на круги своя, Игорь длинно и витиевато выругался в трубку.

– Поздравляю вас с наличием ценных сотрудников! – язвительно завершил он свою тираду. – Вы их набирали из приютов для дебилов?

– Попридержите язык! – раздраженно оборвал его тот. – А то придется сократить вам срок. Продолжайте поиски!

Игорь стал дозваниваться Мишечкину, но его мобильный упорно не отвечал, а по рабочему сказали, что он отбыл в длительную командировку. Пообещали, что обязательно передадут просьбу Игоря с ним связаться, как только тот вернется в Москву.

Телефон в приемной Балясина сменился, и Игорь никак не мог до него дозвониться. Его мобильный тоже не отвечал.

Игорь чувствовал себя так, как будто стоял в большом пустом зале с множеством дверей, но все они тут же захлопывались, стоило ему к ним приблизиться. Ему ничего не оставалось, как только снова и снова возвращаться к особняку. Теперь он просто медленно проезжал мимо, пытаясь разглядеть из машины, какие изменения в нем произошли. Внешне все было как и раньше – ни людей, ни машин.

Однажды он не утерпел и, оставив машину на соседней улице, решил пройтись мимо. В конце концов, этого ему никто не запрещал, речь шла только о закладках. Но и с тротуара он не увидел ничего особенного. Все та же безлюдность и следы запустения.

Метров через сто после особняка навстречу ему попалась толпа оборванных среднеазиатских цыган-попрошаек. Мужчины в халатах, женщины, обвешанные узлами и разнокалиберными детьми, все с мешками для подаяния. Они внезапно вышли из-за угла и оказались метрах в двадцати перед Игорем. Он поморщился и хотел перейти на противоположную сторону, но они были уже слишком близко. Игорь вздохнул и продолжил путь. Он подумал, что, проходя мимо, можно не дышать, а вши, если они у них есть, по воздуху не перелетят. В кармане он загодя нащупал мелочь для подаяния.

Цыган было человек пятнадцать. Впереди бежали вприпрыжку трое детей лет пяти-шести. Они тут же протянули к нему грязные ручонки. Игорь остановился и отсыпал мелочи каждому, стараясь не прикасаться к их ладоням. Дети залопотали слова благодарности. Взрослые были уже рядом. Казалось, они заняты своим разговором и не обращают на Игоря внимания. Седобородый старец на своем языке раздраженно отчитывал двух молодых мужчин, которые то и дело пытались что-то ему возразить, но он останавливал их жестом.

Игорь посторонился, чтобы они прошли и не задели его грязными узлами, как вдруг совершенно неожиданно один из молодых мужчин нанес ему удар чем-то тяжелым по голове. Игорь успел отшатнуться, и удар пришелся вскользь по правому уху, но все равно он был достаточно сильным. Из глаз Игоря посыпались искры.

– Ах ты, пидор! – вырвалось у него.

Другой цыган тем временем набросил ему на голову вонючий мешок и натянул его почти до пояса. На Игоря посыпалась какая-то дрянь, а руки оказались скованными. Цыган держал мешок сзади и пытался натянуть его еще дальше. Игорь задохнулся от хлебных крошек и возмущения. Он не ожидал такого вероломства. Цыгане никогда не занимались разбойными нападениями. Попрошайничество, гадание, мелкое воровство, наркотрафик – вот их исконные промыслы. Не всех, разумеется, а только тех, кто к этому склонен. Его негодованию не было предела. Он стал лягаться. Неудачи последних дней удесятерили его злость и силы.

Сквозь мешок на него тоже сыпались удары, но ни один не был достаточно сильным, чтобы свалить его с ног. Зато он то и дело попадал по кому-то ногами.