Салим кивнул. Еду в Москве столетней давности, набитую консервантами, как мешок пылесоса пылью, тоже трудно было назвать полностью натуральной пищей, но даже она не шла ни в какое сравнение с разноцветными желейными продуктами будущего.

– Кто бы мог подумать, что наши потомки станут питаться такой дрянью, – задумчиво сказал Салим. – Даже и в зубах ковыряться после обеда теперь не надо.

– Я, вообще-то, опасался чего-то подобного, – сказал Игорь. – Были признаки, что все движется в этом направлении. Но не думал, что дело зайдет так далеко.

– А чего ты ожидал? – поинтересовался приятель.

– Ну, каких-нибудь клонированных кур, гибридных овощей, которые не боятся снега и колосятся зимой, пластмассовых бахчевых, которые продаются в магазинах круглый год. Но чтобы такое...

– Так ведь сто лет прошло. Прогресс не остановишь.

– На фиг такой прогресс, если не во что зубы воткнуть! Ведь они и не нужны теперь, получается.

– Вот видишь, – кисло пошутил Салим, – нет худа без добра. Не надо тратиться на стоматологов.

– Я бы лучше потратился.

Повисла пауза.

– Интересно, – сказал Салим, – а чем теперь питаются правящие классы?

– Понятия не имею, – ответил Игорь, – но только не этим. Иначе – зачем править?

– И еще любопытно – какой после этого получается вторичный продукт?

– Потерпи немного, – посоветовал Игорь. – Что-что, а это знание от тебя не ускользнет.

Это прозвучало как двусмысленность, но смеяться не хотелось. Он задержал взгляд в глубоком голубом небе, которое было точно таким же, как и сто лет назад.

Вдруг голубой простор резко прочертило что-то темное и длинное, напоминающее саранчу. От неожиданности Игорь мигнул и взмахнул рукой перед лицом – настолько близкой она ему показалась. Он испугался, чтобы она не угодила в глаза – саранча плохо управляет полетом и может залететь куда угодно.

Через минуту полет повторился в обратном направлении. Теперь было видно, что это человек и летит он на высоте примерно сотни метров.

– Ты видел? – удивленно спросил Игорь.

– Ага!

Салим был ошарашен не меньше. Человечек-саранча появился опять. На этот раз он нес в руках какой-то груз, похожий по очертаниям на ящик с инструментами. Он прыгнул с крыши высотного здания, сильно оттолкнувшись ногами, но почему-то не пошел камнем вниз, а благополучно долетел до другой высотки и там приземлился. На спине у него стояла катушка, с которой разматывался кабель. Он остался в небе едва заметной темной линией, которая казалась тоньше человеческого волоса.

– Кто это? – только и смог произнести Салим.

– Похоже, связист, – предположил Игорь.

– А почему он не упал?

– Может, управляет гравитацией?

Вскоре они заметили, что летающий человек был здесь не один. С другой крыши сиганул другой человек в синем комбинезоне и угодил на крышу другого здания. Оба они стали деловито сновать туда-сюда, почти пересекаясь друг с другом. Если бы они оставляли за собой след, как реактивные самолеты, то в небе образовался бы почти правильный крест.

Игорь стал опасаться, как бы они не налетели друг на друга. Он вспомнил, что в детстве видел нечто подобное на картинке в журнале «Техника – молодежи». Там мужественно выглядевший чувак в комбинезоне и защитных очках, с ранцем за спиной, парил над землей. Ранец был портативным ракетным двигателем, и из него торчало сопло. Человек мог полететь куда угодно и с любой скоростью, изменив наклон сопла. Игорю захотелось поскорее вырасти, чтобы стать таким же и свободно носиться в небе, подобно птице. В том, что к тому времени такие ранцы станут обычным делом, он не сомневался. Он представлял себя вожаком стаи летающих людей, ведущим их на покорение новых земель или разведку полезных ископаемых, а то и на боевую операцию.

Он вырос, но чудесных ранцев почему-то не появилось, хотя ракетная техника активно развивалась. Наверное, никак не могли придумать, как не обжечь задницу струей раскаленного газа из ранца.

Прошло еще сто лет, и его мечта, наконец, стала реальностью – люди полетели. А он, словно нарочно, прибыл из прошлого на них поглазеть. Эх, жаль, что человеческая жизнь так коротка. Только вот ракетных ранцев у них на спине он что-то не разглядел.

Пока они с Салимом обсуждали торжество научной мысли, случилось то, чего Игорь и опасался – поднялся шквальный ветер, налетел, откуда ни возьмись, смерч и столкнул вместе обоих летающих смельчаков. От удара друг о друга они загорелись и камнем пошли вниз. Приятели в ужасе вскочили на ноги. Объятые пламенем летуны падали, и конец их казался неизбежным и ужасным. Они должны были упасть метрах в двухстах левее.

– Прощайте все! – крикнул один из них, еще остававшийся в сознании.

Второй, видимо, говорить уже не мог.

К счастью, как раз в месте их падения находился купол подземного торгового центра. В свое время их планировалось построить в Москве около десятка – здесь, на Смоленской площади в сквере напротив МИДа, еще кое-где. Под тот, что на Смоленской площади, даже начали собирать деньги на долевое участие, искали соинвесторов, рассылали интересующимся поэтажные планы подземных этажей. Игорь никогда не верил в эти прожекты, считая их кидальными вариантами. Потом разговоры о них как-то сами собой затихли, и он решил, что оказался прав. Теперь он видел, что, как ни странно, один все же построили.

Летуны пробили стеклянный купол, значительно смягчивший удар, и провалились вниз. Игорь подбежал и заглянул через разбитое стекло. На глубине около пятидесяти метров оба пострадавших плавали лицами вверх в круглом фонтане, вода которого погасила пламя. Они не подавали признаков жизни. К ним по ступеням уже спешили несколько человек. Еще он обратил внимание на то, что в торговом центре нет ни товаров, ни покупателей. На всех ярусах стояли простые металлические кровати белого цвета, отделенные друг от друга белыми же перегородками. «Больничка здесь теперь, что ли?» – подумал Игорь.

Послышалась сирена «скорой помощи», и приятели поспешили к входу. Табличка на стеклянной двери, за которой маячил охранник в чудной форме, извещала, что здесь находится «Общежитие для неимущих и социально незащищенных чиновников». Игорь удивился: почему это неимущие чиновники живут в бывшем торговом центре со страшно дорогими арендными площадями, а не найдут себе что-нибудь подешевле?

Начала собираться толпа зевак, видевших воздушную катастрофу. Подъехала «скорая», за ней другая. Санитары с носилками побежали вниз, следом прошли озабоченные врачи и фельдшера с чемоданчиками.

Через несколько минут томительного ожидания вынесли первые носилки. Человек на них был очень бледен, глаза закрыты. Над ним колыхалась капельница. Стало ясно, что, по крайней мере, он жив. Многие вздохнули с облегчением.

Второй летун пострадал сильнее. На лице и на руках у него были видны ожоги. Толпа вздрогнула.

– Ну как они? – спросил кто-то у вышедших следом врачей.

– Живы, – уклончиво ответил один, а второй хмуро промолчал.

«Скорые» уехали с включенными сиренами, толпа начала расходиться. Комендант общежития мрачно осматривал нанесенный куполу урон.

И горь глянул на часы.

– Нам пора, – вспомнил он, – у Татьяны заканчивается рабочий день.

Они направились к магазину. В этот раз они вошли не в бесконечный бесплатный переход, а воспользовались платным. Отдали мелочь смотрителю и получили два билета, на которых было написано: «Сохраняйте до конца перехода». Охранник на входе надорвал оба билета. Переход был прямым и ровным как стрела. В нем не было никакой торговли, лотков и попрошаек, вообще ничего. Он никуда не сворачивал и уходил прямиком на другую сторону улицы. Игорь вспомнил, что в Москве, из которой они прибыли, все переходы были бесплатными, и его сердце преисполнилось гордостью за свой город. «Что ни говори, – подумал он, – а в прошлом было много хорошего. Нужно только уметь его видеть».